– Дальше? А дальше я проснулся, как всегда, в своем старом клоповнике, на старой скрипучей кровати, в старых дырявых носках, в футболке с пятнами, которые никакая стирка не берет. И у меня даже не нашлось в холодильнике ничего выпить, чтобы пережить этот сон. Вот, на последние купил себе это дерьмо, – он протянул бутылку дешевого пива другу. – Хлебни, если не брезгуешь, пока еще холодное. Еще минут двадцать и превратится в мочу.

– От таких мыслей и на меня что-то грусть накатывает, – вяло произнес Павел и сделал глоток пивка. – Ты мне напомнил о том, что я уже три месяца за квартиру не плачу с тех пор, как зарплату нам стали задерживать. Думал, подкалымлю, тут одному человеку надо было сантехнику в новой квартире сделать, но не вышло, другого мастера нашли, я в пролете. Как раз хотел у тебя двадцатку одолжить до зарплаты, чтобы хоть частично долг погасить, а то ведь, вырубят еще все. Но видать, не судьба.

– Да какая двадцатка, – уныло ответил, Тимофей, – тут бы десятку на еду найти, детей вечером кормить нечем. А деньгами помогают те, кто имеет капитал, кто не останется без средств на жизнь, если кому-то поможет. А когда сам гол как сокол, ну какая может быть помощь. Когда есть богатство, от чего же не помочь другим, тем более друзьям, которых с детства знаешь. А так… Эх.

Они по очереди хлебнули пивка, после чего Павел спросил:

– Что планирует делать?

– Не знаю, – ответил Тимофей. – Пока ничего в голову не лезет. Ехать и искать клиентов я не хочу. Все это бессмысленно. Я этим всю жизнь занимаюсь – работаю, работаю, работаю, то на стройке, то на заводе, то в автомастерской, теперь вот таксую и что в итоге? А ничего, ноль. То, что худо-бедно семью содержу, не в счет. Потому что, это не жизнь. С этого можно начинать, но заканчивать этим, нет уж.

Тимофей сделал глубокий глоток пива, затем уставился в землю и тихо сказал:

– Паш, мне сорок лет, сорок чертовых лет, ну как и тебе. Нам с тобой, двум здоровым дурням по сороковнику, а мы ничего не добились, ни-че-го! Мы долбанные неудачники, лузеры, быдло. Знаешь, когда-то в детстве, до школы, отец отвез меня на завод, чтобы показать, как там хреново. И там действительно было хреново, очень хреново. Шум, грязь, крики. Я хоть и сидел полдня в коморке, пока его короткая смена не закончилась, но все равно, мне это все очень не понравилось. Это был какой-то ад. Помню, я так вздохнул, когда вышел из этого убогого места. А отец сказал мне, что если я не хочу также работать, то должен учиться. Если буду учиться, хорошо устроюсь в жизни, такой грязной работы у меня не будет. Но что толку от учебы.

Я учился, я закончил институт и что? Кому нужно было мое высшее образование тогда, когда все решали связи и кому оно нужно сегодня, когда все решают деньги? Я работал также, как и необразованные люди и никаких перспектив у меня не было. Просто охотнее брали человека с хорошим техническим образованием, но не на благородные должности. Надо было жопы лизать, а я даже не знал, кому и как их лизать, чтобы подняться. Все это образование, оно ничего не дает, если нет тех, кто может тебя протолкнуть на хорошее место.

– А меня отец всегда учил работать, много работать, – задумчиво произнес Павел. – Сам он тоже работал, много работал, очень много и почти не пил при этом. А потом, к старости у него столько болячек накопилось, что без посторонней помощи даже в туалет сходить не мог. И я работал, тоже много, думая, что если буду работать много, то судьба меня вознаградит. Ничего подобного. В этой жизни, в особенности в этой стране, хорошо живет не тот, кто работает, а тот, кто…, вероятно, ворует. Кто не работает, тот ест, вот так тут все, как в известном фильме было сказано. А по телевизору показывают эти наглые рожи, пролезшие во власть, которые теперь воруют миллионами и еще имеют наглости других жизни учить.

– Да, ты прав, – подтвердил Тимофей, – ей богу, кто не работает, то ест. Или, кто ворует, тот ест, так, наверное, правильнее. Жизнь, штука несправедливая. Интересно, а кто-нибудь из тех, с кем мы учились, выбился в люди, как думаешь?

