— А ты можешь быть другой, Элиза, — чуть насмешливо прошептал биолог.

— Вы тоже, уважаемый директор, сегодня менее серьёзны, чем обычно! — рассмеялась Лиззи.

— Каким другим я могу быть?

— Не таким колючкой, — добродушно заметила Элиза.

— Знаю, временами характер у меня преотвратительный.

Её щёки полыхнули румянцем, и выпитая за день добрая порция текилы напомнила о себе.

— А у тебя характер чудесный… — спокойно ответил мужчина.

Глаза Франко были наполнены необычайной теплотой, и он был очень близко, слишком близко…

Настал момент, когда каким-то странным образом всё стало испаряться: прежние заботы, дом, лаборатория, лицо Алекса… Лицо Алекса… Именно оно, дорогое и любимое, сейчас возникло перед глазами девушки. Элиза слушала плеск волн, и её тело стало наполняться животным страхом, становясь бессильным, словно ватным. Она, кажется, поняла… О боже! Нет, этого не может быть! Это не может быть правдой!

А Франко полушёпотом продолжал. Его красноречие, его спокойный и невозмутимый голос исчезли, а лицо покраснело.

— Элиза, мы недолго знаем друг друга. Но я, я… — он с трудом подбирал слова. — Ты прекрасная… чудесная… Ты мне очень нравишься… Мне кажется… Я…

С этими словами он наклонился очень близко и тут же отпрянул, заметив выражение страха на её лице.

Мужчина нахмурился и холодно произнёс:

— Прошу извинить меня, Элизабетта. Я не так понял… Этого больше не повторится. Наверное, сегодня было много текилы, — с сарказмом добавил он и медленно удалился. В тишине ночи слышались лишь голоса Педро и Хуана

«Сирена» пришвартовалась к берегу, который, казалось, так долго их ждал.

Неожиданно сердце Элизы наполнила пустота. Между ней и Франко возникла непреодолимая холодная стена…

Глава 5. Нуэва-Херона

Когда долго смотришь на море, начинаешь скучать по людям, а когда долго смотришь на людей — по морю.

Харуки Мураками

Иероглиф 9

Нуэва-Херона — порт и столица острова Хувентуд, расположенная на севере, была очень оживлённым городком с узкими разноцветными улочками, пропитанными провинциальным духом Латинской Америки.

В городе, помимо коренных жителей, проживало большое количество африканских студентов, что немало способствовало появлению разного рода увеселительных заведений.

Многочисленные аутентичные кафе, рестораны и бары в вечернее и ночное время были заполнены посетителями. Перед сном наши путешественники решили немного расслабиться, позволив себе выпивку и блюда местной кухни.

Атмосфера уютной таверны «Ла Флоридита» была пронизана весёлыми и энергичными ритмами бачаты и сальсы. Название этого заведения было позаимствовано у другого легендарного кафе в Гаване, где часто любил бывать Эрнест Хемингуэй.

Страстные испанские гитарные композиции сливались с сексуальными завораживающими танцами красавиц-мулаток в ярких открытых одеждах. Запах кубинских сигар и крепкого рома смешивался с ароматами национальных блюд.

— Buenas noches. Я хочу вот эти Tostones rellenos, — обратилась Элиза к симпатичному молодому официанту, указывая в меню на картинку c изображением банановых кружочков, обжаренных в масле.

— Будет сделано, сеньорита! — пропел смуглый красавчик.

— Я вижу сияющее солнце в вашем лице, о, богиня, поэтому сегодня вам можно всё! — соблазнительно улыбнувшись, прошептал он.

«Ох уж эти мачо латино! Заигрывания с женщинами у них в крови, — мысленно улыбнулась Элиза. — Но на сегодня, пожалуй, достаточно флирта…»

Она украдкой взглянула на сидящего напротив неё Франко. Чувство стыда и желания объясниться охватило Лиззи. Ведь, по сути, он не сделал ей ничего плохого и после её отказа повёл себя по-джентльменски благородно.

«А ведь он очень интересный мужчина», — продолжила внутренний монолог Лиз, глядя на мужественное лицо Франко.

