В одной из кают Лиззи нашла парусиновый гамак, который очень хорошо сохранился. Девушка любила в нём спать либо просто лежать, мечтая…

До сих пор Элизабетта не могла понять, каким образом галеон и всё его содержимое сохранились в первоначальном виде. Но в последнее время произошло столько невероятных событий, и она всё реже задавалась этими вопросами.

В голове у Лиззи крутились другие более важные мысли.

«Почему всё это случилось именно с ней? Какова цель этих событий и её собственная роль во всей этой истории? Возможно, ей нужно было что-то сделать, но она не знала, что именно… и как…»

«Я знаю, что все мы приходим в этот мир не просто так…» — продолжала рассуждать про себя морская дева.

В такие моменты Элиза представляла своего доброго друга Педро.

Лицо юкатанца-призрака и сегодня появилось, словно из какой-то странной дымки в воде.

— Лиззи… Девочка моя… Скажи… Что для тебя на самом деле важно? У каждого человека свой путь на этой бренной земле… И всё за нас уже давно предрешено… там. Судьбу и себя обмануть невозможно. Но каково твоё предназначение, Лиз?

Ты знаешь, большинство людей бесцельно проживают эту жизнь. Предназначение имеет огромную силу, которая может изменить этот мир… Значимость определяется тем, что человек совершает в поисках своего пути… Он может найти своё призвание, но до конца жизни ничего не делать и даже не знать об этом… И в этом случае, как ни печально, предназначение теряет свою силу…

Но когда, Лиззи, ты найдёшь свой путь и будешь двигаться по нему, ты достигнешь огромного успеха и небывалых свершений!

Я часто спрашивал у своих богов… Я спрашивал у бога Кукулькана — Великого Пернатого змея: «Что в этом мире является счастьем?»

И боги всегда неизменно отвечали мне, что счастье, девочка моя, — это и есть наше призвание, наше истинное состояние, Лиззи…

— Но, Педро, как я смогу это понять? — с мольбой в голосе прошептала Элиза. Помоги мне, пожалуйста! Я прошу только об этом…

Юкатанец опустил глаза, указывая на какой-то предмет, лежащий на его ладони. Девушка узнала в деревянной табличке тот самый артефакт с древними светящимися иероглифами майя…

— Всему своё время, Лиз! Это твой путь, и ты сама должна пройти его, — твёрдо ответил Педро.

— Я скажу тебе только одно, девочка моя. Невозможно всю жизнь пить воду из грязного ручья. Вода должна быть чистой и свежей, как из родника. И пока ты, Лиззи, не узнаешь этот лучший вкус, дотоле ты не поймёшь эту разницу. Твои глаза должны быть предельно открытыми, а слух — невероятно острым. И помни, они наблюдают за тобой…

— Кто они, Педро? Ты всегда говоришь загадками… — воскликнула растерянная Элиза.

Но в следующий момент видение испарилось в морской синеве, оставив девушку в недоумении и тихой грусти.

— Они за тобой наблюдают… — повторила она слова юкатанца.

Да, действительно, практически с самого первого дня её пребывания на затонувшем корабле ундина неуловимо ощущала чьё-то присутствие. Этот кто-то неустанно и методично следил за ней… Когда она засыпала и просыпалась, во время её досуга и трапезы, практически всё время суток… Как убийца, который выслеживает свою жертву. Либо, возможно, как ангел, который оберегает дитя…

Этот кто-то был очень внимательным, осторожным и неуловимым. Он? Она? Или они? Лиззи не знала об этом, и эта неизвестность вызывала у неё первобытный страх.

Она заглянула в огромные серо-голубые глаза своей рыбки-флейты, которая стала практически ручной, и на расположившегося рядом добродушного синекольчатого осьминога. Эти два милых морских обитателя наполняли её новую жизнь хоть каким-то смыслом, не давая так остро ощущать пронзительное одиночество и тоску по суше.

Да, Элиза скучала. Безумно скучала по тверди земной. Море всегда было для неё родной и любимой стихией, но, потеряв возможность наслаждаться земной жизнью, она как будто перестала радоваться воде. Вот такой странный парадокс.

