– Работы много и оплата будет хорошей, к тому же в плохую погоду выходить не нужно, и выходные будут, график тоже свободный, главное чтобы за определенный период, вы привели территорию, выделенную каждому в порядок.
Ребята посмеялись, да отказались все, а Степка согласился, подумаешь кладбище, мертвые не кусаются, а деньги ему нужны были очень даже. Отец у Степки сбежал их семьи два года назад и не помогал, теперь он обеспечивал новую семью. Мать до сих пор получала зарплату с задержками, несмотря на выходящие регулярные законы, что так делать предприятиям нельзя. Работала она на Химмаше, местном когда, то богатом предприятии, но это было давно, а сейчас там постоянно менялось руководство, и завод не умирал, но и прибыли особой не получал и соответственно работникам не платили тоже. Уйти матери тоже было некуда, город небольшой и с работой было туго, с голоду они конечно не помирали, свой дом, огород и так- то куры еще были, но Степке хотелось, и одеваться модно и много еще было хотелок разных, а с матери на его желания, купить, что – то было невозможно. А если поработать на кладбище, он посчитал, что и матери сможет на хозяйство выделить и себе почти все свои хотелки закрыть. Когда он вышел к директору кладбища, единственный из ребят, под смех однокурсников, тот осмотрел его внимательно оценивающе, но так как желающих больше не нашлось, то.
Директор фамильярно похлопал долговязого подростка по плечу и сказал,– ну ничего и из тебя может, человека за лето сделаем.
Вчера же в первый рабочий день подписали договор, Михалыч, – так за глаза называли директора кладбища, поставил его в паре со старым опытным работником,– пожилым, небольшого росточка, но жилистым мужичком,– Иваном Петровичем. Петрович считался опытным работником и всю свою жизнь считай, проработал на этом старинном кладбище. Так – то постоянных работников здесь числилось всего двое, и Петрович в их число не входил, город то совсем небольшой и умирали люди, здесь не каждый день. Это кладбище давно числилось закрытым, но если здесь уже лежали родные покойного, то живые родные получали разрешение, на под захоронение. Петрович, так он попросил Степана его называть, жил совсем рядом и тоже как то по молодости еще, начал на кладбище подхалтуривать, мужичок он был непьющий исполнительный и его всегда вызывали поработать, да так он здесь и прижился,– уже лет тридцать без перерывов и халтурил. Работал он совсем в другом месте сторожем, но сейчас был в отпуске и тоже решил подработать, а если не успеют они за его отпуск все сделать, так тоже выход есть, он ведь сутки через трое дежурит и времени у него по любому много. Вот Михалыч, и поставил их парой, – молодого студента и опытного работника вместе. Определил им фронт работ, пообещал, если они быстро закончат да еще участок возьмут, то еще столько же заплатить и убежал по своим неотложным делам. Директор доверял Петровичу, и наделся на него, сказав, что бы он всему учил студента и наблюдал за ним.
Петрович, хмуро посмотрел вслед Михалычу, сказал,– ну что молодой переживаешь, здесь тихо и спокойно, посмотрим, как сработаемся, а то может, и правда еще участок возьмем, пока деньги хорошие платят.
– А что так срочно все сделать надо,– спросил Степка, – и почему такая суета вокруг погоста.
Петрович пожал плечами,– Слышал я, что деньги большие государственные выделили на приведение старых кладбищ в черте города и там еще, что то. – Про достойное то ли оформление толи еще как, у нас же здесь и братская могила есть воинов Великой Отечественной, и тут же и в другие войны хоронили, вон там участок афганцев, там вот ребята с нескольких чеченских лежат, а к могилам не подойти, грязь, дорожек нет. – Только родные и ухаживают, а их с каждым годом все меньше остается то, живых родственников. – И за памятниками следить постоянно надо, а не раз в год их на девятое мая протирать и мусор вокруг собирать, деньги то постоянно на их содержание переводятся. – Вот оказывается закон и есть что все в порядке быть должно, а мы с тобой этот самый порядок здесь и обеспечим. – Наше то дело маленькое, работай и помалкивай, а здесь даже интересно, я тридцать лет здесь людей хороню и каждую могилу знаю, столько историй могу тебе рассказать
Степка хоть и вздрогнул про себя,– нафиг надо ему эти историю, но с Петровичем лучше работать, чем одному, пусть рассказывает, ему не страшно. Вчера они весь день собирали и выносили за ограду сломанные за зиму ветки с деревьев, Петрович еще много деревьев сразу же обрезал, – и работы им на день хватило с гаком.
