Письма в редакцию
По поводу статьи Ю.Г.Фельштинского "Тайна смерти Ленина"
Вопросы Истории:
8/99 ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ ЖУРНАЛ
(Вопросы истории, 1999, No 1).
Третий раз я пишу об определенном методологическом направлении, о многочисленных ошибках фактического порядка, содержащихся в статьях Ю. Г. Фельштинского -- доктора исторических наук, обосновавшегося в США.
Первый раз мое внимание привлекла публикация экономиста и многоопытного политикана Гавриила Попова, вдруг обратившегося к исторической проблематике. В статье о левоэсеровском мятеже в 1918 г. в Москве, помещенной в газете "Известия" (см. Известия, 14.VIII.1998), он, доверившись Фельштинскому, допустил около... 10 фактических ошибок.
В январе 1999 г. в "Независимой газете" уже сам господин Фельштинский в сочинении под указующим названием: "Сомнительный исторический прецедент. Союз России и Белоруссии должен быть незамедлительно дезавуирован", позволил себе издалека и, как мне показалось, по чьей-то указке советовать президенту России и гражданам нашей страны ни в коем случае не вступать в союзные отношения с Республикой Беларусь. Идеи автора и в данной статье основываются на фальсифицированных исторических фактах. Одна ошибка из истории Белоруссии следует за другой (см. ст. "Непрошенный советчик". Независимая газета, 14.11.1999, приложение "Содружество").
Казалось бы, что у редколлегии и редакции журнала "Вопросы истории" такой автор должен был вызвать настороженность. Тем более, что свой опус о "тайне" смерти Ленина Фельштинский уже успел опубликовать в американском журнале (Новый журнал. Нью-Йорк. 1998. No210), о чем, по-видимому, не поставил в известность "Вопросы истории".
Вдохновившись публикацией в "Вопросах истории". Фельштинский вскоре в газете "Коммерсантъ" (17.IV.1999. No65) под интригующим названием. "Гаврилушка, меня отравили...", с подзаголовком: "Малоизвестные и совсем неизвестные свидетельства о смерти Ленина" -- тиражирует свои домыслы, однако во вводке к статье, очевидно, ради осторожности, вскользь сказано, что факт отравления Ленина является "гипотезой".
Обратимся к самой публикации в "Вопросах истории". Но прежде оговорюсь: твердо придерживаюсь позиции, что историк, как и ученый любой другой отрасли знаний, волен выдвигать свою концепцию. Однако при этом должно быть соблюдено непременное условие: факты, на которых строятся версии, должны быть достоверными, а не к ним подогнанными или, хуже того, сфальсифицированными. Данная обмолвка общеизвестна, но она, как мне представляется, необходима, чтобы избежать попыток Фельштинского и в будущем путем искажения исторических событий и фактов выдавать свои домыслы в качестве "научных открытий" и "сенсаций".
Начну с источниковой основы статьи. Ее автор не счел для себя необходимым обратиться к архивным материалам, отражающим жизнь и деятельность В. И. Ленина. Я имею в виду прежде всего Второй (Ленинский) фонд бывшего ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, а ныне РЦХИДНИ, 130-му фонду Совнаркома РСФСР ГАРФа, а также к пока доступным материалам из Президентского архива. Автором статьи полностью проигнорирована и десятитомная "Биохроника В. И. Ленина", и прежде всего последние тома этого издания, связанные с 1922--началом 1924 года. И уж совсем непростительно то, что в тексте статьи нет ни слова о довольно обширной литературе, в том числе и медицинской, непосредственно посвященной "тайне" смерти Ленина. Почему, на мой взгляд, так поступил Фельштинский, скажу ниже.
Основным источником для Фельштинского явилась белоэмигрантская газета право-кадетского направления "Руль", издававшаяся в Берлине. О ее политической "физиономии" говорит, например, тот факт, что она считала П. Н. Милюкова "недостаточным кадетским ортодоксом". Мимоходом Фельштинский, правда, оговаривается о "недостаточной информированности" этого издания (с. 41). Но, несмотря на это, прямые выписки из "Руля" занимают около четвертой части статьи.
