Иногда, всплывая на поверхность за глотком священного кислорода, он наслаждался солнечными лучами.

Алекс взглянул на то, что ещё совсем недавно было его руками. Он увидел перед собой две чешуйчатые лапки-лопасти. Недавние события, как кадры из кинофильма, проносились перед глазами молодого итальянца.

В тот момент, когда он нежно целовал свою возлюбленную, что-то произошло с его душой и телом. Было ощущение, словно он несколько раз переродился. И сейчас внутри него находилось нечто нечеловеческое, которое помогало ему выживать в чужеродной среде. Он вспомнил, как расстроенная Элиза долго и безуспешно искала его в морской пучине. В тот момент Алекс был совсем рядом, но по понятным причинам она не видела его…

Алекс думал только об одном: «Я теперь не человек! Но тогда кто я?»

Алессандро отчаянно пытался понять, что ему напоминали эти уродливые лапы рептилии, ловко маневрирующие в толще воды. В следующую минуту пришло озарение: его тело стало… черепашьим!

«Я теперь черепаха. Однако я знаю, что Элиза жива и с ней всё в порядке. Но она в опасности. Да! Моей любимой угрожает опасность, и в данный момент я никак не могу ей помочь…» — с грустью вздохнул Алекс.

Он хотел находиться возле Элизы в своём новом обличье, защитить её от тёмного знамения, которое незримо висело над его любимой как дамоклов меч. Алессандро старался каким-либо образом дать понять, что это он — её возлюбленный Алекс. Но судьба распорядилась иначе. Он просто не успел раскрыться перед Лиззи. Морская стихия подхватила его и унесла прочь с корабля, и он вновь был разлучён с любимой.

Подводный мир казался ему очень враждебным. Алексу приходилось применять всю свою смекалку и хитрость, чтобы скрываться от многочисленных хищников, желающих полакомиться нежным черепашьим мясом.

Но если его жертва могла хоть чем-то помочь его любимой, он смог бы оставаться в этом новом обличье целую вечность.

«Милая Элиза! Ты знаешь, в моменты, когда я думаю о тебе, время как будто останавливается. Словно весь мир молчит во имя нашей любви! И ты, моя малышка, всегда напоминаешь мне воду, а ещё чаще просто дождь, звуки которого для нас как колыбельная. Я слушаю эту музыкальную капель и хочу быть с тобой, не расставаясь больше ни на минуту. Оставаться возле тебя, моя возлюбленная, — это самый лучший плен в моей жизни.

Если бы я был поэтом, то не смог бы описать словами те эмоции, которые испытываю к тебе, моя дорогая Лиззи. Они далеко не всегда позитивные, поверь мне! Но как бы то ни было… Просто хорошо, что ты есть! Дышишь со мной одним воздухом и  делишь со мной этот мир…»

С галеоном же и Элизой произошло нечто странное.

Когда Алекса мощным течением унесло с «Эсмеральды», он через некоторое время с невероятными усилиями всё же смог снова добраться до судна. Однако корабль был абсолютно пуст. Напрасно часами и днями он ждал прихода Элизы. Лишь только возникшая неизвестно откуда гальюнная фигура на носу парусного судна отдалённо напоминала ему его возлюбленную. Это было так странно. В первое своё посещение он не увидел эту скульптуру, а может, просто не заметил.

Он залюбовался этой мастерски выполненной работой. Тщательно продуманная деревянная декоративная фигура русалки была покрыта блестящей бронзой. Удивительно сохранившаяся, она была устремлена вперёд, являясь символом «Эсмеральды», гордостью капитана галеона. Чудесное лицо ундины напоминало его любимую Элизу. В руках бронзовая дева держала достаточно крупную морскую раковину, прижимая её к своим губам, словно флейту, и тем самым будто призывая все силы морских глубин себе на помощь.

Алекс с восхищением долго рассматривал фигуру русалки, ожидая свою Элизу. Но всё было тщетно. Скульптура оставалась неподвижной бесчувственной деревянной куклой.

