Не случайно, разумеется, все эти явления сконцентрировались к осени 1925 года. Лишь повышение покупательной способности золота, усилившее общий неблагоприятный результат их, было явлением посторонним и не зависимым от нашей внутренней экономики. За вычетом этого осложняющего обстоятельства, все остальные явления теснейшим образом связаны с тем периодом развития нашего хозяйства, который мы переживаем, и с той экономической политикой, которую мы ведем.
Этот период есть период перехода от так называемого восстановитель
* У нас очень часто говорят о просчетах как причине теперешних хозяйственных затруднений. Однако при этом забывают, что такие просчеты имели место не только в этом, но и в прошлом году. В частности, в отношении экспорта хлеба в прошлом году просчет был значительно хуже, и вместо предполагавшегося экспорта мы получили импорт хлеба. И тем не менее, за счет экспорта других с.-х. культур и некоторых видов промышленного экспорта мы этот просчет с избытком покрыли: сравнительно с первым ориентировочным планом фактический экспорт 1924-25 г. составил 118,5%, а сравнительно с последним уточненным планом -112,6%. Более выгодные тогда условия для экспорта сыграли в этом немаловажную роль.
** См. "Плановое хозяйство", 1926, No 2, - "Пересмотр контрольных цифр Госплана", с. 48.
ного периода к так называемому реконструкционному. Если до последнего времени затраты, необходимые для расширения производства, сводились, главным образом, к затратам на сырье, топливо, вспомогательные материалы и рабочую силу, т. е. на вещественные элементы оборотного капитала, если мы еще в прошлом году имели все же довольно солидные резервы неиспользованного оборудования, если благодаря этому мы могли не только не включать в наши калькуляции затрат на новое оборудование, но даже амортизацию старого учитывать в них далеко не полностью, то теперь дело радикально меняется: всякому расширению производства должны предшествовать крупные капитальные затраты, а амортизация старого оборудования должна производиться в усиленном размере для того, чтобы наверстать прежние упущения: в ряде случаев (например, в угольной промышленности) не только расширение производства, но даже удержание его на прежнем уровне требует переоборудования и капитальных затрат.
Что означает это с народно-хозяйственной точки зрения. Прежде всего, что дальнейшее развитие нашего хозяйства требует изменения соотношения между производством средств производства и производством средств потребления -- в сторону усиления первого сравнительно со вторым. А это означает, в свою очередь, необходимость относительного увеличения той части совокупного продукта, остающегося сверх восстановления использованных в процессе производства средств производства, которая идет на накопление, сравнительно с частью его, идущей на потребление, -это во-первых. И во-вторых, необходимость сосредоточения этого накопления в тех участках нашего хозяйства, которые для своего развития нуждаются при прочих равных условиях в больших затратах на вещественные элементы основного капитала.
Чем мельче хозяйства -- тем ниже, вообще говоря, органический состав его капитала, тем меньшие вложения нужны для его расширения, тем лучше в начале его развертывания соотношение между количеством продуктов, извлекаемых им из народного хозяйства в качестве средств производства и возвращаемых ему обратно в качестве предметов потребления. Наоборот, при высоком органическом составе капитала, при продолжительном обороте основного капитала, средства производства, извлеченные из народного хозяйства, возвращаются ему обратно лишь в течение ряда лет.* Поэтому такие отрасли нуждаются при своем развертывании или в большем накоплении внутри данной отрасли, или в при
* Эта большая "рентабельность" вложений в отрасли с низким органическим составом капитала многим кажется весьма соблазнительной. Особенно грешит по этой части НК, забывая, что погоня за этими "рентабельными" вложениями есть, в сущности, ни что иное, как хищническое использование производительных сил страны, которое неизбежно должно сказаться на ближайшем этапе. Великолепную иллюстрацию этого дает угольная промышленность. В 1923-24 г. в погоне за минимальной себестоимостью и максимальной рентабельностью работники Донугля развили максимальную производительность за счет сжатия капитальных затрат и
влечении в свою сферу накоплений в других отраслях хозяйства. Задача регулирования этого накопления в настоящее время и должна стать основной задачей нашей экономической политики.*
Рассмотрим, как здесь обстоит у нас дело до сих пор. Самого беглого обзора нашей экономической политики достаточно, чтобы сказать, что этот вопрос находился у нас в совершенном загоне. Мы все еще живем под впечатлением кризиса осени 1923 года (кстати сказать, несмотря на это, весьма мало и весьма поверхностно исследованного), под впечатлением опасения нового кризиса сбыта. Поэтому вся наша политика строилась под углом зрения удешевления предметов широкого потребления. Но это удешевление, в свою очередь, требовало снижения цен на средства производства -- топливо, металл и пр. Снижение цен на все продукты промышленности во избежание "покупательной забастовки крестьянства" - стало нашей основной задачей, несмотря на то, что вот уже около двух лет нам приходится констатировать "превышение платежеспособного спроса над предложением". Минимальные амортизационные отчисления, минимальные капитальные затраты, максимальная быстрота оборота капитала - таковы были основные директивы, определявшие работу наших промышленных предприятий. Призрак неблагоприятной рыночной конъюнктуры заслонял в наших глазах потребности народного хозяйства в более широкой его перспективе.
