Но усладней это вымя
Амалфеина сосца.
Незнакомый собеседник,
Сердцем ты в мой голос вник
И — сокровища наследник —
Отдал лире сердолик.
Знай: в таблинуме поэта
Пальмы нет ему милей,
Чем заочного привета
Сей нечаянный трофей.
399. СОВЕСТЬ{*}
М. О. Гершензону
Когда отрадных с вами встреч
В душе восстановляю повесть
И слышу, мнится, вашу речь —
Меня допрашивает Совесть:
«Ты за день сделал ли, что мог?
Был добр и зряч? правдив и целен?
А чист ли был, скажи, твой слог?
И просто, друг: ты был ли делен?»
То Совесть мне... А вот пример
И ваших (мнимых) слов поэту:
«Признайтесь, Пушкин — (старовер!) —
Одобрил бы строку — хоть эту?»
Еще б!.. А впрочем, помолчу.
Кто — геометр; кому — быть зодчим...
Но, не в пример зоилам прочим,
Всё ж вам понравиться — хочу.
400. АСЕ{*}
А. А. Тургеневой
Глядит насупленный глазок,
Когда графит проводит твердо
Запечатлительный мазок!
С какой суровою оглядкой
Он бодрствует настороже,
Чтоб враг не подошел украдкой
К обороняемой меже!
Похвальна в часовом свирепость.
Куда! Тут мало всех отваг!
За вами — сказочная крепость...
Но белый развернул я флаг.
Парламентер и безоружен,
К вам прискакал я из-за гор.
Нам общий лозунг будет нужен!
Скрепим же первый договор!
Вы на меди (чуть-чуть прикрася)
Мой гравируете портрет
Иглой старинной. Вас же, Ася,
В душе живописал поэт, —
Чтоб, вместе с ладанкой крестильной,
Носить на счастье образок:
И тихих уст завет умильный,
И детски-пристальный глазок.
401—403. СОСЕДСТВО{*}
М. Кузмину
1
Союзник мой на Геликоне,
Чужой меж светских передряг,
Мой брат в дельфийском Аполлоне,
А в том — на Мойке — чуть не враг!
Мы делим общий рефекторий
И жар домашнего огня.
Про вас держу запас теорий:
Вы убегаете меня.
И замыкаетесь сугубо
В свой равнодушный эгоизм.
Что вам общественность? — Гекуба!
И род Гекаты — символизм!..
Но чуть коснется струи послушных,
Певец, ваш плектрон золотой
Нас обнял сонм сестер воздушных,
Мечта скликается с мечтой.
Я рад струнам сочнучпым вторить
И струн созвучья вызывать.
Знать, нам судьбы не переспорить
И неразлучным враждовать!
Чужими в жизни быть унылой...
Но если, сердце поманя,
На миг блеснет мне призрак милый —
Вы угадаете меня.
2{*}
Жилец и баловень полей,
Где пел Вергилий,
Снопы цветущих миндалей
И белых лилий
На утро вешних именин,
В знак новолетья
Неотцветающих первин,
Привык иметь я.
А ныне сиротой живу
В краю печальном:
Кто обовьет мою главу
Венком миндальным?
Ты, Рима сын, в урочный срок
Святого края
Несешь мне весть, как ветерок,
Былого рая!
3 HUITAIN[1]{*}
Смирись, о сердце, не ропщи!
Покорный камень не пытает.
Куда летит он из пращи;
И вешний снег бездумно тает. М. Кузмин
«Смирись, о сердце! не ропщи!
Покорный камень не пытает,
Куда летит он из пращи;
И вешний снег бездумно тает...»
