Смеяться шуточке почтенной,
Терпеть нарядного шута,
Карать порок судом гостиным,
Когда он деньгами иль чином
Не откупился от суда...
Потом?
Потом на ум, на чувство
Дремота ляжет, как дурман,
И даже нравиться искусство
Вам опостылит. На диван
Уляжетесь, поджавши ножки;
Вкруг вас усядутся рядком,
Как пред японским божеством,
Болонки, стриксы или кошки...
Душевных бурь пройдет и след,
И страсти уж навек уймутся, —
И цепи снова вам придутся,
Как ловко скроенный корсет.
1846
ДУРОЧКА
Идиллия
Всем довольна я, старушка,
Бога нечего гневить!
Мир в семье; есть деревушка —
Хоть мала, да можно жить!
У меня семья большая;
Детки вкруг нас, стариков,
Словно роща молодая
Вкруг дряхлеющих дубков...
Но, как в ясном небе тучка,
К нам одна напасть пришла:
Наша младшая-то внучка
Просто дурочка была;
Вовсе здравого понятья
Не имела; что ни дай
Ей — хоть шелковое платье —
Вмиг всё в пятнах, хоть бросай!
Благородные девицы
К нам приедут. «Да поди! —
Говорю. — Там все сестрицы;
Только так хоть посиди!»
«Нет уж, бабушка, мне с ними
Делать нечего!» — «Как так?»
— «Что мне с этакими злыми...»
И забьется на чердак.
Только встала — полетела!
Всю деревню обежит!..
Это — первое ей дело,
Всё друзья ведь, — просто стыд!
Свадьба ль в доме — всё равно ей;
Посетит ли смерть кого —
С мертвецом в одном покое
Ляжет спать — и ничего!
Мать учить начнет, бывало,
Говорит, подчас и бьет —
Как к стене горох! Нимало
То есть ухом не ведет.
Ну, ее за то ж и гнали;
Вечно с нею воркотня;
На хлеб, на воду сажали...
Баловала только я —
И она как будто чует
И ко мне одной идет:
Обойму ее — целует,
Руки крепко, крепко жмет,
Надорвет мое сердечко...
«Ох ты, бедная моя,
Нелюбимая овечка,
Сиротинка у меня!»
«Как у вас хватает духу
Гнать бедняжку?» — говорю;
Да не слушают старуху,
Сколько я их ни журю.
Ей одно лишь любо было —
Нянчить маленьких детей;
Всё им сказки говорила
Про русалок да князей.
Где слова тогда берутся!
И дрожит сама-то вся;
Дети так и разревутся,
И унять потом нельзя.
В снег — на улицу, и скачет!
А возьмут ее домой —
В угол спрячется и плачет...
Дом ей словно как чужой.
Всё бы в лес! Весною хлеба,
Круп с собою наберет,
Станет в поле, смотрит в небо,
Журавлей к себе зовет.
Мы видали, к ней станицей
Птица всякая летит,
И она ведь с каждой птицей
Особливо говорит...
Порча ль тут была от детства,
Или разум уж такой —
Все мы пробовали средства,
Да махнули и рукой.
И жила она немного.
Видим, нет уж в ней пути.
Что лечить тут? Против бога
Человеку не идти.
Докторов иных бы нужно —
Повести бы по мощам...
Ну, да летом недосужно —
Жатва, севы — знаешь сам!
Вот и вышло: летом стала
Пропадать она по дням.
Спросим: «Где ты пропадала?»
Вздор рассказывает нам —
Что была она далеко,
