А случилось то, чего никак не предполагал Марчисон. Он ожидал увидеть хулиганов, пристававших к девушке. А увидел, как Клинга лупила по голове портфелем другая блондинка. Марчисону понадобилось всего лишь мгновение, чтобы распознать в ней Синди Форрест, которую он не раз встречал вместе с Клингом. Марчисон знал, что у них роман. Но он никогда не видел у нее такого свирепого выражения лица. Такое лицо у женщины он видел один-единственный раз, когда его тетя Мойра застукала дядю Джона с соседкой на диване в их собственной гостиной.

Как-то раз тетя Мойра поднялась наверх за рецептом какого-то жаркого, а вернувшись, обнаружила пылкого мужа, трудившегося в поте лица над особой, которая до этого считалась верным другом семьи. Тетя Мойра бросилась в атаку на дядю Джона, тот отступил в коридор и помчался вниз по лестнице, застегивая на ходу штаны. Тетя Мойра гналась за ним по пятам и лупила его по голове шваброй, которую захватила на третьем этаже. Наконец он выскочил на улицу, где юный Марчисон играл со своими приятелями возле кошерной лавки. На тетю Мойру страшно было смотреть. То же самое жуткое выражение исказило прелестные черты блондинки Синди Форрест, колотившей Клинга по голове коричневым кожаным портфелем. Блондинка Анна кричала, чтобы Синди прекратила, но раз уж у женщины на лице появляется выражение тети Мойры, ее не остановишь. Здоровяк детектив пытался прикрыть лицо и голову руками, а Синди методично совершала акт возмездия. Анна Гилрой кричала изо всех сил: «А ну-ка, хватит!»— точь-в-точь, как заправский полицейский, но Синди, похоже, твердо вознамерилась раскроить Клингу череп. Марчисон втиснулся между ними, старательно уклоняясь от опасного портфеля, оттолкнул Клинга подальше от Синди и крикнул ей: «Вы бьете сотрудника полиции, мисс!» (о чем она и без него догадывалась), затем в последний раз издала вопль Анна Гилрой, и наступила тишина.

— Мерзкий сукин сын, — сказала Синди Клингу.

— Все в порядке, Дейв, — сказал Клинг с нижней ступеньки. — Мы сами'разберемся.

— Еще как разберемся! — пообещала Синди. — Подлец! — Вам не больно! — спросила Анна.

.— Все в порядке, Анна, — успокоил ее Клинг.

— Я покажу тебе Анну! — снова разъярилась Синди и замахнулась портфелем уже на девушку. Марчисон вышел на линию атаки, парировал рукой выпад портфелем, отпихнул Синди от ее новой жертвы и крикнул:

— Ты что, в камеру захотела?

К этому времени в дверях собралась стайка патрульных, что сильно смутило Клинга, который любил дать понять рядовым, кто есть кто в этом мире. Патрульные с восторгом наблюдали за тем, как Марчисон расталкивал двух весьма аппетитных блондинок, одна из которых оказалась возлюбленной Клинга. Сам же Клинг стоял в стороне с понурым видом.

— Что стали, разойдитесь! — наконец крикнул он патрульным.

Ни дать ни взять — полицейский, разгоняющий толпу. Другие полицейские сочли это очень смешным, хотя никто не рискнул рассмеяться. Патрульные толпились в дверях, пожирая глазами девицу в красно-голубом мини-платье и с таким же интересом разглядывая Синди, хотя она была одета гораздо скромнее. Затем они уставились на Клинга и Марчисона, выжидая, кто из них сделает следующий ход, однако ни тот ни другой не торопились этого делать. Зато Синди повернулась на каблуках, вздернула нос и стала спускаться по ступенькам мимо Клинга.

— Синди, подожди, я тебе все объясню! — крикнул Клинг и побежал за ней по улице.

— Я хочу подать заявление о хулиганском нападении, — сообщила Анна Гилрой сержанту.

— Ступайте домой, мисс, — устало отмахнулся тот. Он поднялся по ступенькам, протиснулся в дверь мимо патрульных и вернулся к своему посту, где все было несравненно проще и самая сложная проблема состояла в том, чтобы помочь женщине, истекавшей кровью на тротуаре.

