Девушка вышла. Не сказать, что она была довольна или расстроена, совершенно без эмоций. Неужели никаких ощущений? Может скрывает, терпит. Выйдет за двор и станцует от радости или зарыдает от несчастья.

– Здрасьте! – произнес я, закрыв за собой дверь. Но увидел, что здороваться не с кем.

Я стоял в маленьком пустом коридоре, ни стульев, ничего. Тусклый свет лампы освещал глухие стены крошечного помещения. Впереди была еще одна дверь. Наверно это помещение было для того, чтобы не было слышно в прихожей о чем здесь говорят. Или в этом тесном помещении нужно как-то настроиться. Тогда на двери, которая ведет к ведунье надо было повесить табличку с надписью: стряхните с себя волнение и стресс, впереди вас ждет экстрасенс. Хотел бы улыбнуться от этой мысли, но … Я постоял где-то с минуту, подавливая в себе напряжение, волнение и стресс. Тихонько постучал в дверь и открыл ее.

Несколько свечей горели на столе за которым сидела женщина тридцати с небольшим лет, ее лицо было немного несимметрично, правая сторона была немного деформирована, видимо, последствия какого-то заболевания или несчастного случая. Волосы аккуратно собраны в платок с рисунком похожим на икону. Кроме стола в комнате были подсвечники на длинных ножках, которые стояли на полу. Несколько свечей, хаотично расставленных по комнате, горели и слегка потрескивали. В дальнем углу под самым потолком висела икона, я не смог разглядеть того, кто на ней был изображен, но не это меня удивило. Больше я удивился кресту с распятием, который висел в другом углу. Никак не связывались в голове церковные принадлежности и то, чем занимались в этой комнате.

Ведунья молча указала рукой на стул перед столом. Я присел, потирая вспотевшие ладони об джинсы. В комнате висело напряженное молчание, я не знал, что нужно говорить и нужно ли вообще. С другими псевдо-провидцами было как-то проще. Здесь же энергетика была какая-то грузная, которая давила прям изнутри. Запах свечей смешивался с непонятными ароматами, то ли трав, то ли каких-то косметических масел, что еще больше усиливало тяжесть обстановки.

– Что тебя беспокоит!? – прервала молчание ведунья.

Я даже немного вздрогнул от резкости тона ее голоса, словно я десятый раз спрашивал ее об одном и том же, и вот она, наконец, потеряв всякое терпение, гаркнула мне, отвечая в очередной раз один и тот же ответ.

Небольшая растерянность взбудоражила во мне бесконечный поток мыслей. Я не мог сообразить с чего мне начать. Спустя несколько секунд я сказал то, что и сам не ожидал:

– Как бы вам сказать, – я смотрел на пламя свечи, которая стояла в метре от меня – я скептически отношусь к вам и ко всем, кто твердит, что может видеть чужое прошлое и будущее. В последние дни я побывал у нескольких человек, которые убеждали окружающих, что обладают сверхъестественными способностями. Но их убеждения и реальность никак не пересекаются. Они лжецы. Никто из них ничего толкового мне не сказал. Я прошу, если у вас нет паранормального дара, скажите мне. Не будем зря тратить время.

Ясновидящая кинула на меня резкий взгляд, мои слова явно ей не понравились. Она взяла в руки какие-то разноцветные камни, потрясла их и раскинула по столу. Некоторое время разглядывала их, словно пытаясь запомнить. Потом посмотрела на меня.

– Возьми один камень.

Я послушно взял один камень, выбрал самый маленький. На вид это был обычный камушек, как те, которые валяются на берегу моря. Она протянула ко мне руку и я положил камушек ей на ладонь. Ведунья вновь принялась его разглядывать.

– С ребенком пришел. – произнесла она.

Меня слегка качнуло от ее фразы. В глазах потемнело. Снова начало давить в горле.

– Дай ее фотографию. – добавила она.

Я достал из заднего кармана джинсов кошелек, в одном из отсеков под банковские карточки хранилась, слегка выцветшая, фотография десятилетней Ульяны.

– Фотографии шесть лет. Ничего? – я положил фото на стол.

– Посмотрю.

