А груда мусора продолжала расти, и вторая – тоже, хоть и гораздо медленнее, – и эти предметы объединяло лишь то, что они были чуть теплее остальных и эхом отзывались на Силу. Маленькую шкатулочку – на ощупь вроде как ценная поделочная кость, – покрытую волнистыми красно-зелеными полосами, Илэйн, не открывая крышки, аккуратно поставила на землю. Никогда не знаешь наверняка, от чего сработает тер’ангриал. Черный стержень, не толще мизинца и длиной в шаг, упругий, но гибкий, способный, пожалуй, согнуться в кольцо. Крошечный закупоренный пузырек, возможно хрустальный, с темно-красной жидкостью внутри. Фигурка весело улыбающегося коренастого бородача, держащего в руке книгу; в высоту имевшая фута два, она была будто из потемневшей от времени бронзы и тяжелая – пришлось взять ее обеими руками, чтобы удержать. И другие вещи. Но в большинстве своем – хлам. И ничего такого, что ей по-настоящему нужно. Пока ничего.

– Другого времени не нашла? – спросила Найнив. Наклонилась над тер’ангриалами, поспешно выпрямилась, морщась и вытирая руку о юбку. – Этот стержень… больно от него, – пробормотала она.

Суроволицая женщина, придерживавшая голову вьючной лошади, уставилась на стержень, моргнула и попятилась.

Илэйн посмотрела на стержень – случайное впечатление Найнив могло оказаться полезным – и продолжила разбирать корзину. Наверняка вскоре будет еще больнее? Да и не всегда то, что подсказывали Найнив ее ощущения, было столь прямолинейно. Вполне возможно, боль вызывает не сам стержень, он мог накапливать чужую боль. Корзина почти опустела, неплохо бы переложить сюда вещи из второй, висевшей по другую сторону седла.

– Если здесь есть ангриал, Найнив, то я хочу найти его раньше, чем Могидин похлопает нас по плечу.

Найнив угрюмо хмыкнула, но всмотрелась в плетеное нутро.

Отбросив еще одну ножку от стола – теперь их было три, и все разные, – Илэйн окинула взглядом поляну. Выведены все вьючные лошади, уже проводили верховых, из-за которых поднялась легкая суматоха. Мерилилль и другие Айз Седай сидели в седлах, с трудом подавляя желание немедленно выступить в путь, Пол возилась в седельных сумках своей хозяйки, но вот Ищущие Ветер…

Грациозные пешими, ловкие на своих кораблях, к лошадям они вовсе не привыкли. Ренейле попыталась влезть на лошадь не с той стороны, и смирная гнедая кобыла, которую выбрали для нее, медленно закружила вокруг ливрейного слуги – тот одной рукой держал лошадь под уздцы, а другой то хватался за голову, то пытался помочь Ищущей Ветер. Две женщины-конюха старались подсадить в седло Дорайл, бывшую Госпожой Волн клана Сомарин, а третья, придерживая голову серой кобылы, изо всех сил старалась не рассмеяться. Райнин сидела на спине длинноногого гнедого мерина, почему-то без поводьев, не попав ногами в стремена, и никак не могла их нашарить. Кажется, им повезло больше всех. Лошади ржали, танцевали и вращали глазами, Ищущие Ветер выкрикивали проклятия, причем их голоса можно было и в бурю услышать. Одна кулаком сбила с ног слугу, трое конюхов пытались поймать вырвавшихся лошадей.

Илэйн увидела и кое-что еще. Этого можно было ожидать, раз Найнив покинула свой наблюдательный пост. Возле вороного боевого коня Мандарба стоял Лан, деля внимание между опушкой леса, вратами и Найнив. Из леса, покачивая головой, вышла Бергитте, а через миг из-за деревьев трусцой выбежал Кайрил. Вокруг не нашлось ничего, что могло бы представлять опасность.

Найнив, высоко подняв брови, наблюдала за Илэйн.

– Я ничего не говорила, – сказала Илэйн.

Ее рука сомкнулась на чем-то маленьком, завернутом в сгнившую материю, которая когда-то была белой. Или коричневой. Что находится внутри, девушка поняла сразу.

– И то хорошо, – пробурчала Найнив, причем довольно громко. – Не терплю женщин, которые суют нос не в свое дело.

Илэйн пропустила этот пассаж мимо ушей, только слегка поежилась, но с гордостью отметила мысленно: чтобы промолчать, ей вовсе не пришлось заставлять себя прикусить язык.

