Старший брат барона старался никогда не встревать между главой и его жёнами, но сейчас его посетила гениальная идея. Петр просто задохнулся от раскрывшейся перспективы, — Антон, ежели песенка Бориса спета, надо его проводить с этим, как его — с фейерверком.

Барон приподнял брови, — С чем проводить?

— С пользой, Антон, причём для всего рода. До вызова две недели, давай его по-быстрому женим.

— Петя, ты его видел? За него ни одна благородная не пойдёт и под страхом смерти, барон махнул рукой и скривился.

Петр хищно прищурился, — А какого нерадивого нам благородные, своих девать некуда. Елисеевы хорошее приданное обещали...

(Девятый храм Вечного ученика, общественная приемная. На каменном троне восседает сухой старик, вдоль стен застыли неясные фигуры в серых хламидах с ладонями, сомкнутыми на уровне груди. Перед троном согнувшись вопросительным знаком стоит женщина, явно не привыкшая гнуть спину).

Гнетущее молчание полутемного зала разорвал громоподобный рык, — Баронесса, если повод, по которому ты побеспокоила мне понравится, я лично высосу твои слезы.

Дама вздрогнула, рухнула на колени, завизжала голосом раненой чайки, – Владыка, случилось страшное, мой сын, моего мальчика призвали, взгляните на бумаги.

Жёлтый сверток взмыл в воздух и застыл перед глазами хозяина зала.

Сморщенная голова, похожая на обугленную головешку, шевельнулась, — Да ты должна прыгать от радости, что на твоего щенка обратили внимание. У Скотининых шестьдесят лет не урождалось годных магов.

— Владыка, его убьют. У нас слишком много врагов. Он нежный и ранимый мальчик, а о жестокости этих академий ходят легенды.

Морщинистая старческая рука отпихнула бумагу, — Дай мне в руки его любую вещь.

— В-в-вот, платочек.

Костлявая конечность прикоснулась к ткани и сразу брезгливо отдёрнулась.

— Да женщина, признаю, ты воспитала кусок редкостного говна, у него точно нет шансов, не то, чтобы закончить, боюсь он не протянет и до выдачи учебных принадлежностей.

— Владыка, сделай что-нибудь, придумай, в твоей власти менять все, перед твоей мудростью…

Старик резко перебил, – Женщина, что мне с того, если очередного никчёмного щенка превратят в вонючую кучку дерьма. Свора озверевших волчат, мнящих себя аристократами, да им даже стараться не придётся, он и так в этом дерьме по уши. Роди себе нового, а лучше пару, — глаза хитро прищурились, — Или барон перестал обращать на тебя внимание?

На лице женщины вспыхнули багровые пятна, — Владыка, он мой любимый единственный сын, я отдам вам свою Слезу.

Старик продолжал бурчать, — Отказаться от учёбы несложно, по состоянию здоровья или занести взятку в канцелярию. Для этого не обязательно беспокоить Храм и тем более лишаться Слез. Отрубите ему ноги, когда шум уляжется, отрастите новые. Или у вашего графа перевелись толковые лекари?

— Владыка, я готова на все, сделай его сильнее. Я младшая жена барона и мой мальчик только четвёртый на очереди. Если мой сын станет магом, он возвысится, его объявят наследником рода Скотининых.

Фигура засмеялась и тут же зашлась старческим кашлем, — Я уже начал переживать, что младшая жена барона блистательная Милослава начала переживать не только за себя. Хочешь стать старшей женой?

Женщина уронила взгляд, — Господин, я давно оставила попытки бороться за внимание человека, которому на все наплевать. Если что-то и способно спасти род Скотининых он полной нищеты, то это благоразумие и воспитание моего мальчика.

Старик на троне не пошевелился и не произнёс ни слова, но в зале что-то изменилось. Серые фигуры расцепили ладони и опустили руки, подчиняясь невидимому приказу.

— Пожалуй я смогу тебе помочь. Я не возьму твои слезы, но ты сделаешь для меня кое-что другое.

В воздухе на секунду загорелись красные буквы.

— Приведи сына в квартал портных, закажи пошив костюма и сколько надо приезжайте на примерку.

Женщина впилась глазами в тающую надпись, — Все сделаю, владыка.

