Одиссей мог бы указать Ане Неверующей на то, что только за последнее время дважды оказался совершенно прав. Но в том, как она его задирала, была своя прелесть, словно игра, понятная только им двоим. Ему не хотелось прекращать эту игру.

– Вот сейчас и проверим, фантазия это или нет, – он сверкнул кристаллом.

– Что ты делаешь?

– Снимаю визио. Ух ты!

– Ух ты! – эхом отозвалась Ана.

Даже на трёхмерной записи Штука оставалась непонятной формы и цвета. Её двойственность (вернее, множественность) передавалась через носители информации, а значит, она не обманывала восприятие, а вправду была такая… не вполне определённая.

– Гамма, что это вообще такое?

– Шеклы. Полиморфные слитки неясного происхождения и назначения, которые используются в качестве коллекционных фигурок, – ровно ответил голос искусственного интеллекта.

Но вдруг, после паузы, добавил уже заинтересованным тоном:

– На нас производится хакерская атака.

Все огни на «Мусороге» мигнули и погасли, а через мгновение включились заново.

– Что?! – хором воскликнули Ана и Фокс, а Фазиль замер с испуганно поднятым хвостом и двумя вилками в руках, на конце каждой из которых красовался сочный кусок глазаньи.

– Чтобы найти ответ на вопрос, я произвёл стандартный поиск информации в Великой сети, – совершенно спокойно ответил Гамма, – используя визуальные параметры имеющегося у нас объекта. Данные запроса фиксируются в ВС, но её принципиально невозможно взломать.

– Как тогда хакер узнал, кого атаковать?

– Данные также фиксируются в источнике информации, который предоставил ответ на запрос. В нашем случае это портал «Шекланд»: основной источник сведений о шеклах и главное сообщество шекловодов в галактике.

– То есть в коде портала прошит вирус, который пытается взломать каждого, кто делает запрос? – удивилась Ана. – Но это идиотизм, запросов могут быть миллионы.

– Не каждого, – глаза Одиссея хитро блеснули. – А только того, кто нашёл новый шекл. Один из ещё неоткрытых.

– Именно так, – подтвердил Гамма. – Я делал поисковый запрос, используя параметры нашего шекла, а его нет в общей базе. Поэтому вирус сработал.

– Минуточку, – удивился Фазиль, нервно поглядывая на капельки, капающие с кусков глазаньи, но так и не решаясь их съесть. – Нас атакуют и пытаются взломать, а вы обсуждаете детали? Вас не пугает, что хакер с минуты на минуту получит контроль над кораблём и прикажет нам врезаться в астероид? Или откроет все двери и выпустит воздух?

Ана напряглась, но Фокс и бровью не повёл.

– Одна из причин, по которым я купил именно «Мусорог» – это его примитивность. Да, тут крутые мусорные системы и шикарная броня. Но сам управляющий контур сделан во времена ещё до Обновления! Наша баржа не совместима с современным форматом Великой Сети и совершенно автономна. Конечно, у нас стоит ВС-адаптер, чтобы летать через врата и получать координаты. Но адаптер ничем не управляет. И сам Гамма подключён к «Мусорогу» как внешняя система, а при кибер-угрозе автоматически отключается от управления. Я так его изначально настроил. Поэтому даже если Гамму взломают, хакер не сумеет подключиться к системам «Мусорога» и управлять кораблём извне.

Это объяснение вроде и устроило луура, но его шерстка всё равно продолжала неспокойно ерошиться.

– И как, Гамма, тебя получится взломать? – с опаской спросила Ана.

– Нет, – безмятежно ответил искусственный интеллект. – Хотя в случае положительного ответа мой ответ был бы тоже отрицательный.

– Успокоил так успокоил.

– В «Шекланде» наверняка стоит автоматическая система взлома, пассивный конструкт, – предположил Одиссей. – Это детский уровень для ИИ последнего поколения.

Гамма согласно мигнул зелёными огоньками.

– Но что было со светом, когда он погас и снова включился? – не успокаивалась Ана.

– Тактическая иллюзия, что атакующий вирус получил контроль над освещением, – ответил Гамма. – На самом деле не получил: я перехватываю его команды и сам их выполняю.

– И какие он дает команды?

