Чай, отдался тамбурин?
Ну — так к нам — и шибче, скрипки!
Юность мчится! с ней цветы,
Беззаботные улыбки,
Беззаветные мечты!
Словно в вихре мчатся пары,
Не сидится старикам...
Расходился Чьеко старый
И подплясывает сам...
Мудрено ль! Вкруг старой скрипки
Так и носятся цветы,
Беззаботные улыбки,
Беззаветные мечты!
Не робейте! Смейтесь дружно!
Пусть детьми мы будем век!
Человеку знать не нужно,
Что такое человек!..
Что тут думать!.. шибче, скрипки!
Наши — юность и цветы,
Беззаботные улыбки,
Беззаветные мечты!
LACRYMAE CHRISTI[38]
На Везувии пустынник
Жил уж много лет;
Был здоров, румян и весел,
Хоть давно уж сед;
Но, живя в уединенье,
Говорить отвык
И что год, то становился
Туже на язык.
Жил он, жил, молился богу,
Виноград садил —
Виноград же этот в мире
Всем известен был:
Только он давал густое,
Темное вино...
Под названьем Слез Христовых
Славилось оно.
И хотя к нему названье
Не Христовых слез,
А скорее Слез Титана
Лучше бы пришлось —
Жгло оно и страсть будило —
Но, увы! старик
В мифологии не смыслил,
В жизнь не видел книг...
А могучих лоз обилье,
В простоте своей,
Всё приписывал мадонне,
И молился ей,
И за каменной оградой
У своих ворот
Ей часовенку поставил —
От всех бед оплот!
Так шли годы. На Везувий
Вечно шел народ;
К старику уж верно каждый
За вином зайдет;
Только вот — уже с неделю
Стал вулкан бурлить;
Старика предупреждали,
Что уж худу быть!
Что геологи пугают
Близкою бедой, —
Но старик лишь улыбался
И махал рукой.
Только вот с своей постели
Он был сброшен вдруг
От подземного удара...
Смотрит — ад вокруг!
Из жерла вулкана — пламя
Огненным снопом!
Гром — как будто сотни пушек
Грянули кругом.
Всюду лопают вулкана
Черные бока —
И течет из недр их лавы
Светлая река...
Ослеплен и задыхаясь,
Еле жив старик;
Чуть дополз он до часовни,
К ней лицом приник,
Лоз пригнул к себе — но листья
Свертывает жар,
Кисти лопают и каплют,
И идет с них пар...
Этих лоз, что возращал он,
Что в его дому
Разливали столько счастья —
Стало жаль ему,
И, себя забыв, к мадонне
Вдруг он простонал:
«Сохрани мой виноградник» —
И без чувств упал.
Вопль услышала мадонна:
Лава обошла
Вкруг стены и знаменитых
Лоз не обожгла.
И старик потом был найден,
В чувство приведен,
И досель живет, остывшей
Лавой окружен.
Только вот что вышло худо:
К кратеру горы
Уж совсем другой дорогой
Ходят с той поры;
Пьют вино уж у другого!
Старец перестал
Виноградник свой лелеять —
Виноград пропал...
С ним он сам почти что высох:
Вечерком сидит
У ворот и на часовню
Грустно он глядит:
«Помолился я мадонне, —
Думает, — тогда,
Да не выразился ясно!
Вот моя беда!»
«ВСЁ ТЫ БРЕДИШЬ АНГЛИЧАНКОЙ...»
Всё ты бредишь англичанкой,
Что сегодня на заре
Оссиановскою тенью
Пронеслася по горе...
