356. «Аониды», 1797, кн. 2, с. 242, с подзаголовком «Притча» и подписью: ***; изд. 2. Печ. по изд. 5, ч. 3, с. 54. Перевод басни Флориана «La coquette et l’abeille» (см. примеч. 47).

357. Изд. 2, ч. 1, с. 94. Печ. по изд. 5, ч. 3, с. 46.

358. ВЕ, 1803, ч. 9, с. 45, под загл. «Башмак, или Мерка равенства. Басня», подпись: ***; изд. 2. Печ. по изд. 5, ч. 3, с. 68.

359. Изд. 2, ч. 1, с. 99, под загл. «Книга». Печ. по изд. 5, ч. 3, с. 80. Перевод басни французского поэта Обера (1731—1814) «La livre de la raison».

Агнец — ягненок, жертвенное животное.

360. Изд. 2, ч. 1, с. 87. Печ. по изд. 5, ч. 3, с. 37. Подражание басне Буасара «Le singe, l’ane et la taupe» (см. примеч. 82).

361. Изд. 2, п. 1, с. 96; изд. 3. Печ. по изд. 5, ч. 3, с. 58, Ст. 1—2 до изд. 5:

Благочестивый муж стоял в преддверьи храма

Во ожидании жреца.

362. Изд. 2, ч. 3, с. 23. Печ. по изд. 5, ч. 3, с. 56. По указанию M. H. Лонгинова, перевод из Гофмана (1776—1822).

363. Изд. 2, ч. 3, с. 27. Печ. по изд. 5, ч. 3, с. 71. Перевод басни Гишара «Les deux renards» (см. примеч. 93).

364. Изд. 2, ч. 3, с. 34. Печ. по изд. 5, ч. 3, с. 38.

365. Изд. 2, ч. 3, с. 26. Печ. по изд. 5, ч. 3, с. 9. Перевод из французского поэта Фюмара (1743—1806).

366. Изд. 2, ч. 3, с. 25. Печ. по изд. 5, ч. 3, с. 70. Перевод басни Имбера (см. примеч. 75).

Беллона (римск. миф.) — богиня войны.

367. Изд. 2, ч. 3, с. 36. Печ. по изд. 5, ч. 3, с. 69. По указанию M. H. Лонгинова, перевод басни Арно (см. примеч. 108).

368. Изд. 2. ч. 3, с. 29; изд. 3. Печ. по изд. 4, ч. 3, с. 77. Перевод басни Гишара «Les deux eventails» (см. примеч. 93).

369. ПЗ, 1825, с. 183, с подзаголовком «баснь», подпись: ***.

ПРИПИСЫВАЕМОЕ

В этом разделе собраны две группы стихотворений: в первую вошли эпиграммы, опубликованные в разных изданиях без подписи, но приписанные Дмитриеву M. H. Лонгиновым (см. его статью: «Материалы для полного собрания сочинений И. И. Дмитриева». РА, 1863, № 8—9, с. 711), во второй сосредоточены произведения, извлеченные из рукописей Дмитриева или из различных рукописных сборников, в которых они подписаны его именем. M. H. Лонгинов не приводил каких-либо доказательств принадлежности этих эпиграмм Дмитриеву, но поскольку он располагал рукописным сборником стихотворений поэта, в свое время подаренным П. Бекетову, нет оснований не доверять ему. При проверке списка стихотворений Дмитриева, не входивших ни в одно собрание сочинений поэта, составленного M. H. Лонгиновым, выяснилось, что во всех случаях (за исключением двух) библиограф оказался прав. Вот почему эти эпиграммы следует ввести в состав собрания сочинений И. И. Дмитриева, хотя бы в раздел Dubia. Внесение в этот раздел стихотворений Дмитриева, ранее не публиковавшихся, будет мотивировано в каждом отдельном случае в примечаниях.

370—373. «Собеседник любителей русского слова», 1783, ч. 4, с. 110, под № 1, 3, 4, без подписи. Эпиграмма № 2, ранее напечатанная в журнале «Утра» (1782), была позже включена Дмитриевым в состав своего собрания стихотворений.

374. Автограф без подписи и даты (водяной знак на половине листа — 86, т. е. 1786) — собрание В. И. Яковлева (ПД). Отсутствие подписи не позволяет категорически утверждать принадлежность этого стихотворения Дмитриеву: возможно допущение, что это список чужого произведения. История этих автографов неизвестна, нет сведений о том, как и откуда они попали в собрание В. И. Яковлева. Анализ стихотворения, а также некоторых биографических фактов дает основание полагать, что это и два других стихотворения (375—376), расположенные на этом же листе, принадлежат Дмитриеву. Известно, что в 80-е годы после неудачного выступления в журнале «Утра» (1782) Дмитриев продолжал усиленно заниматься «рифмованием», но от публикаций стихотворений воздерживался: «Я вразумился, что еще рано мне выдавать Мои произведения, и положил хранить их до времени под спудом» (Изд. 7, т. 2, с. 22). К 1790 г. накопилось «изрядное рукописное собрание», часть которого была передана Карамзину. Из этого собрания опубликовано было только несколько стихотворений. Большая часть написанного в эти годы до нас не дошла. Вероятно, три стихотворения на листе 13 и являются частью того, что было написано в 80-е годы. В сказке «Модная жена» (1791) Дмитриев признавался, что долгое время (т. е. в 80-е годы) писал много стихов о любви, обращенных к женщинам («Ах! сколько я в мой век бумаги исписал! Той песню, той сонет, той лестный мадригал... я молод, ветрен был... А ныне вяну сам: на лбу моем морщины велят уже и мне подобной вашей ждать судьбины и о цитерской сторона лишь в сказках вспоминать»). Стих. «Прелестный пол твердит...» и написано «ветреным» поэтом, оно посвящено любовной теме, решенной в галантном духе. Стилистически оно связано со сказкой «Модная жена»: оба произведения написаны в свободной форме беседы поэта со своими слушателями. Одинаковы и зачины: в стихотворении: «Садитесь, слушайте, я буду, как умею, сам спрашивать себя и сам же отвечать»; в сказке: «Так слушайте меня, я сказку вам начну...» Галантная поэзия была известна Дмитриеву и по французской и по русской традиции (И. Барков). В духе Баркова писали В. Майков, Г. Державин и другие поэты. С поэзией Баркова был знаком и Дмитриев. Вяземский со слов Дмитриева записал, что Державин во время солдатской службы «переписывал Баркова сочинения» (П. А. Вяземский, Записные книжки, М, 1963, с. 102).