– Пока больше никаких. Мгновенное моргание света было проверкой, по которой он решил, что вошёл в систему. После неё вирус пытается проникнуть в другие системы и собрать максимальную информацию о нас. Причём сложность выросла и тактика стала адаптивной. Происходит каскадная серия разноплановых атак, некоторые из них прячутся в реактивных системных процессах, то есть отслеживаются с трудом.

– Хм, но это же глупо, – недоумённо сказал Одиссей. – Вирус должен быть слабым, иначе хакер подставляется. Неужели я его переоценил?..

– Что? Кто подставляется? И почему вирус должен быть слабым? – спросила сбитая с толку Ана, пытаясь понять логику детектива, но тот не ответил.

– Судя по гибкости действий, – продолжал Гамма, – к изначальной пассивной системе быстро подключился полноценный враждебный ИИ. Именно он совершает каскадные атаки и адаптирует их к моим ответам.

– Что ему удалось узнать о нас на данный момент? Местоположение, класс корабля, тепловой след?..

– Ничего, кроме того, что запрос пришёл из двенадцатого сектора.

Двенадцатый сектор галактики был настолько огромен и включал такое количество миров, что, по сути, эта информация не давала ничего.

– Но как ты скрыл всё остальное? – удивился Фокс.

– Смоделировал искусственный корабль, и постепенно сдаю его данные по мере увеличения сложности атак.

– Ты создал несуществующий космический корабль? – поразился Одиссей. – И позволяешь враждебному ИИ постепенно взламывать его «в напряжённой борьбе», а сам при этом собираешь всё больше сведений о противнике?! Гамма, ты самая лучшая консервная банка в галактике!

– Сразу после «Огурчиков Омега».

– И что за лже-корабль ты создал?

– Малый разведывательный корвет «Фантом».

Ана прыснула, и даже далёкий от технологий Фазиль оценил надменность продвинутого ИскИна, который оставил тонкую насмешку в лицо врагу.

– Хм, – замялся Гамма. – Собрав основные данные, враждебный ИИ не пытается захватить управление и даже уменьшил эффективность своих атак. А чтобы я не заметил этого, он уменьшил не само количество и интенсивность, а применяет множество действий малой эффективности.

– Дай угадаю, он тянет время?

– Возможно.

– Тянет время до чего? – не поняла Ана.

– До прихода живого хозяина, – предположил Одиссей. – Того, кто его контролирует или даже создал.

Детектив почесал лохматую голову, соображая, как быть.

– Гамма, сколько стоит один новый шекл?

– Их цена постоянно растёт, потому что растёт популярность самого увлечения, а число шеклов в галактике существенно ограничено и составляет почти по всем источникам четыре тысячи триста двадцать четыре.

– На всю галактику?! Это вообще ничто.

– Постоянно появляются новые фигурки, а старые перекупаются и продаются. Те шеклы, параметры которых известны и учтены, продаются примерно по двести тысяч за экземпляр.

– Двести тысяч вот за эту странную штуку, у которой даже нет практического применения? – удивилась бывшая принцесса. Хотя совсем недавно подобные суммы были для неё как песчинки на сверкающем белизной Лурианском побережье.

– Цена на шекл, который ещё не был верифицирован и внесён в базу, достигает миллионов, – продолжил Гамма. – Самая дорогая сделка в истории составила рекордные двадцать два миллиона, которые заплатил анонимный нуль-покупатель на аукционе корпорации «Ноль».

Теперь и пожилой бухгалтер посмотрел на штуку с уважением.

– Ага! – Было очевидно, что Фоксу до чёртиков нравится происходящее; он выглядел, как задумавший проказу лис. – Представьте себя на месте фаната-коллекционера. Ты хочешь заполучать новые таинственные фигурки первым. Ты сумел встроить в код главного сообщества свой вирус, и таким образом раньше всех узнаёшь, когда кто-то находит следующую фигурку.

– Но зачем ему узнавать раньше, если он может купить ее на аукционе?

– Он как раз не может. Наш хакер не из тех, кто покупает, он не богатый и не способен соперничать с миллионерами на открытом рынке. Поэтому он ищет способы перехватить свежие шеклы: например, быстро выкупить у новичка, пока тот не понял, что это такое; пока не узнал, какое сокровище попалось ему в руки.