Мать Степки тоже переживала за сына, но он вчера вернулся с работы и сказал,– да ничего такого, работа на свежем воздухе в тишине, так что нормально и совсем там не страшно.
Степка надеялся, что так и будет до конца работ по участку, а вот не получилось. Сегодня день начался с неприятностей, ну как с неприятностей.
Утром Петрович совсем обыденно сказал, – тут гроб из земли постоянно вылезает, я его каждое лето раза три не меньше обратно закапываю, вот и снова как по расписанию. – Так что с него и начнем сегодня, что бы людей не пугать.
Степка сначала решил, что Петрович шутит, но нет, это все оказалось серьезно, и вот он теперь стоял, смотрел на этот самый блуждающий гроб, и хоть был солнечный день и вокруг тепло и хорошо,– Степке было неприятно и страшно.
– А что за история с этим гробом, и что он постоянно вылезает то, – спросил он у Петровича.
– Да это долгая история, пока работаем я тебе все, и расскажу, сейчас освободим гроб от земли, поставим в сторонку и пока яму углубим.
Степка посмотрел еще раз на гроб и нехотя приступил к работе, гроб был новенький, но Степка знал, что такие домовины, уже давно не делают, даже, наверное, в деревнях, такой он только в каком – то древнем фильме видел. Его поразило, и что гроб был чистеньким, казалось, что земля к нему вообще никак не липнет. Они быстро освободили гроб от земли, Петрович обмотал его веревками, и они аккуратно вытащили его на разровнённый лопатами свежий холмик земли, а сами принялись углублять яму.
Петрович, ловко орудуя лопатой, рассказывал,– Помнишь, может на углу Хлебной улицы, там вон старенький домик, когда то стоял.
Степка, вспомнив, пробормотал,– это где сейчас особняк белый какого – то говорят коммерсанта стоит что ли.
– Ну да это сейчас,– согласился Петрович,– а когда то дом там был дряхлый совсем и небольшой, точно не помню, но больше тридцати лет назад это было. – Так вот там женщина жила, ей тогда уже за пятьдесят лет то, наверное, было, она там с двумя сыновьями и проживала, она их сама поднимала, муж у нее погиб давно,– не знаю от чего, да это и неважно. – Младший то сынок у нее нормальный был, серьезный и умный, учиться как раз в Мичуринске в университете, когда эта история то и случилась, а старший сын здесь остался с матерью. – Ох иж непутевый он у нее был, вечно в какие то неприятности влипал, вроде и парень неглупый, а какой то неприкаянный был. – А затем стал прикладываться к бутылке, сначала редко, а потом все чаще и чаще. – Говорят что с каждым глотком спиртного, слабый человек впускает в себя сонм бесов, и они им управляют и заставляют совершать дурные поступки. – Я, конечно, считаю что это глупость, но вот сын этой женщины, вел себя так, набедокурит, а проспится и удивляется, разве мог он сам такое совершить. – Пить затем стал сильно, вечно в драки влезать, на работах не удерживался и ко всему стал все из дома тащить, да это то беда конечно, но стал он и на мать руку поднимать, то толкнет ее, а то и когда пьяный совсем, ударить мог. – Она то, не жаловалась никому и скрывать все пыталась, кому охота про такое рассказывать, а город маленький и все про это знали, а однажды.
Тут Петрович, осмотрелся,– вот за разговором и яму мы с тобой выкопали, давай ка его быстро обратно впихнем и я дальше расскажу.
Степка даже про страх забыл, так Петрович его рассказом заинтриговал. Они аккуратно и осторожно стали спускать гроб в яму на веревках, Петрович ловко подсказывал Степке, как и что, делать, и гроб спокойно, как надо, лег в землю. Он, ловко выдернул веревки из под гроба, и они стали неторопливо, забрасывать могилу землей.
