Очи блещут негой,

На душе так ясно,

Голова весенним

Счастием сияет —

Не бывал ты лучше!

Годы страсть уносят, —

И, поверь, успеешь

Ты еще быть старцем...

А уж что за юность

Без любви и счастья!

   1853

ПОЭТУ

Хвалами ты свой дух насытил,

И мыслишь, внемля торжеству,

Что лавр ты Пушкина похитил

И им обвил свою главу.

А думал Пушкин простодушный,

Что прочен здесь его венок.

Но видел я другой урок

Фортуны гордой и бездушной.

Раз, близ Неаполя, осел

На гроб Вергилия забрел

И — лавр поэта многовечный

Переломил бесчеловечно,

И, что ужаснее всего —

Представь себе, — он съел его!

   1853

Н. А. НЕКРАСОВУ

ПО ПРОЧТЕНЬИ ЕГО СТИХОТВОРЕНИЯ «МУЗА»

С невольным сердца содроганьем

Прослушал Музу я твою,

И перед пламенным признаньем,

Смотри, поэт, я слезы лью!..

Нет, ты дитя больное века!

Пловец без цели, без звезды!

И жаль мне, жаль мне человека

В поэте злобы и вражды!

Нет, если дух твой благородный

Устал, измучен, огорчен,

И точит сердце червь холодный,

И сердце знает только стон, —

Поэт! ты слушался не Музы,

Ты детски слушался людей.

Ты наложил на душу узы

Их нужд строптивых и страстей;

И слепо в смертный бой бросался,

Куда они тебя вели;

Венок твой кровью окроплялся

И в бранной весь еще пыли!

Вооруженным паладином

Ты проносился по долинам,

Где жатвы зреют и шумят,

Где трав несется аромат,

Но ты их не хотел и видеть,

Провозглашая бранный зов,

И, полюбивши ненавидеть,

Везде искал одних врагов.

Но вижу: бранью не насытясь

И алча сердцем новых сил,

Взлетев на холм, усталый витязь,

Ты вдруг коня остановил.

Постой — хоть миг! — и на свободе

Познай призыв своей души:

Склони усталый взор к природе.

Смотри, как чудно здесь в глуши:

Идет обрывом лес зеленый,

Уже румянит осень клены,

А ельник зелен и тенист;

Осинник желтый бьет тревогу;

Осыпался с березы лист

И как ковром устлал дорогу, —

Идешь — как будто по водам, —

Нога шумит... И ухо внемлет

Смятенный говор в чаще, там,

Где пышный папоротник дремлет

И красных мухоморов ряд,

Как карлы сказочные, спят;

А здесь просвет: сквозь листья блещут,

Сверкая золотом, струи...

Ты слышишь говор: воды плещут,

Качая сонные ладьи;

И мельница хрипит и стонет

Под говор бешеных колес.

Вон-вон скрыпит тяжелый воз:

Везут зерно. Клячонку гонит

Крестьянин, на возу дитя,

И деда страхом тешит внучка,

А, хвост пушистый опустя,

Вкруг с лаем суетится жучка,

И звонко в сумраке лесном

Веселый лай летит кругом.

Поэт! Ты слышишь эти звуки...

Долой броню! Во прах копье!

Здесь достояние твое!

Я знаю — молкнут сердца муки

И раны тяжкие войны

В твоей душе заживлены.

Слеза в очах как жемчуг блещет,

И стих в устах твоих трепещет,

И средь душевной полноты

Иную Музу слышишь ты.

В ней нет болезненного стона,

Нет на руках ее цепей.

Церера, пышная Помона

Ее зовут сестрой своей,

К ней простирают руки нежно —

И, умирив свой дух мятежный,

Она сердечною слезой

Встречает чуждый ей покой...

Отдайся ей душою сирой,

Узнай ее: она как мать

Тебя готова приласкать;

Брось человеческого мира

Тщету и в божий мир ступай!

Он лучезарен и чудесен,

И как его ни воспевай —

Всё будет мало наших песен!

   1853