Карелла удивленно размышлял, почему это люди рассказывают, что из обмороков выплывают медленно. Сам он пришел в себя сразу же. Никаких медленных всплытий или головокружительных взлетов по спирали. Он просто открыл глаза, вспомнил, где находится, встал на ноги и обнаружил на затылке огромную шишку. Сначала он ощутил ее как болевой центр, а потом нащупал пальцами, отчего боль только усилилась. Крови не было. К счастью, голова оказалась целой. С опозданием Карелла взглянул ia дверь, чтобы удостовериться, что там его не ждет очередной сюрприз, вытащил револьвер и прошел по всей квартире. Всегда полезно накрепко запереть конюшню, после того как лошадь сбежала. С удовлетворением убедившись, что в квартире он один, Карелла вернулся в спальню. Верхний ящик комода был задвинут.

Когда Карелла вошел в квартиру, ящик был открыт. Из этого следовало, что прищельца он застал за обшариванием ящика. Теперь Карелла сам решил этим заняться. Ящик был разделен на две половины — мужскую и женскую. На половине Розы Лейден лежали нейлоновые чулки, трусики, пояса, лифчики, носовые платки, а также маленькая жестянка, в которой некогда были таблетки От кашля, а теперь хранились разрозненные серьги, булавки и пуговицы. На половине Эндрю лежали носки, носовые платки, трусы, эспандер, а в дальнем углу завалялась монета в полдоллара.

Задвинув ящик, Карелла принялся изучать содержимое Всего комода. На женской половине он обнаружил свитера, комбинации, шарфы, ночные рубашки. На мужской — выглаженные рубашки, спортивные и под галстук, а также свитера. Закрыв последний ящик, Карелла подошел к стенному шкафу.

Здесь все располагалось по тому же принципу, что и в комоде. Примерно две трети общего пространства занимали платья, брюки и костюмы Розы, одну треть — костюмы, брюки и спортивные пиджаки Эндрю. На специальной жердочке висели его галстуки. По всему шкафу тянулась полка для обуви. Под одеждой Розы стояли ее туфли и шлепанцы. Под одеждой Эндрю — его обувь. Все очень аккуратно — его и ее вещи.

Что же хотел найти пришелец в верхнем ящике комода?

Был ли это Уолтер Дамаск?

Сердце Кареллы забилось чуть сильней.

Клинг попытался открыть дверь своим ключом, но Синди предусмотрительно навесила цепочку, дверь, чуть- чуть приоткрывшись, застопорилась.

— Синди! — крикнул Клинг. — Сними цепочку! Мне надо с тобой поговорить.

— Я не хочу с тобой разговаривать! — прокричала она в ответ.

— Сними цепочку, или я сорву дверь с петель.

— Сорви дверь у своей шлюхи.

— Она не шлюха!

— Не защищай ее, мерзавец! — крикнула Синди.

— Синди, я тебя предупреждаю, я выбью дверь.

— Попробуй только, я позову полицию.

— Я и есть полиция!

— Охраняй свою шлюху, подлец!

— Ну ладно, милая, я тебя предупреждал!

— Не забудь предъявить ордер на обыск, — предупредила она. — Иначе я подам в суд на тебя и на городские власти…

Клинг ловко и без особых усилий выбил дверь. Синди стояла со сжатыми кулаками и смотрела на него.

— Не входи, — сказала она. — Тебе тут больше нечего делать. Иди к себе. Убирайся к черту!

— Я хочу с тобой поговорить.

— А я не хочу с тобой разговаривать. И не буду, пока живу на этом свете. Вот и все.

— С чего ты так разозлилась?

— Не люблю обманщиков, жуликов и мерзких лжецов. Убирайся отсюда, Берт. Я серьезно.

— Кто, по-твоему, лжец?

— Ты.

— С чего ты взяла?

— Ты говорил, что любишь меня.

— Я действительно люблю тебя.

— Ха!

— Эта девушка…

— Эта стерва.

— Она не стерва.

— Ну конечно. Она ирландская девственница. Пойди, обними ее. Что ты стоишь? Убирайся отсюда, пока я тебя не ударила.

— Послушай, это все ерунда…

— Конечно, ерунда. Все, что было между нами, — ерунда. Так что давай, иди отсюда!

— Говори потише, а то все сбегутся.

— Идут себе под ручку, парочка влюбленных…

— У нее были важные сведения.

— Еще бы!. '

— По делу Лейденов. Она пришла в следственный отдел…

— Еще бы у нее не было сведений, — в голосе Синди послышались истерические нотки. — У нее такие сведения, каких не было у царицы Клеопатры. Послушай, убирайСя-ка подальше и оставь меня в покое. Уйди по-хорошему,»? Беги за своими важными сведениями.