– Черт возьми, да, ты мне как раз напомнил недавний случай, который со мной произошел, – бодро ответил Павел. – Помнишь Димона, этого полулоха в очках, который в математике хорошо шарил?

– Глобуса что ли?

– Да, он самый, глобус этот. Так вот он сейчас владелец инвестиционной компании, или как она там называется, не знаю. Рекламу его по телевизору крутят день и ночь, может видел эту его «ИИИ», расшифровывается вроде как: интеллект, инновации, инвестиции. Там он предлагает вложить деньги под бешенный процент, если не ошибаюсь, под 50% в месяц.

– 50%? – удивленно спросил Тимофей. – Да это по любому развод. Я хоть в экономике несилен, но очевидно, что никакое реальное дело такую доходность не дает сейчас, даже в нашей стране с ее девственным рынком. Какие только лохи на это ведутся?

– Лохов тьма. Ну ты же знаешь, народ в нашей стране темный, в финансовых вопросах вообще не шарит. Хотя там, правда, не сразу такой процент предлагают, он постепенно нарастает. Чем дольше деньги не выводишь, тем выше процент, на который они приумножаются. Желающих нажиться на этом полно. Так что лохи вроде как прут. А ведь это только часть его бизнеса. У него еще нефть, лес, технологичные компании, совладельцем которых он является. Это мне наши старые одноклассники рассказали. Поднялся чувак. В том числе и на лохах.

– Вот блин, не оскудеет наша земля на дураков никогда. Лохи сами деньги несут. К нам бы с тобой так несли.

– Да уж. Но это я к чему. Я его видел недавно, этого глобуса, ну, в смысле, Димона. Дмитрий Иванович он теперь, солидный весь такой, при бабле. Я сначала его даже не узнал. И кто-то даже говорит, что он самый богатый человек в городе, а то и в стране.

– Да ты что?

– Да! И главное, он нормально себя со мной повел, подошел, поздоровался на площади. Возле торгового центра, так что многие это видели. Я был в шоке. Большой человек пожал мне руку, черт возьми, это не с каждым случается. А ведь когда-то задротом был. Он что-то покупал в магазине, цветы, кажется, а я там мимо проходил. Ну и потом он сел в свою шикарную машину с личным водителем и охраной, и поехал. Он мне оставил свой номер, сказал, что если будут проблемы, я могу ему звонить. Я так потерялся в этот момент, что забыл про номер. Да и честно сказать, зависть меня одолела, сильная зависть. Не могу я смириться с мыслью, что такой задрот преуспел в жизни больше меня.

– Круто! – сказал Тимофей. – Вот тебе и очкарик, которого пол класса чмырило.

– Может нам с ним все-таки встретиться, поболтать, узнать, как он в люди выбился? – воодушевленно спросил Павел.

– Можно, наверное. Если он согласится, – ответил Тимофей. – Так хоть какой-то шанс изменить свою жизнь появится. А то от этой нищеты уже совсем дурно становится. Ох уж этот глобус, ну надо же так выстрелить. Мы все думали, что он каким-нибудь там лаборантом будет, а он бабло лопатой гребет оказывается. Да с ним определенно надо встретиться. Наверняка он знает какой-то секрет богатства, который уж точно не в учебе или каторжном труде заключается. Хоть он и учился хорошо, но ведь явно не школьные и институтские знания ему помогли. Да этот ботан должен был с колбами бегать по больнице за копейки, а не баблом воротить, если бы по профессии пошел работать. А он… Что-то он знает. Надо с ним встретиться. Давай еще других одноклассников на встречу пригласим из тех, кого мы знаем. Типа, встреча одноклассников будет. Думаю, многие захотят его послухать, большая теперь птица. Это же надо, человек из нашего класса, из нашей школы выбился в люди.

– Хорошая идея, – одобрительно произнес Павел. – Я соберу всех, на кого смогу выйти. И мы вместе встретимся с Димоном, поболтаем. Глядишь, чему и научимся.

– Или на пивко деньжат стрельнем, – улыбаясь произнес Тимофей. – Кстати, будешь добивать баклажку? Тут треть осталось.

Он протянул бутылку пива другу.

– Тьфу, – сплюнул Павел, отхлебнув немного теплого пива.