Сорвав ветхую ткань, она обнаружила маленькую янтарную брошку в виде черепашки. Та, во всяком случае, походила на янтарную, но, когда девушка через эту брошь открыла себя Источнику, саидар хлынула в нее: поток, сравнимый с тем, что она могла бы без опаски зачерпнуть сама. Не очень сильный ангриал, но куда лучше, чем ничего. С его помощью она могла управлять вдвое большим количеством Силы, чем Найнив, однако у самой Найнив поток Силы получился бы еще больше. Отпустив дополнительный поток саидар, Илэйн сунула черепашку в кошель на поясе, довольно улыбнулась и вновь принялась за поиски. Где один, там и другие отыщутся. И раз у нее есть кое-что для изучения, то можно заняться тем, как изготовлять ангриалы. Ей очень хотелось этому научиться. Она едва удержалась, чтобы немедленно не достать брошку и тут же не приступить к изучению.

Какое-то время на Илэйн и Найнив смотрела Вандене, а потом она ткнула мерина в поджарые бока и, подъехав, спешилась рядом. Женщина-конюх при вьючной лошади присела в реверансе, причем ниже, чем перед Илэйн и Найнив.

– Ты осторожна, – сказала Вандене Илэйн, – и это очень хорошо. Но, возможно, лучше оставить эти вещи в покое, пока они не окажутся в Башне.

Илэйн поджала губы. В Башне? Пока их не проверит кто-то другой, вот что имелось в виду. Кто-то постарше и, вероятно, поопытнее.

– Я знаю, что делаю, Вандене. В конце концов, я сделала тер’ангриал. Никому из ныне живущих этого не удавалось.

Илэйн обучила основам нескольких сестер, но ко времени, когда она отправилась в Эбу Дар, ни одной не удалось повторить ее достижение.

Старшая Зеленая кивнула, рассеянно похлопывая поводьями по затянутой в перчатку ладони.

– Мартина Джаната тоже, насколько понимаю, знала, что делает, – как ни в чем не бывало заметила Вандене. – Она была последней сестрой, которая занималась изучением тер’ангриалов. Она занималась этим больше сорока лет, едва ли не с того самого дня, как получила шаль. Как мне говорили, она тоже была осторожна. Только однажды служанка Мартины обнаружила ее лежащей без сознания на полу гостиной. Выжженной… – Даже произнесенные обычным тоном, эти слова прозвучали точно пощечина. Но голос Вандене не дрогнул. – Ее Страж погиб от шока. Что в подобных случаях весьма необычно. Когда спустя три дня Мартина очнулась, она не смогла припомнить, с чем работала. Вообще не сумела вспомнить предыдущую неделю. Было это более двадцати пяти лет назад, и с тех пор ни у кого не хватало духу коснуться тер’ангриалов, что находились в апартаментах Мартины. В ее записях они были упомянуты все до единого, и все, что она узнала, было невинно, безобидно, но… – Вандене пожала плечами. – Она открыла то, чего не ожидала.

Илэйн поискала взглядом Бергитте. Оказалось, та смотрит на нее. Ей незачем видеть обеспокоенно нахмуренные брови Бергитте – чувства той, как в зеркале, отражались в ее сознании: малая его часть была Бергитте. Она чувствовала тревогу Бергитте, и Бергитте чувствовала тревогу Илэйн, и иногда было трудно различить, где что. И Илэйн рисковала не только собой. Но она знала, что делает! По крайней мере, больше любой другой женщины. Даже если никто из Отрекшихся не появится, им все равно нужны ангриалы – все, которые она сумеет найти.

– А что случилось с Мартиной? – тихо спросила Найнив. – Потом, я имела в виду…

Она редко слышала, чтобы кто-то не желал Исцеления; сама она хотела Исцелить все и всех.

Вандене поморщилась. Пускай она сама завела речь о Мартине, но Айз Седай не слишком-то любят говорить о женщинах усмиренных или выжженных. Не любят о них вспоминать.

– Когда она немного оправилась, то незаметно ушла, исчезла из Башни, – торопливо произнесла Вандене. – Важно помнить, что она была осторожна. Я никогда с ней не встречалась, но мне рассказывали – с каждым тер’ангриалом она обращалась так, словно представления не имела, что он выкинет в следующий миг. Даже с тем, который создавал ткань для плащей Стражей и который никто не сумел заставить делать что-то еще. Она была осторожна, и это ей не помогло.