«Человеческая жизнь очень сложна. Лишь только всё налаживается и идёт по плану, Господь даёт нам новый вызов! Любовь… это чувство может стать самой большой проблемой для человека. Наша история любви очень странная, Элиза. Иногда мне кажется, что она из какой-то сказки…»

* * *

«Спасибо за крылья, дорогая Лиз! Это всегда было самым большим моим желанием! Теперь я могу порхать в воде так быстро, как захочу. И мне больше не придётся подсаживаться на спину к рыбе-попугаю, чтобы отобедать! А ты очень находчивая, Элиза!»

Флейта с удовольствием рассматривала свои великолепные крылья бабочки, шевелила ими и была очень горда этим приобретением.

«Я очень рада, милая Флейта, что у тебя есть эти прекрасные крылья! Должна сказать, что и я очень довольна своими раковинами-руками! Они помогают мне передвигаться, но в любой момент я могу опять вернуть свои руки. Мне очень интересно, дорогая, как ты смогла найти чудесный грот с этими растениями? И откуда взялись эти водоросли? Или они там были всегда?»

Элиза спрашивала мысленно, глядя на свою подругу-рыбку.

«Нет, Элиза! Эти водоросли были здесь не всегда! Вообще, до твоего появления всё в нашем мире было по-другому. Существовал только этот затопленный корабль, но не было ни водорослей, ни синей женщины…»

«Синей женщины? — взволнованно перебила Флейту Лиззи. — Скажи мне, что ты знаешь о ней? Кто она?»

«Многого я не знаю… Но это именно она показала мне чудесный грот с водорослями, и я тотчас поняла, что должна рассказать об этом месте тебе. Это случилось в тот день, когда ты впервые увидела синекожую под водой. Не знаю, кто она. Но я ощущаю, что это каким-то образом связано с тобой. И ещё я должна показать тебе одно место… Возможно, это поможет тебе найти твоих близких».

«У меня столько вопросов, Флейта! Вся эта история такая странная. Я постоянно ощущаю, будто что-то или кто-то наблюдает за мной… Это кажется мне враждебным. И порой мне страшно».

Глаза рыбы-флейты блеснули.

«Элиза, это тёмное находится гораздо ближе, чем ты думаешь, и у этого враждебного есть тайны от тебя! Твои глаза должны быть предельно открыты. И, пожалуйста, будь внимательна ко всему окружающему».

Все последующие дни Лиззи с удовольствием общалась с представителями подводного мира. Её новый, чудесно приобретённый дар приносил огромное количество положительных эмоций. Девушка никогда не думала, что телепатическое общение с подводными жителями может быть настолько увлекательным. Некоторые морские обитатели с удовольствием шли на контакт, другие же были отстранёнными и молчаливыми.

Переливающиеся изумрудным и розовым рыбы-попугаи сосредоточенно стучали своими клювами по коралловым полипам, не замечая ничего и никого вокруг себя.

Весёлые друзья-дельфины по-детски радостно и открыто приветствовали её всей стаей, совершая невероятно грациозные пируэты над водой.

«Привет, красотка! Выглядишь сегодня просто бесподобно! Отличного дня!»

Ворчун титановый триггер обычно недовольно скалил свои человекоподобные зубы.

«Эй, девчонка! Лучше не попадайся мне на глаза! Когда я тебя вижу, у меня возникает желание тебя покусать! Плыви уже отсюда!»

Элиза весело смеялась в ответ:

«Слушаюсь и повинуюсь, уважаемый мистер Триггер! Я возле вас ни хвостом! Отличного дня!»

Казалось, тёмно-синий рот рыбы-триггера расплывался в улыбке, но он продолжал недовольно кряхтеть:

«Плыви уже!»

Здоровалась Элиза и с рыбками-бабочками, и с рыбами-ангелами, любуясь их яркими причудливыми расцветками. Сочетание лимонных, фиолетовых, оранжевых и синих цветов было поистине великолепным.

«Привет, ангелы! Привет, бабочки!»

«Здравствуй, милая Элиза! Мы тоже очень рады видеть тебя!»

Девушка внимательно осматривала осторожного и очень молчаливого синекольчатого осьминога. Казалось, тот совсем не хотел делиться с ней своими мыслями, хотя всегда находился поблизости и практически стал ручным. Ранка на его щупальце от острого клюва ястребиной черепахи практически зажила.

«Дорогой синекольчатый! Как твои дела, друг мой?»

«У меня всё отлично! Хорошего тебе дня, Элиза!» — коротко отвечал он.