Раскрыта тайна бытия!
И этот Рим не уничтожит
Никто! Никто меня не может
Низвергнуть с этой высоты...
Марцелл
(горько; потом строго) И вот один перед толпою,
На высоте, всем чуждый, ты
Лишь сам любуешься собою
И с чашей яду лишь глядишь,
В красивой позе ль ты стоишь!..
Он, разум, значит, злая сила,
Когда, чтоб в высоте стоять,
Мильоны ближних надо было
Ему себе в подножье взять...
Деций
(в высочайшем разгаре страсти) Мильоны ближних!.. Что такое
Мне эти ближние... Рабов
Ты разумеешь!.. О, пустое
Мечтанье этих мудрецов!
Рабы и в пурпуре мне гадки!
Как? Из того, что той порой,
Когда стихии меж собой
Боролись в бурном беспорядке,
Земля, меж чудищ и зверей,
Меж грифов и химер крылатых,
Из недр извергла и людей,
Свирепых, диких и косматых, —
Мне из того в них братьев чтить?..
Да первый тот, кто возложить
На них ярмо возмог, тот разом
Стал выше всех, как власть, как разум!
Кто ж суеверья их презрел
И мыслью смелою к чертогам
Богов их жалких возлетел,
Тот сам для них уже стал богом
И в полном праве с высоты
Глядеть, как в безотчетном страхе
Внизу барахтаются в прахе
Все эти темные кроты!..
Да! если есть душа вселенной,
Есть божество, — оно во мне!
И если, чтоб ему вполне
Раскрыться, нужно непременно,
Чтоб гибли тысячи тупых
Существ, несмыслящих, слепых —
Пусть гибнут!.. Такова их доля!
Им даже счастие неволя!
Лишь с дня, когда он в рабство впал,
Для мира раб хоть нечто стал!
(Продолжает ходить.)
Марцелл
(строго и горько) Всё знаю! Так нас поучал
Наш славный разум! Он, который
Сам о себе нам говорит:
«Я истина», и без опоры
На меч бледнеет и дрожит!
Нерон, он убежден, что тоже
В нем истина!.. Великий жрец
И циник также... Отчего же
Твой разум лучше всех, мудрец?
Лида
(смотрит на Деция с ужасом) Как ночь душа его мрачна!
Он — боже! — никого не любит...
(Плачет истерически.) Их гордость римская... Она
Их ум мрачит... Она их губит...
Деций
(останавливаясь перед нею) К чему же слезы?.. Перестань...
(Смотрит на нее внимательнее.) Но как ты, Лида, изменилась...
О, как ты стала хороша...
Лида
(после сильного напряжения, голосом искреннего чувства и всё более одушевляясь) Я, Деций!.. Я давно простилась
Со всем земным!.. Твоя душа —
Ты мир обнять не можешь взором,
И вознестись на высоту,
И ту постигнуть красоту,
То совершенство, пред которым
Ничто твой жалкий, бедный мир,
Где ты лишь сам себе кумир!
Да, гордость, Деций!.. Ослепила
Она тебя!.. В земных цепях
Душа источник свой забыла,
А он, о Деций, в небесах!
Слова Христовы западают
Мгновенно в душу — оттого,
Что нам его напоминают
И возвращают нам его...
И тут уж смерть — конец разлуки,
Победный выход из тюрьмы, —
И примешь всё ты — смерть и муки,
Чтоб к свету вырваться из тьмы...
Ах, Деций! мир — одно терзанье!
И к свету раз открыл пути —
Ты будешь знать одно желанье:
Всем указать — и всех спасти!..
Деций Ты точно вне уж мира, Лида!
Куда умчалась ты? Из вида
Теряю... Точно от земли
Оторвалась — меж звезд носилась
И к нам на землю воротилась
В их золотой еще пыли...
(Смеясь.) Вот видишь, ты не ожидала, —