Лиззи хорошо помнила то счастливое ощущение после дайвинга, когда, поднявшись на поверхность моря, делаешь свой первый целительный глоток, тот самый глоток настоящего воздуха, дарящий человеку жизнь…

Каждый день ближе к закату морская красавица поднималась на поверхность воды. И это были абсолютно новые эмоции от встречи с матушкой-Землёй. Она не имела возможности полноценно дышать, но могла наслаждаться доступными взору великолепными пейзажами. Ласковое оранжевое солнце на горизонте, постепенно растворяющееся в море, крик чаек, шелест ветра… Всё это переполняло новоявленную русалку невероятным восторгом и счастьем.

На выступающем из воды куске рифа ползали рыбки-прыгуны, охотясь за насекомыми и личинками. Казалось, что мир замер в своей первозданной красоте.

Она лежала на каменистой поверхности рифа, часами наблюдая за этой чарующей картиной. У Элизы были лёгкие, дающие ей это желанное преимущество — возможность воздушного дыхания. Однако и эта эйфория не могла длиться слишком долго. Периодически Лиззи ныряла в воду, ощущая липкость своих жаберных лепестков. Они высыхали на воздухе, и девушка хватала ртом кислород, как рыба, задыхающаяся без воды…

А после, вновь наполненная солёной влагой, она продолжала любоваться земными красками, вспоминая своего возлюбленного Алекса…

«А существует ли она на самом деле, эта настоящая любовь? Любовь мужчины и женщины?» — спрашивала себя в этот момент Элиза.

Педро часто говорил ей:

— Милая моя Лиззи, пожалуйста, помни. Вся любовь находится в тебе. Ты можешь бесконечно искать её в других людях, но тебе всегда будет её мало, и ты будешь находиться в бесконечном поиске. Людям постоянно не хватает любви в том выражении, что существует в мире и обществе. Поэтому обрети её сама в себе! Помни, ты и есть самое бесценное сокровище в мире.

«Мой добрый, мудрый Педро. Если бы ты только знал, как тяжело далось мне это познание. Ведь, по сути, в каждом человеке сидит недолюбленный ребёнок, и он упивается нашими соками счастья, нашим спокойствием и тишиной…»

Элиза поняла это после разрыва со своим прошлым. Это было до Алекса, длилось чуть больше года, но перевернуло всю её беззаботную жизнь.

Алекс и Лео… Незримо похожие. Такие романтичные. Но в то же время разные. Мягкий Алекс и жёсткий Лео… Любовь и нелюбовь…

«Больное влечение… Да, это, пожалуй, самое подходящее определение», — рассуждала Лиззи.

Лео говорил очень красиво и быстро приручил её к себе…

Она всегда нуждалась в любви…

И, как сейчас, вспоминала такие родные и пронзительные слова её возлюбленного Алекса.

Он говорил:

— Что за чудо? Вы чудо?! Когда вокруг все разочарованы и думают, что другого пути нет. Это чудо происходит за пределами человеческого разума… Моё сердце было сухим и колючим, как пустыня Сахара, но ты пролила дождь на моё сердце, Элиза. Ты превратила пустыню моего сердца в сад, полный красивых и ярких цветов. И ты приняла образ красивой бабочки, порхая над цветами моего сада, и примирила меня с твоей нежной и доброй душой. Ты сделала мой сад прекрасным, я восхищаюсь тобой! Ты многому научила меня за это время… и я знаю, что моё поведение часто похоже на детское. Но ты всегда останешься королевой моего сердца. Когда я смотрю на тебя, мой разум исчезает. Магия твоего взгляда… Когда я с тобой, то я самый счастливый человек на Земле. Мне кажется, мужчине больше ничего не надо от жизни… Я всегда буду любить тебя. Я хочу, чтобы ты всегда оставалась самой доброй, самой эмоциональной, самой весёлой и самой сексуальной…

Затем Элиза обратилась к воспоминаниям о Лео, и в сознании девушки возник их прощальный разговор.

Леонардо говорил:

— Наши отношения для меня закончены. У меня много проблем, и в моей жизни больше нет места для любви. Ты очень хорошая, и я недостоин тебя. Я больше не могу притворяться, что я счастлив… В моём сегодняшнем состоянии я просто колоссально несчастлив… И твоё счастливое живое лицо, твоё жизнелюбие и красота делают меня ещё более несчастным. Ты это всегда знала. Моя душа больна. Но теперь ещё и моё тело стало больным. Просто помни, ты навсегда останешься в моём сердце и моей душе…