Когда все были представлены друг другу, из-за дворцовых дверей в залу, закутанными покровом ночи, появился Каллид. Он как и Анна уж точно не был незваным гостем. Медленно подойдя к столу он поклонился и приветствовал всех правителей королевств. Вскоре, все собравшиеся сидели за столом и были заняты общей беседой.

В это прекрасный вечер история повторилась для Анны. Ей рассказали все заново, но теперь без отговорок, уклонов и отступлений от истины – истины о проклятии короля и возвращении его королевы. Несомненно и разум и душа ее боролись с поведанным ей и никак не укладывалась такая правда в ее голове.

Шесть королевских особ и их верный и преданный слуга и друг в ту ночь, приняли решение о дальнейшей дороге, что ждет их всех, а тем временем прекрасный Артилок, праздновал наступление весны. Эльфы радовались этому времени года, как и появлению в Эдейских краях чужеземки. Ночь по истине была волшебной, одна из тех, которой стоит насладиться перед грядущими сражениями.

Шум водопада раздавался за пределами замка, ветер шелестел листвой, полная луна освещала волшебные края королевства и свечи круглого стола горели почти до утра. Проще ничего не менять в своих представлениях о жизни, чем принять действительность, абсолютно не соответствующую твоим взглядам, пугающую и уж точно не обещающую легких путей. Так или иначе, своих новых друзей чужеземке выслушать Анне пришлось и засыпая, она долго вспоминала о последней встречи с его величеством, королем Тристаны.

7 Печаль Облигиона

Пока Артилок тонул в волшебном праздничном вечере, в Облигионе было принято совсем не волшебное решение. В стенах благословенного храма звучал голос старшего монаха Хаира:

– Мы не можем оставить эти события без внимания и должны следить за происходящим в Тристане.

– Это так, но король Виктор не позволит ни одному магическому существу преступить территорию его королевства, а ни один монах не станет грубить свою жизнь и не потратит шесть суток на пути до Тристаны! Мы ведь знаем, что эта дорога будет крайне опасна. – отвечал младший наместник.

– Потому мы и отправим Арамина, пусть едет, здесь от него прока нет, а так сослужит службу.

– А как же дарги и прочая нечисть, что таится в лесах? Ведь целых три месяца в пути.

– Если будет двигаться ночью, то успеет за меньшее время, – продолжал настаивать старший монах, – никто его не тронет, он ведь послушник еще, в нем толку не увидят, удара Облигиону через него не нанесут. Он свободен в отличие от нас, так пусть же едет.

– Как сочтете необходимым, – согласился младший монах.

– Пока не менее спросим у него самого.

– Главное, что бы никто не узнал о задуманном.

– Это мы должны держать в строгом секрете.

Оба монаха миновали коридор храма и выйдя на его крыльцо взглянули в хмурое небо. Ветер вьюжил всю ночь и ни с наступлением утра, ни после обеда, даже к вечеру утихать не собирался.

– Красивый закат. – произнес Хаир.

В это время вслед за несколькими входящими в храм монахами вбежал по ступенькам один очень интересный неуклюжий, неловкий, ну да ладно, очень неловкий и немного, как ему самому казалось невезучий человек. Это был послушник. Послушника звали Арамин и именно о нем шла речь в стенах благословенного храма этим вечером.

История Арамина начинается отсюда. Путешествие которое его ждет, будет не легким и приведет его прямо к тем, с кем ему суждено разделить немало иных дорог и путей. Монахи Облигиона имели небольшую численность – всего тридцать человек.

Когда – то давно колдун Изард собрал их предшественников и по указанию самих богов, обучил их искать таких же с детства наделенных особым даром – даром находить связь и иметь возможность быть услышанными высшей силой. Так звал монахов Изард – (услышанные богами).

Монахи тратили годы на поиски замены самим себе. Таковы были правила, их всегда должно было быть тридцать. Если один из них оставляет Облигион, а единственной обоснованной причиной была смерть, на замену в этот же день должен был прийти другой.

