– Все очень просто, – мы со стражем резко обернулись, сразу замечая стоящего неподалеку Лонгвара. Он делал вид, что его крайне интересуют растения, но на самом деле выглядел встревоженным и взволнованным. – Я и сам не знал, но меня тоже обеспокоило нежелание старейшин подпускать вас к остальным драконам и постоянные разговоры о главном сердце. Раньше ходило много слухов о главном камне драконов. И сегодня я вспомнил одну старую страшную сказку, в которой рассказывалось об одной альваре. Это сказка о той нереальной любви, которой так жаждут все драконы. Найти себе пару из альвар – мечта любого дракона. В той сказке страж источника умирал. Обычно после смерти стража источник остается жив, так как к нему тут же является другой страж. И это естественно, так задумала магия. Но в той сказке рассказывается о том, насколько эгоистичными могут быть драконы в своем желании любить источник даже после смерти. Умирая, дракон вырвал свое сердце и отдал все силы на то, чтобы оно превратилось в некое подобие стража.

Лонгвар замолчал, словно обдумывал, что бы он сделал на месте того дракона.

– То есть источнику не нужен был другой страж, так как сердце могло поглощать выбросы, которые обычно опасны для нас? – спросила я, еще не совсем понимая, куда клонит Лонгвар.

– Верно, – дракон кивнул.

– Но источники не живут вечно, – задумчиво пробормотал Иллиадар.

– А это сердце?

– Это всего лишь сказка, – пожал плечами Лонгвар. – Сказка с хорошим концом, смысл которой в том, что если сильно любишь, то даже после смерти можешь быть с любимым человеком.

– Ага, – кивнула я. – Весьма своеобразная сказка. С одной стороны, я бы тоже не хотела расставаться с любимым человеком или драконом, но с другой, чаще всего те, кто умирает и любит, желает счастья для того, кого оставляет. Сердце любимого – это замечательно, но оно ведь не заменит его самого. Оно даже просто сердцем быть перестает. Оно становится чем-то другим. В нем нет души стража. Нет того, кого любит источник. Был ли счастлив тот источник до конца жизни? Или мертвый страж обрек его на вечное одиночество?

Мы замолчали. Вопрос был сложным.

– И? Ты думаешь, что это то самое сердце? – нарушил молчание Иллиадар. – Если это так, то как оно выжило после смерти источника?

– О главном сердце драконов, как я и сказал, ходило много слухов. Говорили, что оно может вытягивать магию самостоятельно – из мира, из других драконов, даже тогда, когда они этого не желают.

– Хм, в нашем замке мой предок тоже отдал свою магию нашему сердцу, чтобы оно выжило, – Иллиадар встал и пару раз прошелся туда-сюда, разгоняя кровь в ногах. Я последовала его примеру, так как ноги и у самой затекли сидеть.

– Это нормально, есть ритуал, который помогает драконам на время связаться с сердцем и поддерживать его. Но это другое. Ему не нужны никакие ритуалы, оно берет само, – Лонгвар передернул плечами, будто ему была неприятна мысль о чем-то подобном.

– Подожди, но если так, то почему сердце поддерживало барьер и заклинания? По твоим словам выходит, что оно, наоборот, должно было высосать тут все досуха, – спросила задумчиво.

– Наверное, мы пришли вовремя. Оно еще не переварило больше пятидесяти драконов. Думаю, после того, как все они окаменели, оно принялось вытягивать свою магию из долины обратно, – дракон поморщился, будто ему все тяжелее и тяжелее было говорить об этом. – Но главный слух, ходивший вокруг этого сердца, был о том, что оно может воровать чужие источники, – после этих слов Лонгвар и вовсе скривился, словно выпил стакан лимонного сока.

– Я даже не знаю, что сказать, – немного растерянно потянула я.

Иллиадар же весь как-то ощерился, встрепенулся. Черты лица заострились. Быстро приблизившись ко мне, он обнял, притягивая так, будто хотел спрятать от всего мира на своей груди.

– Ее оно не получит, – рыкнул он, а я ощутила, как его тело сотрясает мелкая дрожь.

– Иллиадар, – позвала я мужа. – Это всего лишь слух.

– Зато он отлично объясняет то, зачем старые ублюдки хотят, чтобы ты чаще наполняла это сердце. Они не верят в канал от магии, они желают, чтобы у них был свой источник. Личный. Запертый навсегда в долине рядом с сердцем давно мертвого стража!

Лонгвар поднял на нас глаза. Я как раз смогла немного высвободиться из объятий стража и повернуться к дракону лицом. Взгляд Лонгвара был каким-то больным, словно он только что узнал ужасающую новость о родных людях.

– Ребят, это ведь только слухи и старая сказка, – попыталась я успокоить драконов. – Мне всего лишь нужно не приближаться больше к сердцу.

– Нет, нам нужно уходить из долины. Кто знает, может, оно способно разорвать нашу связь, даже если ты к нему не приблизишься. Не зря ведь эти старые козлы тянут время.

– Тогда идемте, – Лонгвар встрепенулся, словно решив все для себя. – Проберемся туда, оживим остальных драконов, спросим у них о сердцах. Заберем их, остальных ребят вместе с графом, а потом уберемся отсюда.

– Постой, – притормозила я Лонгвара. – Графа и людей нельзя оставлять одних со старейшинами. Их могут взять в заложники, чтобы требовать у нас что-нибудь.

Драконы переглянулись, понимая, что я права.

– Тогда ждем ночи. Надо будет увести их куда-нибудь подальше, чтобы старейшины не добрались до них, пока мы будем оживлять драконов, – высказался Лонгвар.

– Думаю, самое время появиться мне, – я вздрогнула и обернулась. На одной из коротких декоративных колонн сидел Монту, сверкая своими невозможными глазами.

– Монту!

– Я это, я, – хмыкнул он. – И имя свое знаю, не стоит мне напоминать. А что по вашей проблеме, так я могу отвести людей подальше.

– Как? – заинтересовалась я, а потом вспомнила о способностях проводников. – Через другой план. Духовный. А ты уже умеешь?

– Вот и потренируюсь, – фыркнул кот. – Ты сомневаешься во мне?

– Просто не хочу, чтобы кто-нибудь погиб, – тут же оправдалась я.

– Никто не пострадает. Ночью вы идете и будите этих сонных змей, я отвожу людей за горы. Оставлю их там, у входа в подземный туннель. А сейчас вам всем нужно отдохнуть. Оживить пятьдесят драконов – не самая легкая задача.

Мы втроем переглянулись и кивнули. Я ощущала себя так, словно мы были заговорщиками, решившими провести переворот в государстве. Улыбнувшись, я обняла Иллиадара и поцеловала его в шею. Отчего-то хотелось тепла и ласки. Страж тут же откликнулся, впиваясь поцелуем мне в губы. Кажется, ему тоже хотелось чего-то такого. Наверное, на нас так подействовала мысль, что нашу связь кто-то может разорвать.

Вспомнив о Лонгваре, я оторвалась от мужа и оглянулась, но дракона в саду уже не было. Перед тем как раствориться в ласках мужа, я подумала, что хочу, чтобы у Лонгвара был свой источник. Такой дракон его точно заслуживает.

****

Не могу сказать, что все наши мысли и догадки были верны, но каждый из нас предпочитал опасаться худшего, чтобы потом нечто, способное изменить нашу жизнь, не стало неожиданностью. Надейся на лучшее, но будь готов к худшему. Вот и мы примерно так подумали.

Я понимала, что наши догадки могут оказаться всего лишь фантазиями, но действия старейшин действительно вызывали подозрения. Даже если все совершенно не так, как мы подумали, то, я уверена, ничего хорошего нас ждать не могло. О хорошем говорят, не стараясь замалчивать свои цели и воздействовать тайно. Если же у старейшин были лишь благие намерения, то им пора пересмотреть способы, которыми они пользуются.

– Просыпайся, – прошептал Иллиадар, проводя рукой по моему бедру.

– Не сплю, – ответила так же тихо и сразу поднялась. Я на самом деле не спала, размышляя обо всем.

Например, о том, что и в эту ночь нас с Иллиадаром хотели положить в разных спальнях под тем предлогом, что нам обоим нужно набираться сил, а когда мы спим рядом, то невольно мешаем более здоровому, глубокому сну друг друга. Это заявление еще больше усилило нашу подозрительность. Не став скандалить, мы спокойно разошлись по комнатам, чтобы через несколько часов снова встретиться.