Наименее болезненно эта политика отзывалась на отраслях легкой индустрии. Поскольку рост потребления широких масс населения, как мы увидим дальше, этой же политикой форсировавшийся, создавал "товарный голод", г. е. тенденцию к повышению цен именно в этой сфере, постольку легкая промышленность находила еще ряд способов обойти политику снижения цен с других концов -- некоторым ухудшением качества, принудительным ассортиментом, сокращением сроков кредитования торгующих организаций и т. п. Наоборот, тяжелая индустрия (сюда также надо отнести и транспорт) , для которой благоприятная конъюнктура начала выявляться только с середины прошлого года и которая в гораздо большей степени работала не на широкий рынок, а на наши же государственные предприятия -- оказалась в достаточной степени беззащитной. Между тем, с началом периода восстановления основного кали-направления всех средств на чисто эксплуатационные расходы. Всем, вероятно, памятно, какую агитацию пришлось тогда развить за так называемую минерализацию топливного баланса с целью избежать кризиса сбыта угля, но уже в текущем году это сокращение капитальных затрат отозвалось тем, что мы не можем в достаточной степени развить производство угля, и угроза кризиса сбыта сменяется угрозой топливного голода.
* Между прочим, основным дефектом "Контрольных цифр Госплана", который на будущий год должен быть безусловно устранен, является отсутствие всякой попытки подхода к вопросу о размерах накопления в нашем народном хозяйстве и его регулировании. Любопытно, что на этот момент, несмотря на все обилие и всю придирчивость критики, мне, по крайней мере, не пришлось найти указаний.
тала, спрос на ее продукты должен резко возрасти и уже растет.* Мы подходим к тому моменту, когда общее развитие нашего хозяйства потребует резкого подъема вверх кривой производства средств производства, а этот перелом всей нашей предыдущей политики цен (и сейчас играющих огромную роль в определении направления развития различных отраслей хозяйства) отнюдь не подготовлен.
Вопрос о ликвидации "товарного голода", таким образом, гораздо сложнее, чем это обыкновенно себе представляют. Дело отнюдь не заключается только в том, чтобы форсировать развитие тех отраслей народного хозяйства, где он уже выявился. Это значило бы руководствоваться только показаниями конъюнктуры сегодняшнего дня. Мы прекрасно знаем и не должны ни на минуту забывать, что при сложности процесса воспроизводства, охватывающего при современной технике производства целый ряд лет, при сложной динамичности этого процесса, эти конъюнктурные показатели не дают правильных указаний, в каком направлении необходимо развертывать производство. Поэтому ведь капиталистическое производство, руководствующееся только этими показателями, и переживает периодические кризисы. Мы, понимая лучше, чем капиталисты, внутреннюю механику процесса производства и воспроизводства и сосредоточив в руках государства подавляющую часть крупной промышленности, т. е. как раз той отрасли народного хозяйства, где процесс воспроизводства отличается максимальной сложностью, обязаны смотреть дальше конъюнктуры, обязаны уметь учитывать и те гораздо более глубокие процессы, которые в данный момент не отражаются в том или другом виде на поверхности рынка. Мы должны подойти к вопросу о накоплении и развертывании различных отраслей производства, исходя не только из движения цен или роста спроса на те или иные продукты в данный момент, но и из перспективного плана развертывания народного хозяйства, основанного, хотя на грубом расчете не ценностных, а материальных соотношений внутри его. В этом и заключается тот новый, сравнительно с капиталистическим, подход, метод, который национализация средств производства делает возможным и обязательным для нас как пролетарского государства. А главным средством осуществления этого перспективного плана должна являться при хозрасчетной структуре нашей промышленности политика цен. Но, как я сказал выше, мы вели ее до сих пор совсем под другим углом зрения.
