Подхватив свои юбки, Илэйн вместе с Авиендой подошла к Чаше и с подозрением покосилась на Морской народ. Они-то что затеяли? Именно этого она и опасалась, с того самого момента, когда впервые услышала о женщинах на ферме, которые якобы достаточно сильны, чтобы войти в соединение. Ата’ан Миэйр, непреклонные поборники всяких рангов, в этом отношении могли бы затмить Белую Башню, и присутствие Гарении могло привести к тому, что Ренейле дин Калон Голубая Звезда, Ищущая Ветер для Госпожи Кораблей Ата’ан Миэйр, не пожелает войти в круг. Может отказаться.

Ренейле нахмурилась, пристально оглядела женщин у Чаши. Казалось, она оценивает их, взвешивает их возможности.

– Талаан дин Гелин, – вдруг отрывисто бросила она, – займи свое место!

Чуть ли не кнутом щелкнула! Даже Найнив вздрогнула.

Талаан низко поклонилась, коснувшись сердца, потом подбежала к Чаше. Как только она сорвалась с места, Ренейле вновь приказала, как топором рубанула:

– Метарра дин Джуналле, встань на место!

Метарра, пухленькая, но крепкая девушка, поспешила следом за Талаан. Обе ученицы были слишком молоды и еще не заслужили «просоленное морем имя» – как это называли у Морского народа.

Начав, Ренейле споро сыпала именами, отослала Райнин и еще двух Ищущих Ветер, все двигались быстро, но не так торопливо, как ученицы. Судя по числу медальонов, Найме и Рисаль по положению стояли выше Райнин – уверенные в себе женщины, но заметно слабее. Потом Ренейле помедлила; впрочем, лишь на миг, затем опять продолжила быстрое перечисление:

– Тебрейлле дин Гелин Южный Ветер, займи место! Кайре дин Гелин Бегущая Волна, будешь старшей!

Оттого что Ренейле не назвала себя, Илэйн испытала облегчение, но всего лишь на миг. Тебрейлле и Кайре переглянулись, Тебрейлле – мрачно, а Кайре – самодовольно, а потом двинулись к Чаше. Восемь сережек и множество медальончиков указывали на их ранг – Ищущие Ветер при Госпожах Волн кланов, выше их по положению – только Ренейле; а из женщин Морского народа на холме ро́вней им была лишь Дорайл. Даже без имен было ясно, что они родные сестры, из них Кайре, облаченная в желтый, шитый золотом шелк, была немного выше ростом, а Тебрейлле, в расшитых зеленых шелках, отличала какая-то строгость в лице. Обе были красивы, с большими, почти черными глазами, с одинаковыми прямыми носами и твердыми подбородками. Кайре молча указала на место справа от себя; Тебрейлле, не проронив ни слова, не мешкая встала, куда указала сестра, лицо ее будто окаменело. Вместе с нею Чашу Ветров чуть ли не плечом к плечу окружило тринадцать женщин. Глаза Кайре сверкали. У Тебрейлле взгляд был тяжелее свинца. Илэйн припомнила одну из поговорок Лини: «Нет ножа острее, чем ненависть сестры».

Кайре обвела взглядом круг женщин – еще не подлинный круг – возле Чаши, словно бы пыталась запечатлеть в памяти лицо каждой. Или, быть может, запечатлеть в их памяти свое серьезное лицо. Выбросив из головы посторонние мысли, Илэйн торопливо протянула Талаан последний ангриал – маленькую черепашку – и начала объяснять, как им пользоваться. Объяснения были просты, но любой, кто попытался бы воспользоваться ангриалом, не зная, блуждал бы в потемках несколько часов. Ей же едва дали полдесятка слов сказать.

– Тихо! – вскричала Кайре. Она была сама власть, от татуированных кулаков, упертых в бедра, до голых, уверенно расставленных ног, она будто бы стояла на мостике корабля, идущего в битву. – Без моего разрешения никто рта не раскрывает. Талаан, по возвращении на корабль сообщишь о своем проступке. – По тону Кайре и не догадаешься, что обращается она к собственной дочери. Талаан низко поклонилась, коснувшись сердца, и что-то неслышно пробормотала. Кайре надменно хмыкнула и окинула Илэйн таким взором, будто жалела, что той некому сообщить о своем проступке. Потом она продолжила голосом, который, верно, был слышен и у подножия холма: – Сегодня мы совершим то, чего не делали со времен Разлома Мира, когда наши предки противостояли ветрам и волнам, впавшим в безумие. С помощью Чаши Ветров и благодаря милости Света они выжили. Сегодня мы воспользуемся Чашей Ветров, утраченной свыше двух тысяч лет назад и обретенной вновь. Я изучала древние сказания, изучала летописи тех дней, когда наши праматери впервые познали море и Плетение Ветров, а соль впиталась в нашу кровь. И о Чаше Ветров я знаю больше кого бы то ни было. – Она коротко глянула на сестру – та как будто не пожелала заметить ее довольного взора, что вроде бы доставило Кайре еще большее удовольствие. – То, что не могут сделать Айз Седай, я, если это будет угодно Свету, свершу сегодня. От вас, здесь стоящих, я ожидаю, что вы будете со мной до конца. Неудачи я не приму.

