На основании постановление СТО СССР от 14 сентября 1926 г. "Об обязательном окладном страховании в сельских местностях" Экономическое совещание РСФСР полностью освободило от уплаты страховых платежей всех иммигрантов и реэмигрантов, занятых в сельском хозяйстве (см. там же, 1926, ст. 473, "Инструкция по применению льгот по обязательному окладному страхованию в сельских местностях РСФСР на 1926-1927 год"). А 23 мая 1929 года постановлением Экономического совещания иммигранты и реэмигранты, занимавшиеся рыбным промыслом, были полностью освобождены от платежей по обязательному окладному страхованию на 1929 год (см. там же, 1929, ст. 487).
ЭМИГРАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА, 1917-1927
Первая мировая война и распад Российской империи, приведшие, с одной стороны, к образованию новых государств, а с другой -- к скоплению на территориях "новорожденных" советских республик масс европейского населения, заставили советское правительство сформулировать основы своей эмиграционной политики уже в первые месяцы революции. Среди многочисленных вопросов, поставленных на повестку дня, два казались первостепенно важными: возвращение иностранных военнопленных на родину и право жителей местностей, отошедших от РСФСР, оптировать несоветское гражданство. С возвратом военнопленных Советы не торопились умышленно. В протоколах заседания ВЦИК Второго созыва по этому поводу было записано следующее:
"Мы не гарантированы от того, как использует современное германское правительство возвращаемых пленных солдат, употребление которых мы не можем контролировать. Если бы в Германии правил Либкнехт, мы бы отпустили пленных..."1
То же самое относилось и к Австро-Венгрии. Что касается оптации, то после заключения в марте 1918 года Брест-Литовского мирного договора между РСФСР и странами Четвертого союза, по которому от России отошли значительные территории, оптации стали неизбежны. Уже в июле 1918 г., "впредь до издания общего закона о выходе из российского гражданства", советское правительство предоставило жителям местностей, отошедших от России, право возбудить перед НКВД ходатайство о выходе из российского гражданства в течение месячного срока со дня издания декрета2. Этот срок советское правительство продляло трижды -- в августе, сентябре и октябре3, неизменно оставляя оптантам лишь один месяц для обдумывания, возможно, ответственнейшего шага их жизни - эмиг-рации.
Последним днем подачи заявлений считалось 16 ноября 1918 года , причем правительство предоставило НКВД право вынесения окончательных решений по делам оптантов, а, следовательно, даже те, кто обладал несомненным доказательством принадлежности к территориям, отошедшим от РСФСР, не могли быть уверены в том, что получат выездные визы. В случае пропуска указанного срока НКВД рассматривал ходатайства лишь тогда, когда было доказано, что опоздание произошло по уважительной причине. Во всех случаях заявление подавалось в губисполком. К нему должно было быть приложено множество справок и документов, в частности, свидетельство о том, что к оптанту
нет никаких исков и что он ничего не должен ни государству, ни гражданам РСФСР. Для получения такой справки проситель обязан был за свой счет опубликовать в местной газете заявление о том, что он подает документы на выезд5. В течение следующих двух недель лица, имевшие к отъезжающему какие-либо претензии, могли подать об этом заявление в губисполком. Ходатайствующий обязан был также предъявить справку с указанием, что за ним не числится никаких уголовных или "контрреволюционных" преступлений. Справка эта получалась в соответствующих органах. Оптант заполнял кроме того подробную анкету, где особое внимание уделялось вопросу о месте жительства с 1914 года. Наконец, оптантом давалась подписка, что в случае разрешения эмигрировать, он сделает это немедленно.
Принадлежность к отторгнутым областям доказывалась на основании документов, выданных царским, временным или советским правительством России, а в случае отсутствия документов - другими способами, в том числе и свидетельскими показаниями. Право окончательного суждения о том, доказана принадлежность к отторгнутым областям или нет, во всех случаях оставалось за НКВД. За ложные показания заявитель подвергался штрафу или тюремному заключению на срок до трех месяцев.
Через две недели после опубликования имени оптанта в местной газете губисполком начинал рассматривать дело и в течение следующих двух недель выносил положительное или отрицательное решение, которое отсылалось на утверждение в НКВД. В случае, если НКВД давал положительный ответ, он отсылал в губисполком для оптанта удостоверение. О своем решении НКВД уведомлял, кроме того, НКИД и соответ
ветствующий национальный наркомат. Гражданству вышедшего из советского подданства оптанта следовали жена оптанта и его дети, в случае если ими подавалось соответствующее заявление6.
Нужно отметить, однако, что уже 13 ноября, т. е. за три дня до истечения сроков подачи заявлений об оптации, советское правительство расторгло Брест-Литовский мирный договор и начало наступление на Запад в надежде экспортировать революцию. В течение короткого времени Украина и Белоруссия были захвачены Красной армией. Однако надежды советского правительства на мировую революцию не оправдались. Революция в Германии была подавлена быстро, а Финляндия, Польша и Прибалтика сумели отстоять свою независимость. Украина, впрочем, осталась советской, и соглашения между РСФСР и Украиной, заключенные ранее, в том числе соглашения об оптации иностранного гражданства, потеряли смысл .
В 1919 году советская Украина с ее слабым правительством сама разрешила постоянным жителям местностей, отошедших от России и Украины, оптировать гражданство в пользу Финляндии, Польши, Германии и Румынии, аннексировавшей в 1918 году Бессарабию8. Украинские граждане, считавшие себя подданными отошедших от бывшей Российской Империи областей, могли теперь подать заявление о выходе из украинского гражданства. До подачи такого заявления, однако, все они считались украинскими гражданами и взятие их под покровительство другими иностранными государствами не допускалось.
Согласно постановлению, принятому в марте, все подданные бывшей Российской Империи, постоянно проживавшие на Украине, считались украинскими гражданами. Исключение составляли финны и поляки,
покинувшие пределы Финляндии и Польши не ранее 19 июля 1914 года. Выйти из украинского гражданства и оптировать подданство страны, отошедшей от России, украинцы могли только в том случае, если жили в той стране по крайней мере с 19 июля 1909 года, т. е. почти десять лет. Все разрешения на выход из советского гражданства, данные не большевистскими украинскими правительствами, считались недействительными9.
Тогда же, в марте, был принят закон о выходе из украинского гражданства, согласно которому все бывшие подданные Российской Империи, проживавшие в данный момент на территории Украины и не вышедшие из украинского подданства, объявлялись украинскими гражданами. Лица, достигшие 17 лет, в течение двух месяцев со дня публикации закона могли возбудить ходатайство о выходе из украинского подданства. По истечении этого срока ходатайства возбуждались лишь в том случае, если опоздание произошло по уважительной причине.
Ходатайства подавались в отдел управления губ-исполкомов по месту жительства. Право оптации доказывалось документами или свидетельскими показаниями, причем окончательное решение выносил НКВД "независимо от характера представленных доказательств". К ходатайству должны были быть приложены вид на жительство; удостоверение ЧК о том, что проситель не состоит под судебным следствием; подписка о том, что за просителем не числится никаких денежных или имущественных обязательств, для чего в местных газетах за счет просителя публиковалось объявление о его намерении эмигрировать; справка представителя страны, в которую собирался уехать оптант, что она не возражает против его
въезда; подписка оптанта о том, что в случае получения разрешения на выезд он выедет немедленно; сведения об имущественном положении, с указанием имущества, рода деятельности до и после революции, месте службы, звании и местах жительства с 1 января 1914 года.
