Целует жениха в уста,

Не возгнушаясь смрадом серным.

Там с чадолюбием безмерным

Объемлет сына нежна мать;

С невесткой напрерыв лобзает

И внучатам повелевает

С отца, героя, меч снимать.

Там юноша румяный, здравый

С весельем серп кривой острит,

С гремящей незнакомый славой

В незлобном сердце говорит:

«Кормилец мой! едва войною

Не разлучен я был с тобою;

Но бог теперь нам мир послал.

Спеши, спеши ты, лето красно!

Отныне мне ты не ужасно,

Пожну, что в осень засевал».

Там воины поют походы

В кругу внимающих отцов

Иль составляют хороводы

С толпой пастушек, пастушков;

Как братья с ними цепь сплетают,

Как легки соколы летают,

Не прикасаясь к мураве.

На ратнике венок пестреет,

А шлем его пернатый веет

У земледельца на главе.

Ура! смирился враг кичливой!

Ликуй! любимый славы сын!

Ликуй, и лавром и оливой

Увенчан храбрый славянин!

Ликуй и, позабыв злодеев,

Почий отныне средь трофеев,

Почий по тягостных трудах!

Довольно ты гремел во брани:

Вкушай плоды, приемли дани —

Ты царь на суше и водах.

   1792

209. ЭПИГРАММА{*}

О Бардус! ^[1] не глуши своим нас лирным звоном;

Молвь просто: человек... смесь Бардуса с Невтоном.

   1793

210{*}

Без друга и без милой

Брожу я по лугам;

Брожу с душой унылой

Один по берегам.

Там те же всё встречаю

Кусточки и цветки,

Но, ах! не облегчаю

Ничем моей тоски!

Срываю я цветочек

И в мыслях говорю:

«Кому сплести веночек?

Кого им подарю?»

Со вздохом тут катится

Из сердца слезный ток,

И из руки валится

Увядший в ней цветок.

Во времена счастливы,

Бывало, в жаркий день,

Развесистые ивы,

Иду я к вам под тень.

Пошлете ль днесь отраду

Вы сердцу моему?

Ах! сладко и прохладу

Вкушать не одному!

Всё, всё постыло в мире!

И персты уж мои

Не движутся на лире,

Лишь слез текут струи.

Престань же петь, несчастный!

И лиру ты разбей;

Не слышен голос страстный

Душе души твоей!

   1793

211. СКАЗКА{*}

Ну, всех ли, милые мои, пересчитали?

Довольно, право, ведь устали!

Послушайте меня, я сказку вам скажу;

Садитесь все вокруг, да чур... уж не жу-жу!

Однажды адский воевода,

Вы знаете, кто он? —

Угрюмый бородач, по имени Плутон,

Зовет к себе богов проворна скорохода,

Эрмия, и дает приказ:

«Ступай на землю ты в сей час

И выбери мне там трех девушек пригожих,

Или хоть вдовушек, лишь с фуриями схожих,

А эти уж стары, пора им отдохнуть!»

Меркурий порх — и кончил путь

Скорей, чем два раза мигнуть.

С минуту погодя и важная Юнона

Ирисе говорит с блистательного трона:

«Послушай, душенька, не можешь ли ты мне

Найти в подлунной стороне

Трех девушек прекрасных,

Невлюбчивых, бесстрастных

И целомудренных, как чистых голубиц?

Мне очень хочется привесть Венеру в краску...

Поверю ль я, что все смиренья носят маску

И нет упорных ей ни жен, ниже девиц!»

Ириса также порх, и по земному шару

Кидается и тут и там,

По кротким хижинам, по гордым теремам,

По кельям, — нет нигде толь редкого товару!

Взвилася бедная опять под небеса.

«Возможно ль! Что за чудеса? —

Увидевши одну, Юнона закричала. —

О непорочность! что ты стала?»

— «Богиня, — воздохнув, посланница рекла. —

Из рук находка утекла!