— «Легче б камни тащить мне, чем горе,

Злое горе от старого мужа.

Я б к другому пошла хоть в неволю,

Хоть в неволю б пошла к молодому!

Ненаглядно б я им любовалась,

Что высоким в саду кипарисом;

Любовался б он, тешился мною,

Что цветущею яблонькой нежной;

Я сама бы его наряжала,

Как меня наряжает мой старый;

Я ему бы всё в очи глядела,

Как глядит мой старик в мои очи;

И не звал бы меня он ворчуньей

И капризной, негодною плаксой,

Называл бы веселою пташкой,

Называл бы своею голубкой!..»

   <1862>

ПЕВЕЦ

Некрасив я, знаю сам;

В битве бесполезен! —

Чем же женам и мужам

Мил я и любезен?

Песни, словно гул в струнах,

Грудь мне наполняют,

Улыбаются в устах

И в очах сияют.

   <1860>

«ПТИЧКИ-ЛАСТОЧКИ, ЛЕТИТЕ...»

Птички-ласточки, летите

К прежней любушке моей:

Не ждала б она, скажите,

Мила друга из гостей.

Во чужой земле сгубила

Зла волшебница меня,

И меня приворожила,

И испортила коня.

Я коня ли оседлаю —

Расседлается он сам;

Без седла ли выезжаю —

Гром и буря ввстречу нам!

У нее слова такие:

Скажет — реки не текут!

С неба звезды золотые,

Словно яблочки, спадут!

Глянет в очи — словно хлынет

В сердце свет с ее лица;

Улыбнется — словно кинет

Алой розой в молодца!

   <1862>

ОЛИМП И КИССАВ

Стал Киссав с Олимпом спорить:

«Ты угрюм стоишь, пустынный,

Я ж, смотри, цветущ и весел!»

Отвечал многовершинный,

Отвечал Олимп Киссаву:

«Не хвались, Киссав надменный,

Я — старик Олимп, и знают

Старика во всей вселенной!

У меня ль под синим небом

Шестьдесят вершин сияют;

У меня ли с лона шумно

Сто ключей живых сбегают;

Надо мной орлы кружатся,

Любит клефт меня воитель

И боится храбрый турок —

Твой высокий повелитель».

   <1860>

ГОЛОС ИЗ МОГИЛЫ

Два дня у нас шел пир горой, два дня была попойка,

На третий, поздно к вечеру, вина в мехах не стало;

Достать еще вина меня послали капитаны;

Пошел я в незнакомый путь — дорогой заплутался,

Шел дикими тропинками, шел узкими путями;

И узкий путь привел меня к пустынной старой церкви.

Вкруг церкви было кладбище — всё плиты гробовые;

Одна плита пониже всех — от всех была в сторонке;

И я не разглядел ее, ногой прошел по камню.

И слышу будто стон глухой и голос из могилы.

«О чем, — спросил я, — ты вопишь, о чем, могила, стонешь?

Земля ли тяжела тебе иль давит черный камень?»

— «Нет, мне не тяжела земля, не давит черный камень,

А стыдно мне, и больно мне, и горько несказанно,

Что ходишь надо мною ты, меня ногою топчешь!..

Аль не был тоже молод я? аль не был паликаром?

При месяце не хаживал пустынными тропами?

И с зорями росистыми не радовался миру?..»

   <1860>

ПЛЕННИК

Сторожат меня албанцы;

Я в цепях, но у окна

Зацветают померанцы:

Добрый знак — близка весна!

Дайте ей лишь укрепиться,

Обрасти густым ветвям,

И тропинкам позакрыться

Темной листвой по горам, —

Не сдержать меня железу!

Из темницы я уйду,

Через стену перелезу,

И в кустарник пропаду.

Пусть албанцы тут стреляют!

Посреди турецких сел

Скоро матери узнают,

Завопят, что Дим ушел!

   <1860>

ГАДАНИЕ

Египтянка, как царица,

Вся в червонцах, в жемчугах,

Сыплет зелья на жаровню