И церкви с позлащенными главами...
Пречудное то зрелище! И явно —
Всё на тени: как люди идут в церковь,
И старицы и старцы, в черном платье,
По старине одетые... И слышен
Оттуда гул колоколов... И тамо
Жизнь беспечальная, подобно райской!
А виден град всем жителям побрежным
Круг озера по утренней заре
Иль в тихие вечерние часы, —
Но внити в оный может токмо тот,
Кто путь прейдет, ни на минуту бога
Из мысли не теряя; бо сей путь,
«Батыева тропа» рекомый, страхи
И чудищи различными стрегом!
Претерпишь хлад и глад. Зверь нападет
И змии на тебя. Восстанет буря.
И бесы на тебя наскочут, с песьей
Главою, с огненными языками,
И эфиопы черные, как уголь!
Ты всё ж иди вперед и богомысли!
И победишь все дьявольские страхи,
Ни хлад тебя, ни глад не остановит,
Ни зверь, ни змий, ни сатанинский табор
Нигде тебе в пути не воспретит —
Тебе врата отверзнутся во граде,
И выйдут старцы друг за другом, с песнью
Приемлющи сподвижника и брата.
Гриша
О господи Исусе!
(Живо.)
Вот что, отче, —
Что хочешь, я исполню! Всё, что хочешь!
А покажи хоть тень святого града!..
Как древние ходили человеки...
И звон-то, звон колоколов послушать...
Странник
А звон у них серебряный и чистый,
И словно как не колокол гудит,
А ровно что небесная лазурь
Сама звенит.
Гриша
(в изумлении)
Хрустальное-то небо!
Странник
Сие всё вам, в миру живущим, чудно,
Бо в тьме пребысте, а чудес немало
Есть на Руси. Град Китеж не один.
Есть церкви, перешедшие в пустыню
Из людных мест, с попами и с народом.
С Суры-реки из града Василя
Шел крестный ход в Перепловеньев день.
И люди те так богу угодили,
Что церковь вдруг пошла пред крестным ходом,
И крестный ход за ней! За ней!.. И горы
Ровнялися, и расступались реки, —
Всё шел народ с хоругвями и пеньем,
Доколе в Керженских пустынях церковь
Не стала, и взошли в нее все люди,
И до сих дней стоят в ней, и пребудут
До страшного пришествия Христова,
Святой канон пасхальный воспевая.
Поведаю о сем я благовестье
Тебе за то, что возлюбил тебя
И что твою неопытность жалею;
Бог даст, найдешь кого из добрых старцев
И под его началом укрепишься:
Бо добрая еси ты почва, семя
Не на песок он кинет, не на камень;
Прозябнет и, быть может, плод подаст,
И вкусишь ты от благодати...
(Со вздохом.)
Я же
Еще свершу здесь некакий обет
И удалюсь безмолвствовать в пустыню.
Прощай пока.
Гриша
(упадая на колени)
Я, отче, не отстану
Возьми меня.
Странник
Нет, миленький, оставь!
Гриша
Не погуби! Возьми! Возьми с собой!
Уж говорю, всё сотворю. На смерть
Пойду! На муки! Ни единой мыслью
Не усумнюсь! Всем существом твой буду!
Возьми!.. Имею рвенье, отче... Только
Возьми меня!
Странник
(в сторону)
Ну вот ведь: сам толкает!
Сам лезет!.. Аль уж с ним пойти... Как знать?
Мне, окаянному, господь, быть может,
В сем отроке спасенье посылает...
Гриша
(встает и живо)
Петь повелишь мне песню и плясать?
Подпирает руки в боки. Слышно, как проезжает телега с колокольчиком и песнями.
Странник
(вскакивая)
Гуляют...
Гриша
Повелишь?
Другая тройка; женский голос слышнее прочих.
Странник
(в сторону)
С Отпетым катит!..
Ишь залилась! Чтобы ей пусто было!
(К Грише, сурово.)
Ну, что ты вздумал петь... Вон те орут...
А нам с тобой не это надо...
Гриша
Что же?
Что повелишь — всё сделаю.
Странник
(решительно)
А вот что:
Взаправду ли готов ты всяко бить
Антихриста? Еретики бо суть!..
Гриша
(горячо)
Еретика убить ведь можно?
Странник
Нет уж,
Что убивать! А если убивать —
Хозяйку-то убей ты сундуком...
Тот, с деньгами, подымешь ли?
Гриша
Могу.
Странник
Ну, так поди, неси его сюда!
Затопим печь и запалим! Иди!
(Толкает его к двери. Гриша уходит.)
Вот я ж вам дам ломаться надо мною!
Блудница вавилонская! Да стерли б
Ей черти черные-то брови! Змеи б
Ей высосали ясны очи!
(Затапливает печь, кидает дров и соломы перед печью; надевает суму, шапку-треух, охабень. Начиная собирать книги, останавливается перед ними.)
А грех-то сделан...
(Энергически.)
Ну, в последний раз!
(Выходя на авансцену.)
Всё замолю! всё замолю! Зарок
Даю! Ты благ, господь! Ты милосерд!
Разбойнику, блуднице ты простил...
Изыдут у меня слезами очи!
К ногам твоим паду — и уж не встану,
Доколе не простишь! Спасу и мальца...
Надену власяницу. Плоть растлил —
Ожесточу!..
Гриша
(приносит сундук, бледный, дрожащий)
Вот, отче.
Странник
Ладно, ладно.
(Кладет ему руку на плечо.)
Как только нечто справим здесь — в пустыню!
Теперь постой же.
(Достает из кармана связку отмычек и отпирает сундук.)
Гриша
Ровно как в тумане!
Странник
(выбирая бумаги)
Тут векселя... бумаги именные —
В огонь, в огонь!.. А это взять покамест.
(Сует в сумку пачки денег.)
Ну, зажигай!
(Зажигает солому.)
Да надевай шубенку!
Чего стоишь, Григорий! Заруби же:
Что б ты ни увидал теперь — не блазнись!
Наутрие в пустыню! Ну, скорее!
(Толкает его перед собой.)
Уходят. Пожар разгорается. 1866
ИЗ АПОКАЛИПСИСА
