Казалось бы, дочь профессора должна быть удовлетворена. Но вендеттные страсти продолжали ее сотрясать. Все предшествующее было, если хотите, только пристрелкой перед главным сражением. Едва подсохли печати на протоколах, как новый манускрипт следует в институтский спецсовет, ведающий диссертациями. А согласно инструкции, кандидат в кандидаты лишается права на утверждение в ученой степени, если его, так сказать, моральная физиономия неадекватна, так сказать, его научному облику. И вот, ссылаясь только на решение факультетского научного совета, дочь профессора добивается того, чтобы утверждение ученой степени ее теперь бывшему супругу было отложено на неопределенное время.

Да-с, нужно отметить, что заключительный демарш был точен и эффективен. И, что характерно, совершенно в духе времени. Ведь если бы все это происходило в ту же шекспировскую эпоху, нашелся бы, скажем, доброхот, который вызвал бы обидчика на поединок и проткнул его отточенным клинком в назидание и поучение. Но наш просвещенный век, видимо, диктует свои способы возмездия. Как хорошо, что можно уповать на такую неотразимую, действенную силу, как общественность!

И все-таки стоит остановиться, оглянуться… Можно понять дочь профессора. В своем желании отомстить обидчику она вовлекла в водоворот конфликта многих людей. Следуя примеру своих предшественниц в подобного рода семейных коллизиях, она подключила чуть ли не весь город, требуя санкций, пригвождения к позорному столбу и даже небольшого аутодафе. Забыв при этом, что вмешательство внешних сил в такого рода дела редко приводило к благому исходу. А пожалуй, даже наоборот, весьма часто вызывало: а) полный отрыв десятка занятых людей от выполнения ими прямых обязанностей; б) глубокий стресс обеих конфликтующих сторон и в) даже частичное сокращение столь желанного нами долголетия…

Однако мы предвидим смущенное покашливание читателя. Дескать, не иронизируют ли авторы над решениями администрации и общественности? Не пытаются ли обелить своего антигероя?

Ни в коем разе! Мы тоже полагаем, что оскорблять действием жену даже на бракоразводной стадии не лучшее решение семейной теоремы. Нам тоже несимпатичны поступки аспиранта: виноват — получай по заслугам, несмотря на научные заслуги… Но ежели присмотреться, никто — ни в семье профессора, ни в институтских организациях — никто палец о палец не ударил, чтобы, говоря языком художественных образов, склеить разбитую чашу семейной жизни. Все лишь подбрасывали в костер конфликта охапки валежника, отталкивая стороны друг от друга все дальше и дальше. Не нужна ли была тут та самая «мера за меру», к которой призывал нас небезызвестный Вильям Шекспир?

Впрочем, нашелся один мудрый советчик из научного круга. Завидев отлученного в конце концов от работы на кафедре, от ученой степени бывшего аспиранта, весь облик которого выражал крайнее разочарование в жизни, он порекомендовал ему одуматься и — хотя бы во имя карьеры — восстановить идиллические отношения с дочерью влиятельного профессора. Но тот упрямо отказался просить пардону. Дело завели так далеко, что идти на поклон, признался он, это значит и впрямь почувствовать себя бесконечно малой величиной.

БЕЗМЕН ФЕМИДЫ

Демографы неустанно твердят, что имеет место стремительный рост населения городов. Однако в своих выкладках они не учитывают один посыл, который, к счастью, взялись описать мои коллеги. За последнее время фельетонисты с таким темпераментом навалились на ловкачей, коих общественность именует фиктивно брачующимися, что у меня едва не сложилось впечатление, будто города разбухают именно за этот счет.

Я тоже сгоряча чуть не внес вклад в эту щекотливую тему, когда ознакомился с делом Владимира Ф. Ну, думаю, попался, голубчик! Однако при пристальном рассмотрении фактов возникли колебания. Похоже, наш герой не столько злоумышленник, сколько жертва фатальных обстоятельств.

