Зато летом здесь было необыкновенно. Лес подступал почти вплотную, а возле дома с календарной последовательностью цвели черемуха, сирень, жасмин и дикий шиповник. Но тем не менее Димка никогда не приезжал к ней без цветов, даже зимой. И цветы он покупал не какие-нибудь, а самые красивые из тех, что продавались на цветочном рынке, и они стояли от субботы до субботы в белой фарфоровой вазе с синеньким ободком.
Вообще с Димкиным приездом в комнатках окраинного домика преображалось все, и первую очередь сама Лена. В пятницу она просиживала полтора часа в парикмахерской, чтобы в субботу блестели отполированные ноготки и позолоченные лаком волосы, уложенные в замысловатую прическу. Комната побольше приобретала праздничный умытый вид, а в кухне воцарялись вкусные, дразнящие аппетит запахи.
Димка приезжал во второй половине дня, ближе к вечеру, вместе с цветами привозил немудреные продукты, которые можно было купить, не простаивая долго в очереди. Они вместе накрывали на стол, неторопливо ужинали, вместе мыли посуду, а потом либо гуляли в лесу, либо шли в ближайший кинотеатр, либо слушали новые, купленные Димкой пластинки. Телевизор Лена не покупала принципиально, чтобы не сидеть перед ним как приклеенная по вечерам. Это время было отведено у нее на чтение. Димка оставался у нее на воскресенье и уезжал домой поздно, буквально с последним автобусом. Так было до той последней встречи, которая должна была стать переломной для них обоих.
Димка, так поняла Лена из скудных рассказов-полурассказов Димки о себе, работал инженером в каком-то почтовом ящике и учился заочно в техническом ВУЗе, где именно - она не уточняла, тем более что Димка вообще-то не очень благоволил к исповедям и на ее вопросы обычно отделывался шуточками, да к тому же Лена мало что смыслила в технике. В школе она получала по математике сплошные тройки, в аттестате зрелости они стояли, сгорбатясь от стыда, среди гордых пятерок по всем остальным предметам, и после школы Лена, которой учителя пророчили педагогическую карьеру, удивила всех, поступив работать в библиотеку НИИ, тогда как все ее подруги, учившиеся хуже ее, готовили медсправку для поступления в институт. Кое-кто из них завалил вступительные экзамены в самом начале, а другие поступили, неплохо закончили, отработали на периферии или в Москве и теперь учились в аспирантуре или где-то трудились на престижных должностях. Лена тоже через год поступила в Московский институт культуры, заочно, и, получив диплом и громкую специальность библиограф высшей квалификации , продолжала работать в своей маленькой профсоюзной библиотеке, получая грошовую зарплату. Она любила свою специальность, любила своих читателей и книги и вкладывала в свою работу всю душу.
Даже Димка был у нее где-то на втором месте до тех пор, пока не исчез из ее жизни так неожиданно, как случается только в детективных историях. И тогда работа сразу отодвинулась на второй план, все мысли были только о Димке. Он снился ей каждую ночь почему-то сердитым и недовольным, и, просыпаясь после такого сна, она долго не могла заснуть, лежала с открытыми глазами и думала, думала, думала...
Анализировала каждую встречу с ним, каждый разговор, и опять получалось, что не мог он исчезнуть без основательной на то причины. А один раз он приснился ей закутанным в какую-то немыслимую накидку из серого сурового полотна. Заглядывая в самую глубину ее глаз, он сказал грустно и проникновенно: "Умер я, понимаешь, умер..." Лена проснулась в холодном поту, с бьющимся сердцем, села на кровати, обняв руками колени, и просидела так до утра, строя планы его поисков. "Что-то случилось с ним, может быть, действительно и в живых уже нет, кто знает. Мало ли что случается с людьми! Можно под машину попасть, а может, какие хулиганы налетели с ножом... Господи, господи, что же делать?! Ведь кроме имени и фамилии, ничего и не знаю о нем". А фамилия очень даже распространенная - Коршунов, так представился он, когда она однажды спросила его об этом. Сколько, небось, в Москве таких Коршуновых! Разве найдешь, не зная даже отчества. А может, и работа-то у него - особо секретная, уж очень не любил он, когда Лена начинала расспрашивать его о работе, отвечал неохотно, односложно. Возможно, в какой-нибудь командировке, про которую и рассказывать нельзя и писать из которой не положено. Нет, искать бесполезно, решила она, надо ждать, если живой - все равно позвонит.
Мысли все время возвращались к последней встрече. Димка тогда приехал какой-то угрюмый, рассеянный. Говорил, что надоело ему жить в общежитии, что поссорился он с комендантшей и что они с другом собираются снять квартиру на двоих где-то поблизости.
А то, может, к себе на квартиру пустишь? - спросил он лукаво. - Заберу завтра свой чемоданчик и к тебе. Одно твое слово... Решай!
Что-то я не знаю, как тебя понимать. Шутишь или серьезно?
А так и понимай, делаю тебе предложение.
Ой, - сказала Лена, - наверное действительно не сладко тебе в твоем общежитии. Ты же говорил, что сначала диплом надо получить.
Осталось-то до диплома раз-два - и в дамках. Ну как? Принимаешь?
Ленка заулыбалась:
Посмотреть бы надо на твое поведение, ну да ладно, забирай свой чемоданчик. Только, может, сначала заявление подадим?
Подадим, подадим, Ленусик, - повеселел Димка. - Все будет у нас о'кей. - Он обнял Лену и нежно поцеловал в висок, Лена тоже чмокнула Димку в щеку и, уткнувшись в шершавую Димкину куртку, притихла.
Ах, ты Ленка, моя Ленка! Да разве смогу я без тебя жить?! Малышка моя!
- Никакая я не малышка, - притворно рассердилась Лена. - Ладно, ты вот мне обещал выключатель починить.
- Долго ли? Давай отвертку. Где она у тебя?
Весь день Димка был как шелковый, выполнял все просьбы Лены, а перед тем как уезжать, опять помрачнел.
Ну ладно, малыш, - сказал он, поцеловав Ленку на прощание, - дай Бог, чтобы все сбылось. Мне бы только одно дело осилить. А в случае, если... Димка замолчал.
Что - "если"?
Да ничего, не думай ни о чем. Знай одно, Лена, люблю я тебя...
На этом и расстались. И все... Пропал Димка, как в воду канул, как будто и не было его никогда. Ни завтра, ни послезавтра, ни послепослезавтра Димка не позвонил. Сначала Лена особенно и не беспокоилась, мало ли что?! Про дело какое-то говорил, но, когда прошла неделя, а за ней - другая, а от Димки по-прежнему - ни слуху ни духу, Лена поняла: что-то случилось серьезное. Ни на одну минуту не усомнилась она в его верности. И каждый день поднимала трубку зазвонившего телефона с надеждой: "А вдруг он?!" Но это были другие, ничего не говорившие ее сердцу звонки, и Лена сникала.