Другим источником стали отдельные материалы, собранные писателем А. Беком и содержащие, в частности, данные о последних месяцах жизни Ленина в записях его секретарей -- Л. Фотиевой и А. Володиче-вой. Кстати, Володичева в своих воспоминаниях путалась и в своих рассказах далеко не все честно передавала.
В примечаниях к статье Фельштинский ссылается на некоторые труды Ленина, Троцкого и отдельных современных историков. Но все это лишь ради фона. Повторим: основной материал взят из "Руля" и перепечаток на его страницах из зарубежной периодики. В этом плане заявление Фельштинского в "Коммерсанте" о том, что его статьи в газете и журнале вводят в научный оборот "труднодоступные и забытые" документы, является прямым обманом. Мистификацией и саморекламой является и утверждение, что журнальная статья -- "первая аналитическая статья в российской научной печати".
Гипотетически можно написать статью и по одному или двум источникам. Но профессиональный историк знает о такой части источниковедения, как "критика источника" со всеми известными ее требованиями. Однако этого или сознательно, или по недостаточной исторической образованности в работе Фельштинского нет. Отсутствие этого критерия при анализе исторического материала вызывает у читателя не только недоумение, но и сомнение в честности авторской интерпретации излагаемых событий.
В центре рассматриваемой статьи два вопроса: смерть Ленина, как результат его отравления, и государственный переворот, осуществленный якобы его соратниками.
Им уделю главное внимание.
Итак, вопрос об отравлении Ленина. К этому сюжету автор подбирается "издалека" -- со всеобщего стремления руководящего ядра ЦК РКП(б) и ВЦИК РСФСР отстранить Ленина от занимаемой им должности Председателя Совнаркома РСФСР и фактического руководителя РКП(б). Первым, кто отважился на "это дело", по утверждению Фельштинского, стал Я. М. Свердлов. Почему же именно он? Уже на второй странице статьи (с. 35) автор пишет, что Свердлов был лично заинтересован в немедленном расстреле Ф. Каплан, которая стреляла в Ленина (эта версия и сегодня не доказана). Автор прямо не утверждает, что Председатель ВЦИК организовал это покушение, но его намеки на этот счет достаточно красноречивы. Он пишет: Ленин "мешал" Свердлову. Именно Свердлов, по утверждению автора, выступает инициатором "ссылки" Владимира Ильича вместе с Надеждой Константиновной в Горки. "Ленин,-- читаем в статье,--рвался в Кремль. Его не пускали". Не пускал его Свердлов. Наконец, Фельштинский проговаривается: "Основной задачей Свердлова было продемонстрировать партактиву, что советская власть может обходиться без Ленина" (с. 36). А дальше целый набор фактических ошибок. Утверждается, что Свердлов был не только Председателем ВЦИК и Секретарем ЦК, но и занимал такие должности, как Председатель Политбюро и Председатель ЦК. Известно, что подобающих "званий" в партии ни тогда, ни впоследствии не было. Это, во-первых. Во-вторых, Свердлов познакомился с Лениным летом 1917 г. и был одним из преданнейших ему соратников. Между ними была, говоря словами одного из современных политических деятелей, "настоящая мужская любовь". О дружбе между Лениным и Свердловым и беспредельной преданности последнего делу Ленина и ленинизму убедительно, на большом фактическом материале, в том числе и архивном, показано в книге Е. Н. Городецкого и Ю. П. Шарапова "Свердлов" (ЖЗЛ, М. 1971). Не менее убедительны свидетельства Е. А. Преображенского. Между Лениным и Свердловым,-- пишет он,-- "была изумительная слаженность в работе". Свердлов "почти не задумывался над тем, что предлагал Владимир Ильич"... "там, где председателем был Свердлов, "решение принималось такое, какое постановил принять Центральный комитет" (см. История политических партий России. Энциклопедия. М. 1996, с. 594). О дружеских отношениях этих людей говорит и такой факт, вопреки советам и предосторожностям близких людей Ленин, узнав, что Яков Михайлович болен, находится в тяжелом физическом состоянии, навестил его буквально за час до смерти, хотя прекрасно понимал всю опасность соприкосновения с человеком, больным "испанкой" Такое отношение возможно только к самому близкому и дорогому человеку