Тут, конечно, читатель захочет узнать хотя бы короткую историю вопроса. Пожалуйста, никакой утайки… Итак, начнем с того, что двадцать пять лет назад два студента, Анна Б. и Михаил К., в паузах между научной докукой облюбовали друг друга и решили пожениться. За столицу наши молодожены не цеплялись, ни на чью жилплощадь не замахивались, а как только подоспело положенное время, переместились в город, куда их нацелила соответствующая комиссия.

Между нами говоря, Михаил К. предпочел бы родной город, где у него проживали родители. Но свежеиспеченный специалист и в незнакомом месте отдавался своей работе с изрядным пылом. Словом, все покатилось заведенным порядком — тихо (я хотел было автоматически добавить «и мирно», но, увы, мира-то в семье и не стало). Порой и близкие начинают нас огорошивать неведомыми ранее пороками. Впрочем, порок, который стреножил Михаила К., примечала не только его жена, но и окружающие: стал, сердечный, пропускать за галстук — сначала рюмочку-другую, а потом и бутылку — третью…

Горячительные напитки, как известно, мало способствуют подогреву согласия в семье. И спустя время супруги отшатнулись друг от друга. Михаил К., оставив на попечение супруги двух сыновей, выписался в родной город, где, как уже было сказано, проживали его родители и где, как еще не было сказано, они построили кооперативное обиталище.

Соломенная вдова потужила некоторое время, но жизнь, как утверждают философы, есть жизнь, и через два года, приглядев положительного человека, решила сочетаться с ним законным браком. Это и был Владимир Ф.

Словом, все покатилось заведенным порядком — тихо (тут я хотел снова добавить «и мирно», но, увы, мира-то в семье и не стало). Старший сын Анны, достигший к этому времени возраста, когда скептически поглядывают на родителей, почему-то настроился против отчима. И без затей объявил, что укатывает к родному отцу, а там уж будет видно…

А видно стало не самое безмятежное. Лишившись маминого ока, юноша заколобродил и даже стал якшаться с некоей беспутной компанией. Озадаченный отец бросился к междугородному телефону:

— Ах, Анна, Анна! Быть может, забудем былые шероховатости и хотя бы ради детей заживем у меня вместе? А на квартиру махни рукой…

Так выглядела эта, быть может, несколько мелодраматическая коллизия. Я даже подумал, что иному профессионалу здесь за глаза хватило бы реалий для пьесы из двух действий с антрактом на буфет и счастливым финалом. И верно, кто бросит даже крошечный булыжник в женщину, обеспокоенную судьбой безалаберного сына? Казнясь перед Владимиром Ф., она обряжает младшего сына в дорожный костюмчик и мчится вместе с ним к прежнему мужу. И тут наконец я могу без колебаний сказать, что в восстановленной семье К. все пошло тихо и мирно.

Но зато далеко не мирно и весьма не тихо складывались события у оставленного ею Владимира Ф. После развода, прокуковав почти четыре года, он снова женится на хорошей женщине и без всякой задней мысли стучится в райисполком с просьбой переадресовать лицевой счет на свое имя. Анны он не дождался, теперь у него новая семья, и он хотел бы, чтобы все приобрело юридический статус.

Ну, а теперь самое время поведать, как эта мелодраматическая история приобрела драматический привкус. В райисполкоме сразу же всполошились. Постойте, так это же типичная уловка с целью переуступки меблированного семейного гнезда. Не может быть и сомнения, что брак между супругами К. был расторгнут именно для последующего заключения фиктивного брака Анны К. с Владимиром Ф. Доказательства? Гм… Отыщем, если нужно. И в прокуратуру района направляется исковый меморандум, вызвавший улыбку даже у не очень склонных к юмору работников следствия. Согласно райисполкомовской гипотезе, Владимир Ф. вот уже как десять лет владеет ключом от квартиры, которая ему не принадлежит, потому что: