Сейчас я хотела только почувствовать его внутри. Все женщины рано или поздно проходят через это, и ещё никто не умирал. Не знаю, откуда взялось это ощущение, но в глубине души я знала, что поступаю правильно. Женской сутью, которая так внезапно и, наверняка, не вовремя проснулась во мне от самого первого взгляда в серые глаза я понимала, что с ним всё будет идеально. Рассудительная часть тоже не думала восставать: если Жак не обманул и выполнит обещание, то тело – это меньшее, чем я могу рассчитаться за жизнь брата. А если обманет... впрочем, нет, я не верила, что этот мужчина может обмануть меня.

Жак усилил давление, проскальзывая внутрь ещё немного и одновременно захватывая в чувственный плен мои губы. Когда я расслабилась, он снова толкнулся, на этот раз мощнее. Я застонала от смеси тянущей боли и наслаждения, и Жак сделал последний рывок, полностью погружаясь в меня. На миг острая боль от его вторжения ослепила и дезориентировала меня. Но уже через секунду ласковые губы начали покрывать поцелуями каждый миллиметр моего лица, а нежные руки гладили плечи и спину, уговаривая расслабиться. Нижняя часть тела Жака замерла, как каменное изваяние, и с каждой секундой я привыкала к ощущению растянутости и наполненности.

Когда боль ушла окончательно, я смогла сосредоточиться на ласковых прикосновениях Жака. Он всего лишь переместил вес с одной ноги на другую, а меня прошила острая вспышка удовольствия.

Я первой подалась навстречу, прикоснувшись затвердевшими, слишком чувствительными сосками к его груди. Жак что-то простонал в мои губы, прежде чем обрушиться на них жадным иссушающим поцелуем. Дальше творилось какое-то безумие. Он подхватил меня под ягодицы и начал двигаться. Я, задыхающаяся и дезориентированная, цеплялась за широкие плечи, впивалась в них ногтями и стонала.

Безумие, охватившее нас с Жаком, стерло первые болезненные ощущения, и теперь я старалась принять его твердую горячую плоть как можно глубже. Извивалась и хрипела, понимая, что ещё секунда – и я разлечусь на атомы и растворюсь во вселенной. Его тяжесть на мне ощущалась, как самое естественное и единственно необходимое здесь и сейчас. Смесь боли и удовольствия доконала через несколько резких движений. Я выгнулась и задрожала в его руках. В середине груди образовался горячий комок, мешающий дышать. Что-то, давно живущее во мне, но раньше незаметное, рвалось наружу. В дальнем уголке сознания возникло понимание – это инициация. Но это понимание быстро смыло волной наслаждения, накрывшей с головой. Вместе с криком и неконтролируемыми финальными спазмами внутри из груди вырвалась сила, ослепив нас ярко-фиолетовой вспышкой.

Я зажмурилась, а когда рискнула приоткрыть глаза, оказалась плотно прижата к боку Жака: моя щека на широкой горячей груди, его рука, крепко обнимающая за талию, и переплетенные ноги.

– Хорошо, что на доме стоит защита, поглощающая выбросы силы, – хрипло сказал он.

– Прости, я такого не ожидала, – покаялась я.

Хотя раскаяния особо не испытывала. Сейчас я чувствовала себя так, будто нанюхалась особых цветов с острова Лугов. Мы однажды с Элом забрели, куда не положено, а потом весь день смеялись и чувствовали себя так, будто вместо крови по телу бегут волшебные веселящие пузырьки. Мне было слишком легко и хорошо, чтобы начать анализировать события. Надеюсь, завтра не будет раскалываться голова, как после тех милых сиреневых цветочков?

– Ты поняла, что произошло? – поинтересовался Жак.

– Инициация, – нехотя ответила я.

– Ммм, какой любопытный способ пробудить Хранителя, – протянул он.

– Угу.

– Хочешь пить? – Жак понял, что я не настроена обсуждать эту тему и осторожно разъединил наши тела.

– Да.

Одним плавным движением он встал и направился к столику, который я даже не заметила, когда мы ворвались в спальню. Взял бокал с соком и протянул мне. Я молча выпила напиток и снова легла. Жак устроился рядом и притянул меня к себе. Немного поерзала, устраивая голову на его плече, и расслабилась. Через несколько минут я крепко спала, убаюканная размеренным дыханием Жака. В эту ночь, пожалуй, впервые после исчезновения Алекса меня не беспокоили ни тревожные сны, ни тяжелые мысли.

ГЛАВА 6. Новая семья

Живой! Живой! Господи… Я судорожно вздохнула и резко села. Хотелось плакать, кричать, даже орать, забиться в истерике и пуститься в пляс. Но середина ночи. Перебудить всех только не хватало. Слезы радости и облегчения текли из глаз сплошным потоком.

– Эй, что случилось? – Я настолько погрузилась в эмоции, что не услышала, как в спальню вошла Ника.

Она села на кровать и обняла меня за плечи.

– Я видела его сегодня, – кое-как прочистив горло, прохрипела я.

Ника не успокоилась, пока не вытрясла из меня все подробности посещения Земли Островов.

– Так, иди умываться и одеваться. – Она поднялась с кровати и потянулась. – Всё равно уже не заснем сегодня. Так лучше проведем время с пользой и ребят порадуем.

– Что ты задумала? – поинтересовалась я.

– Навестим друзей. Пора тебя с ними познакомить. Расскажешь про Алекса, – ответила Ника. – Ребята остались ему преданы. И им будет радостно узнать, что душа Алекса нашла новое воплощение.

– Ты уверена, что покидать земли шамана – хорошая идея?

– Да, там безопасно. Да и тебе стоит развеяться. Я ведь понимаю, как тяжело жить с постоянным ощущением надвигающейся катастрофы. – Ника криво улыбнулась. – Собирайся. Буду ждать тебя внизу.

Я вздохнула и нехотя поднялась. Наверное, она права, и стоит куда-нибудь выбраться. Мне хватило двадцати минут, чтобы привести себя в порядок. За это время Ника успела сварить кофе и нацарапать записку, чтобы шаман и Света за нас не волновались.

Быстро расправившись с горячим крепким кофе, мы с Никой погрузились в машину. Аргус недавно снизошел до того, что разрешил ей ставить железного монстра рядом с домом. Даже подъездную дорогу организовал, никому кроме Ники, правда, невидимую.

Вырулив на шоссе, подруга сразу до упора утопила педаль газа. Так мы и неслись около двух часов – молча и очень быстро. Устав от мелькания деревьев и поселков, я прикрыла глаза и даже умудрилась задремать. Проснулась, только когда поняла, что машина остановилась.

Ника припарковалась рядом с двумя такими же огромными черными джипами.

– Можно говорить обо всем, кроме кинжала тьмы, – сказала она и отстегнулась. – Я им всем, конечно, доверяю и готова повернуться спиной. Но это наш главный козырь, и пусть он пока остается в рукаве.

Я кивнула и тоже отстегнулась. Мы обе вышли из машины. Покрутила головой, осматриваясь. Огромный трехэтажный деревянный дом, до окон первого этажа облицованный декоративным камнем светло-серого цвета. Высоченный – метра три – три с половиной забор с массивными воротами и камерами по периметру. Недалеко здание поменьше – наверное, баня. Недавно постриженный зеленый газон, ровные дорожки, выложенные плитами и немного деревьев.

Заходить в дом Ника не стала – обогнула его, махнув мне рукой, чтобы шла следом. Я пожала плечами и направилась за ней.

Во дворе был обустроен огромный полигон: полоса препятствий, мишени, зона с уличными тренажерами, ринг. На последнем обнаружились четверо. Они отрабатывали схватку с превосходящим противником. Трое по пояс обнаженных парней, с хорошо прорисованной рельефной мускулатурой нападали на одного, но не менее внушительно выглядящего. Пока он успешно отбивался и уходил от атак. При виде таких шикарных образцов мужественности любая женщина любого возраста, наверняка, слюной бы изошлась. Но не я. Для меня существовал только один мужчина. Поэтому предпочла сосредоточиться на движениях обороняющегося стража и запомнить несколько приемов. Никогда не знаешь, что в жизни может пригодиться.

Нике быстро надоело следить за тренировкой, и она достала из ножен кинжал. Подбросила его на ладони и метнула в сторону ринга. Один из тех, кто нападал, поймал нож, даже не повернув голову. Что-то крикнул, парни замерли и спрыгнули на траву. Через несколько секунд Ника уже визжала, подброшенная в воздух и перекинутая через плечо того, кто поймал её кинжал. Я стояла в стороне и не мешала их веселью. Только невольно улыбалась.