Каменный трон взлетел в воздух и лицо старика приблизилось, – Женщина, после того как ты исполнишь мою просьбу, у твоего сына появится внутренний стержень. Но за все надо платить. Будь готова к обратной стороне. Он может стать опасен и для вас.

— Д-д-да, я готова.

В лицо дохнуло могильным запахом тела, которое столетиями обманывало смерть, — Об учёбе больше не беспокойся. Я сделаю его сильнее, быстрее и ... немного умнее, но он может начать вести себя странно. Не вздумай его ни о чем расспрашивать, лишишься не только слез или жалкой жизни. Сунешь нос куда не следует и от всего рода Скотининых не останется и следа.

Явление 1.

(Земля, ближнее Подмосковье, областное бюро судебно-медицинской экспертизы

За канцелярским столом сидит сухой и поджарый мужчина в возрасте)

Смена проходила нервно и не совсем как обычно. Шесть часов подряд заполнять протоколы вскрытий — это, как говаривал санитар Стасик, не баран чихнул. От усталости покачивало, вторые сутки на ногах. На чистом адреналине провел экспертизу одиннадцати останков, заполнил кипу бумаг, размером с том советской энциклопедии и вот, в сон потянуло.

Добавил громкости ящику, висящему под потолком. Телевизор захрипел, — «По официальным данным Министерства внутренних дел число жертв пожара, вспыхнувшего в торговом центре, достигла шести человек».

Ага, шести. Одиннадцать у меня, четверо в областной морг, и ещё десяток по другим больницам. Пожар, дело не хитрое, только половина обожжённых с огнестрелом. Оба санитара отсутствовали, один по уважительной причине, вот тут на полочке, по запчастям разложен.Второй сачкует в грудной хирургии, обширный инфаркт у него, видите ли. Лаборант вообще отмазку глупую придумал — свадьба у него.

Щелчком отправил окурок на другой конец кабинета. Бычок мелькнул едва заметной искрой, нырнул в кофейную банку и нагло вылетел обратно. Старею или нервы шалят?

Если собираешься дразнить матерого хищника и берёшь его за яйца… К чему это я? Точно, пора немного отвлечься.

— Руслан Аркадьевич, добрый день! Это Борис, причина череды неприятностей, преследующих вас последнее время.

— Что, опять ты? Ты от кого, от Прохора?

— Руслан Аркадьевич, напомню наши прошлые беседы. Один из ваших сотрудников, заключенный исправительной колонии «Вологодский пятак» позвонил моему клиенту, представился сотрудником безопасности Сбербанка и обманом вынудил сообщить реквизиты банковской карты. Сумма, которая была списана, по вашим меркам не большая, но деньги предназначались для лечения близкого человека. По вине вашего, так сказать, подчиненного мой клиент не смог собрать необходимую сумму, и близкий ему человек умер. Руслан Аркадьевич, я вас ни в коем мере не побеспокоил по такому пустяку, как наказание виновного. Самостоятельно позаботился, чтобы его во сне закололи заточкой. Я попросил вас осознать ответственность и рискованность вашего бизнеса и в качестве моральной компенсации перечислить в любую благотворительную организацию сумму в пятьдесят тысяч рублей.

Собеседник с рычанием перебил, — Я тебя говно жрать заставлю...

— Руслан Аркадьевич, не отвлекайтесь, вы не выполнили мою просьбу, и неделю назад сгорела машина, в которой ваш помощник обменивал денежные средства на криптовалюту. Также возросла сумма компенсации до пятидесяти двух тысяч.

— Я же тебя найду, я же тебя…

Голос в трубке продолжал звучать ровно и уверенно, – Умные люди понимают, что пустые угрозы — это слабость. Давайте разовьем эту мысль, ведь даже не пустая, любая угроза — это тоже слабость, как и демонстрация намерений. Обратимся к истории, Блез Паскаль утверждал: «Силой и угрозой водворяют в сердце человека не веру, а ужас». Допускаю, что вам не известно, кто такой Паскаль, но кумир людей вашего круга, Дон Корлеоне проповедовал важный принцип: «Никогда не произносите те слова угрозы, которые вы в дальнейшем не сможете исполнить на деле».