Все прочие Ата’ан Миэйр, казалось, восприняли ее речь как должное, чего не скажешь о Родне – те взирали на Кайре с раскрытыми от изумления ртами. По мнению Илэйн, амбиции тут били через край; очевидно, что Кайре всецело полагала, что так будет угодно Свету и что она окажется очень огорчена, коли это будет не так! Найнив возвела очи горе и открыла было рот. Кайре опередила ее.

– Найнив, – громко объявила Ищущая Ветер, – покажи нам свое умение в соединении. Давай, женщина, да побыстрее!

Вместо ответа Найнив крепко зажмурилась. Губы ее… кривились. Со стороны казалось, будто она сейчас лопнет от гнева.

– Будем считать, что мне разрешили говорить! – проворчала она.

К счастью, слишком тихо; Кайре, стоявшая напротив, не услышала. Открыв глаза, Найнив натянула на лицо улыбку, которая на разъяренном лице выглядела ужасно. Ее будто схватило несварение желудка – и еще с полдюжины всяких хворей в придачу.

– Самое первое, Кайре, надо обнять Истинный Источник. – Вокруг Найнив вдруг вспыхнуло сияние саидар. Насколько Илэйн могла судить, Найнив воспользовалась ангриалом у себя на руке. – Полагаю, вам, конечно, известно, как это делается. – Игнорируя поджатые губы Кайре, она продолжила: – Теперь Илэйн поможет мне в показе. Будет ли нам позволено?

Илэйн, пока не взорвалась Кайре, быстро вклинилась:

– Я приготовилась обнять Источник, но еще не обняла его. – Она открылась Источнику, и Ищущие Ветер подались вперед, всматриваясь, хотя пока еще мало что могли увидеть. Даже Кирстиан и Гарения заинтересовались, позабыв о своих страхах. – Пока я на этой ступени, остальное зависит от Найнив.

– Теперь я буду тянуться к ней… – Найнив помолчала, глядя на Талаан. У Илэйн и возможности не было, вообще-то, хоть что-то ей объяснить. – Во многом похоже на работу с ангриалом. – (Кайре заворчала, и Талаан попыталась смотреть за Найнив, опустив в то же время голову.) – Ты открываешься Источнику через ангриал, а я буду тянуться через Илэйн. Как будто вы хотите обнять разом и ангриал, и Источник. Вообще-то, это не очень сложно. Смотрите, и все будет понятно. Когда пора будет соединяться в круг, просто потянитесь изо всех сил. Таким образом, когда я обнимаю Источник через вас, то обнимаю его и через ангриал.

От напряжения на лбу у Илэйн выступили капельки пота. Истинный Источник манил к себе; он дрожал, и она дрожала с ним вместе. Чем дольше она оставалась на грани прикосновения к Силе, тем сильнее желание, тем больше эта жажда. Илэйн крепилась, ее била мелкая дрожь. Вандене говорила, что чем дольше направляешь Силу, тем острее чувство предвкушения…

– Следи за Авиендой, – говорила Найнив Талаан. – Она знает, как… – Она заметила выражение лица Илэйн и быстро договорила: – Вот, смотрите!

Это не очень-то напоминало использование ангриала, но по сути было верно. Да и особой спешки не требовало, а Найнив и без того нежностью не отличалась. Илэйн почувствовала, как ее будто встряхнули; физически ничего не произошло, но в голове у нее все запрыгало. Хуже того, ее подтолкнуло к объятию саидар с мучительной медлительностью. Все заняло меньше мгновения, а словно растянулось на часы, если не на дни. Ей хотелось взвыть, но она даже шептать не могла. И вдруг будто плотину прорвало, и Единая Сила хлынула через нее благим потоком жизни и радости. Из груди Илэйн вырвался долгий вздох облегчения, столь всепобеждающего, что у нее подогнулись колени. Она едва удержалась, чтобы не всхлипнуть. Дрожа, она выпрямилась и строго посмотрела на Найнив, та виновато пожала плечами. Дважды в день! Нет, должно быть, солнце и впрямь позеленело.