Найти человека с подобным даром было нелегко. Этим занимались двадцать девять человек из тридцати, а один монах вел молитву целые сутки, пока его не сменит другой. Однако, другие заботы у монахов тоже были, потому поиски не всегда были удачными и годами не приносили толку.

В последние годы Облигион не переживал о поиске, никто не собирался покидать его крепость, здоровье не подводило никого из монахов. Люди же прибывали к храму и многие желали остаться в его пределах. Появлялись и послушники, которым передавались знания. Так и образовалась крепость Облигиона. Территория и народ живущий на ней неподалеку от храма и монастыря.

Находились такие, кто хотел стать монахом Облигиона как Арамин, не имея силы веря, что она появиться, но как правило, после парочки проверок (обычно это были детские забавы на прочность) эти претенденты отступали. Только вот наш монах был самым настойчивым.

Арамин видевший в своем существовании именно это предназначение, уже пятый год одолевал монахов своим присутствием и просьбами принять его в Облигион. Как только Монахи не пытались от него избавиться, ничего не выходило. Потому, что бы хоть, как то от него отделаться отсылали его подальше с разными указаниями. Чаще всего это была всякая ерунда: проверить, как дела в каком либо королевстве, доставить письмо и никто из отосланных не задался ни разу вопросом, в том числе и Арамин, зачем это нужно, если у монахов на такой случай, были прирученные птицы, что добирались до цели гораздо быстрее.

Вот и в этот раз Арамин бежал к старшему Хаиру, (так назвали старшего монаха крепости, имен же настоящих старались не называть), с просьбой еще раз рассмотреть его кандидатуру.

– Прошу прощения! – обратился он забегая по ступенькам храма на крыльцо, вслед за Хаиром и его наместником.

– Да Арамин, мы тебя слушаем, – ответил старший монах, остановившись и обернувшись к послушнику.

– Думаю я не, немало прошел испытаний, я был в Асгарде и Аспарде, это же, же важно… – заикаясь говорил Арамин.

Заиканием Арамин страдал еще с детства. Скорее всего это зависло от волнения, а русый, кареглазый послушник, особой уверенностью не отличался. Потому зачастую сутулился, робко говорил, заикался и вообще со своими взъерошенными волосами выглядел довольно забавно. «Интересно откуда только в нем столько упрямства и настырности?» – задавались вопросом монахи.

– Важно, но…

– И смог избежать ввстречи с даргами… – перебил Хаира Арамин.

– Это потому, что ты им незачем не задался, – пробормотал себе под нос Хаир, чем рассмешил наместника.

Ничего не расслышавший Арамин продолжал:

– Простите я вавас не расслышал?

– Я говорю, это уже чудеса.

– Пожалуй так о-н-но и есть!

– Есть еще для тебя дело. Ты должен отправиться в Тристану и узнать, что там происходит.

– Надеюсь там ни-че-го ст-р-раш-ного не случилось?

– Там ходят слухи о Сабуре.

– О Сабуре? Разве это возможно? – удивился наместник.

– Я не знаю домыслы это и действительность, потому поезжай в Тристану и узнай все.

– И когда велите ммне выезжать?

– Завтра утром. Возьми с собой побольше еды и воды. Ехать будешь больше двух месяцев, может и три, – произнес уходя с крыльца, в стены монастыря Хаир, но потом обернувшись добавил, – это возможно и будет твоим последним испытанием.

Поступили, как и было решено: по утру с первыми лучами солнца, послушник по имени Арамин, облаченный в темно – серую мантию, выехал верхом на лошади в сопровождении шести воинов Облигиона. Задачей воинов была защита послушника, а задачей Арамина – добраться до Тристаны.

За спинами семерых всадников захлопнулись высокие дубовые врата крепости, оставаясь позади. Впереди ждала дорога, а что она уготовила ступившим на нее, неведомо было ни одному живому существу. Белые крылья птицы взмахнули в голубую бездну проносясь над их головами и письмо написанное старшим монахом королю Виктору о приезде их посланника, будет доставлено куда ранее, чем прибудет он сам.