375—376. О принадлежности этих стихотворений Дмитриеву см. примеч. 374.

377. Н. Карамзин. И. Дмитриев. «Избранные стихотворения», «Библиотека поэта», Б. С, Л., 1953, с. 456. Писарский список, подпись рукой неизвестного (может быть, Державина): «Дмитриев». Державинское собрание (ГПБ).

378. МЖ., 1791, ч. 2, с. 218. Стихотворение сопровождалось примеч. издателя H. M. Карамзина: «Автор писал сие, получив через почту деньги». Стихотворение подписано инициалом Ф. Поскольку этой же буквой подписывал Карамзин некоторые свои произведения в ВЕ, А. И. Лященко и В. В. Сиповский приписали ему «К текущему столетию». Оно было даже включено в академическое издание стихотворений H. M. Карамзина (СПб., 1917) в раздел «Приписываемые». В. В. Виноградов, опираясь на письма Карамзина к Дмитриеву, убедительно доказывает принадлежность стихотворения И. И. Дмитриеву (см. статью «Из наблюдений над языком и стилем И. И. Дмитриева». — В кн.: Материалы и исследования по истории русского литературного языка, т. 1, М., АН СССР, 1949, с. 190—194).

Вольтер (1694—1778) — французский писатель, один из вождей Просвещения.

Франклин Вениамин (1706—1790) — деятель американского Просвещения, писатель-моралист, ученый-физик, дипломат.

Кук Джемс (1728—1779) — английский мореплаватель, открыл ряд земель в Тихом океане (Новая Каледония, Южная Георгия и т.д.).

Румянцевы. Речь идет о Петре Александровиче (1725—1796) — русском полководце (см. примеч. 14, 17).

Вашингтон Джордж (1732—1799) — американский государственный деятель, командовал армией повстанцев, которая одержала победу над английским войском, завоевав независимость 13 штатов, первый президент республики.

Икар — см. примеч. № 8—9. Дмитриев говорит о «счастливейших Икарах», т. е. о современных ему авиаторах, поднимавшихся на воздушном шаре. Первые полеты воздушного шара состоялись 23 ноября и 1 декабря 1783 г. в Париже. В обоих случаях полеты прошли благополучно.

379. Автограф без подписи, с мелкими поправками — собрание В. И. Яковлева (ПД). На бумаге водяной знак—1794, на обороте листа сохранилось начало сатиры «Чужой толк». «Наследники», видимо, писались одновременно с этой сатирой в 1794 г., когда поэт находился в сызранском имении родителей. По признанию Дмитриева, этот год был «самым лучшим пиитическим годом». Естественно возникает вопрос — почему поэт не напечатал готовую сатиру? Думается, что прямо или косвенно на решении этого вопроса сказалось мнение Карамзина. Дмитриев очень считался с Карамзиным, доверял ему. Все свои произведения он отправлял младшему другу на суд — тот в деликатной, но категорической форме или высказывал свои суждения и замечания, или просто сам исправлял. И, как правило, Дмитриев с предложениями Карамзина-редактора соглашался, его правку принимал. Написав, например, в том же 1794 г. «Ермака», «К Волге», оду «Глас патриота», он послал их Карамзину. Тот потребовал внести поправки и убрать такие слова из «Ермака», как «барабаны, пот, сломал, вскричал». И Дмитриев убрал. Карамзин заметил, между прочим, что «Глас патриота» «хорош поэзией, а не предметом». Тем менее мог быть одобрен «предмет» «Наследников» — этой злой сатиры на нравы столичного дворянства, исполненной бытовых подробностей. Не мог принять Карамзин и язык сатиры, где на каждом шагу встречались такие слова: «спихнуть», «ярыги», «срамота», «шпынство» и т. д. и выражения — «коптеть в конуре», «подьячих лижут руки» и т. п. Только одно наименование девицы легкого поведения «всеобщей Антихлоей» вызвало бы возмущение Карамзина. Допустимо, что Дмитриев, написав «Наследников», даже не отважился послать сатиру Карамзину. Подчинение нормам стиля сентиментализма, строгим хранителем которых выступал Карамзин, видимо, и объясняет причину отказа Дмитриева от публикации своей сатиры.