Ведунья то прислоняла ладонь к фотографии, то шевелила пальцами над ней на расстоянии, внимательно рассматривала, потом капнула прозрачную жидкость и размазала пальцем по той части фотографии, где была изображена Ульяна. Ее светло-русые волосы были аккуратно спрятаны под зеленую, в цвет глаз, повязку, на которой сверкали, от света уличных фонарей, снежинки. Рядом с ней Оксана. Они улыбались, вытянув перед собой ладони, на которые опускались крупные хлопья снега.

– Не могу точно сказать, или болеет она сильно, или фотография старая, слабая энергия.

« Ну зачем я сказал, что фото старое, будет теперь юлить из стороны в сторону» – промелькнуло у меня в голове. А что, если она не врет? Что если правда что-то чувствует?

– Можно хоть что-то конкретнее? – дрожащим голосом произнес я.

С огромным трудом мне удавалось сдерживаться, чтобы не впасть в истерику от, внезапно, наполнившей меня тревоги.

– Я попробую. – ответила ведунья.

Она вновь начала всматриваться в фотографию, щупать и едва ли не нюхать ее. Меня разрывало волнение. С одной стороны я ждал с нетерпением ее объяснений, а с другой у меня возникало ощущение, что это цирк в исполнение очередной шарлатанки.

– Извините, но я, к сожалению, не могу вам помочь, информация не читается. Но она точно жива. Все будет в порядке. – произнесла ясновидящая.

Я не поверил ей и мысленно поблагодарил, что хотя бы в момент, когда у человека действительно горе, она не стала фантазировать и отступила.

– Может хоть что-то скажете? – спросил я, едва сдерживая слезы.

Женщина не проронила ни слова в ответ.

– Пять дней назад она пропала… – сказал я и посмотрел на фото Ульяны – никто ничего не видел, от полиции пока результата нет и мне кажется не будет. Мы искали по всему городу и окраинам, с раннего утра и до позднего вечера, каждый день. Я успел наездить сотни километров в надежде найти ответ у пророков и гадалок. Я просмотрел сотни видеозаписей с камер по всему городу и ни на одной не увидел свою дочь. Мне о вас рассказывали многие люди, они говорили, что вы настоящий экстрасенс. И сегодня женщина вышла от вас с фразой: Она все верно сказала. Неужели мне вы ничего не можете сказать?

– Извините, но тут я бессильна.

Я вернул фото Ульяны в кошелек, попрощался, вышел из комнаты в маленький коридор, затем в прихожую. Кроме женщины секретаря никого не было, не оглядываясь на нее буркнул «до свидания» и направился к выходу.

Тонкая свеча надежды на подлинность ведуньи погасла, оставив после себя лишь обжигающее душу пятно парафина. Не имея ни малейшего представления о дальнейших действиях, я отправился домой. Сил совсем не оставалось, я понимал, что мой отдых может отнять время у дочери, но думать, хотя бы смутно, совсем не мог.

Оксаны не было дома, «наверно у соседки льет слезы» подумал я. Ее можно понять. Прошло пять дней с момента, когда Уля пропала. Оксана не плакала только когда спала, а спала очень мало, всего три-четыре часа в сутки. Общалась со мной не особо охотно, часто уходила в спальню, когда я был дома, то ли избегая меня, то ли хотела быть одна. В этом ее можно было понять. В исчезновение дочери, кроме меня никто не виноват. Я не смогу себе этого простить даже при самом благоприятном исходе, если моя дочь жива и с ней все будет в порядке. Пятый день кошмара ее жизни благодаря мне. Перед глазами возникали самые страшные картины, что могло с ней произойти. Стоило закрыть глаза, как тут же в голове звучал ее крик о помощи, а лицо искажалось в гримасе ужаса и боли.

Решил принять прохладный душ в надежде, что это поможет избавиться от кошмарных фантазий. В ванной встретился со своим отражением в зеркале, пятидневная щетина прибавила мне несколько лет. Бриться не было никакого желания. Встал под прохладный душ. Струи воды приятно массировали голову, стекали по спине, оставляя после себя легкую дрожь.

Обмотавшись полотенцем, прошел в спальню и прилег на диван. Заснуть не получалось. Образ Ульяны не покидал воображение. Перед глазами все кружилось, превращаясь в тошнотворную карусель. Из желудка подкатывало к горлу. Вокруг все мутнело и плыло, пробуждая головную боль. Все казалось бредом, кошмарным сном, чем-то нереальным. Память вернула меня на пять дней в прошлое.