Его чёрные с сединой волосы смотрелись довольно стильно. На загорелом лице эффектно выделялись проницательные светло-серые глаза. Он смотрел на неё своим привычным спокойным взглядом, как прежде. И от этого на сердце у Элизы немного потеплело. Похоже, ситуация между ней и директором была нейтральной, словно ничего не произошло тогда, на судне… Во всяком случае, она очень надеялась на это.

— Пока наша уважаемая сеньорита Элизабетта будет клевать бананчики, нам, мужчинам, нужен хороший сытный ужин! Пожалуй, я выберу сегодня кубинский конгри1, — с воодушевлением воскликнул учёный.

— И всем по доброй порции хорошего кубинского рома! Ох, как же я обожаю Кубу-у-у! — улыбаясь во все свои тридцать два белоснежных зуба, пробасил крепыш Хуан, покачиваясь в такт бачате.

— А мне бокал мохито! — раздался звонкий голос Элизы. — Мохито здесь должен быть особенно вкусным…

— Нет, нет! Сеньорите Элизабетте сок, пожалуйста! — ехидно возразил Франко и рассмеялся.

— Ей на сегодня достаточно алкоголя, — подытожил коллега.

— Хорошее местечко… Хорошее… — присоединился к разговору задумчивый Педро. А знаете, по поводу рома… — хитро улыбнулся он и, поправляя на руке свои браслеты, добавил:

— У меня в запасе ещё много легенд о роме и старой доброй Кубе!

— Да, да, старина Педро! — рассмеялся Франко и поинтересовался: — Чем ты удивишь нас на этот раз?

— Может, и удивлю, а может, и нет… — задумчиво произнёс Педро, продолжая смаковать ужин.

Таверна наполнилась романтическими звуками румбы. Великолепная музыка органично сочетала в себе испанские мелодии и африканские ритмы, которые окутывали сердца всей компании лёгким флёром кайфа и ностальгии.

— Приглашаю вас! — пропел нежный женский голос.

У столика неожиданно появилась очаровательная танцовщица-мулатка из анимационной группы. Ярко-жёлтый шёлковый костюмчик, открывающий аппетитную грудь и длинные стройные ноги, подчёркивал всю прелесть её фигуры. Тёмно-коричневые волосы, подобные большому одуванчику, смотрели в разные стороны, обрамляя красоту её очаровательного личика, наполненного беззаботной радостью жизни, что текла ежедневной фиестой.

Девушка одарила присутствующих обаятельной улыбкой своих полных губ и уверенно взяла за руку Франко. Мельком взглянув на Элизу взглядом триумфатора, Серро смело повёл темноволосую красавицу к танцполу.

Элиза наблюдала за ритмичными движениями этой гармоничной пары, и в её душе неожиданно зародилось чувство ревности и задетого женского самолюбия. Она постаралась подавить в себе эти неприятные ощущения, но они волнами упорно набегали вновь и вновь…

— Скажи, Педро! — взволнованно обратилась Лиззи к юкатанцу, который этой ночью был как-то особенно задумчив.

Она ещё раз украдкой взглянула на танцующих Франко и мулатку. Хуан сидел за барной стойкой, наслаждаясь сигарами Cohiba и великолепным ромом семилетней выдержки. И поэтому Элиза могла спокойно поговорить с Педро наедине.

— Я как-то увидела на рабочем столе Франко фотографию молодой блондинки… Кто эта женщина, ты знаешь? Ты же его лучший друг… — её глаза смотрели вопросительно.

Педро внимательно взглянул на неё.

— Ты знаешь, Лиз, у каждого из нас своя боль… свой крест… своё прошлое… У Франко, у тебя… У всех нас… — медленно начал он.

— И это прошлое часто мешает настоящему, милая моя! Вот так-то… И нужно что-то такое, что поможет душе выздороветь, засиять новыми красками… Знаешь, такими светлыми красивыми красками, как радуга…

— Что именно, Педро?

— Матушка-природа, Лиззи, только она даст нам точный ответ. Только она подберёт нужное время… Когда оно придёт…

Мужчина ещё пристальнее всматривался в глаза Элизы.

— Я думаю, когда наступит подходящий момент, Франко сам расскажет тебе… Имей терпение, Лиз…