— Как вы звали его в постели? — спросил Уиллис.

— Солнышко, — ответила она. ^;

Джимми никак не мог перестать хихикать.

Ему сказали, что его приятель умер, но он все равно хихикал.

— Ты знаешь, что попал в скверную историю? — спросил его Мейер.

— В какую?'—отозвался тот и снова захихикал.

— Мы предъявим тебе обвинение в убийстве, — сказал Мейер.

— Этот номер, у вас; не пройдет, — ответил Джимми и снова захихикал._; '

— Пройдёт, пройдёт, — успокоил его Мейер. — У нас есть заявление твоего, дружка, которое он сделал перед смертью'в присутствии адвоката, а еще у нас есть полицейский,' которого вы-чуть не укокошили. Он опознает тебя и твоего дружка. Так что этот номер у нас пройдет.

— Не пройдет, — хихикая, ответил Джимми.

Мейер решил, что он рехнулся. .

Мейер решил, что Ролли Шабриер тоже рехнулся.

Ролли позвонил чуть ли не в полночь.

— Поздновато ты, — сказал Мейер. — Я уже собрался домой. — _

— Вам хорошо, — пожаловался Ролли, — а я все еще сижу и вкалываю.

— Что там у тебя? — спросил Мейер.

— Я насчет книги. Хочешь совет? ' ,

— Конечно. Иначе я к тебе не стал бы обращаться.

— Тогда забудь об этом.

— Хорош совет!

— Ты видел книгу, которая называлась бы «Стив Карелла»?

— Нет.

— А «Берт Клинг»?

— Нет.

— «Коттон Хейвз»? «Хел Уиллис»? «Артур Браун»?

—^Послушай, Ролли…

— Ты должен радоваться, — сказал Шабриер. — Даже и мою честь никто еще не назвал ни одной книги. Ты наешь, сколько людей живут и умирают, так и не дождавшись книги, названной в их честь?

— Сколько?

— Миллионы.

— Ты так думаешь?

— Конечно. В твою честь названа книга. Ты же стал знаменитостью.,

— Правда?

— Конечно. Отныне и навеки люди будут приходить в библиотеку взглянуть на твое имя на переплете романа «Мейер Мейер». Господи, ты должен быть на седьмом небе от счастья.

—^Серьезно?

— Я завидую тебе, Мейер. Честное благородное слово.

— Спасибо, — сказал Мейер. — Огромное тебе спасибо, Ролли.  , . .

— Не за что, — сказал Шабриер и дал отбой.:

Мейер «стал. И направился в уборную, чтобы получше рассмотреть себя в зеркале. > ¹

В. два часа пришел Энди Паркер и принес — утренние газеты.

— Хочешь почитать, какие мы молодцы? — спросил он бросая газеты на стол Клйнга.

' Клинг стал проглядывать заголовки.

— Видишь? — сказал Паркер. — Мы разгромили всю шайку. Нам нет равных, дружище!

Клинг кивнул, думая о своем.

— Тут написано, как мы разгадали злодейский план и поймали шайку бандитов, а сто человек, получившие письма от вымогателей, могут спать спокойно. И все потому, что в восемьдесят седьмом участке работают асы- Паркер помолчал и добавил — Готов спорить, Дженеро теперь повысят. Его фамилия во всех газетах.

Клинг молча кивнул.

Его мучила мысль — кто же все-таки совершил таинственное ограбление следственного отдела? Похищенный вентилятор объявился в комиссионке в центре города. На его подставке было крошечное светло-зеленое пятнышко.

— Ну а кто, по-твоему… — начал было Клинг, но Паркер уже устроился в кресле и прикрыл лицо газетой.

ЭД МАКБЕЙН

РУЖЬЕ

Ed McBain

SHOTGUN First published 1969

©Перевод С, БЕЛОВА, 1992

ГЛАВА I

Детектив Клинг пулей вылетел из квартиры, так как понял, что его сейчас стошнит.

Навстречу ему по коридору шел детектив Стив Карелла. Увидев побледневшего Клинга, он спросил: «Что случилось?», но, не получив ответа, сразу догадался что к чему. У дверей квартиры дежурил патрульный. Карелла >амешкался, затем решительно кивнул головой, извлек из бумажника полицейский значок, прицепил его к нагрудному карману пиджака, переглянулся с патрульным и вошел.

Дом был на Саут-Энджелс-стрит, на северной окраине К7-го участка. В этом районе жили в основном представители «верхнего среднего класса», хотя по фешенебельности он заметно уступал и Смоук Райзу, и кварталам у реки Харб. Патрульный дежурил у черного входа, Карелла вошел в квартиру и оказался в небольшой кухне с безукоризненно чистыми кафельными стенами и столь же чистым пластиковым полом. У стола с эмалированной столешницей тарахтел древний холодильник.

Первый труп был в гостиной.

Как впоследствии писали газеты, женщина была в одних нейлоновых трусиках, но ничего сексуального в ее облике не было. Она раскинулась на полу в нелепой Позе, а лицо и часть головы были снесены, судя по всему, выстрелом из охотничьего ружья. Ей было под сорок, < еще недавно, похоже, она была весьма привлекательной. Теперь же на полу лежали жалкие, обезображенные останки. Труп был выпачкан — результат предсмертного испуга или непроизвольного сокращения мускулов прямой кишки, когда дробь разнесла женщине полголовы. На правой руке у женщины было обручальное кольцо, традиционное «кольцо невесты» на правой отсутствовало. Она лежала возле большой тахты, накрытой цветастым покрывалом. На ковре рядом с убитой валядась две стреляные ильзы. Кровь растеклась по бледно-голубому ковру, образевав большую лужу возле головы. Это зрелище и заставило Берта Клинга вылететь пулей из квартиры.

У Стива Кареллы желудок был покрепче, а может, у него было побольше опыте. Он вышел из гостиной и проследовал в большую спальню.

Там, у самых дверей, скрючившись, лежал человек в трусах и майке, у которого так же лицо и полголовы были снесены выстрелом. В руке он все еще сжимал ружье, и палец застыл на спусковом крючке. Дробовик 12-го калибра, стволом касался того места, где прежде находился рот. На полу возле развороченной головы лежала одна-единственная гильза, а вокруг были разбросаны какие-то мелкие белые осколки. Карелле понадобилось мгновение, чтобы догадаться: это раскрошенные выстрелом зубы.

Он вышел из квартиры.

В коридоре, ведущем к лестничной клетке, стояли Моноган и Монро, детективы из отдела по расследованию убийств.

— Прелесть, да? — хмыкнул Монро.

— Красота! — согласился Моноган.

— Чего только не бывает! — вздохнул Монро.

— Арбузы лопнули, семечки разлетелись, — изрек Моноган. .

Этот спектакль парочка разыгрывала не впервые. Их ничем нельзя было пронять, все-то они видели, все слышали. Оба стояли в подчеркнуто-небрежных позах у стены и курили сигары. Оба были в черных плащах и серых мягких шляпах. Траляля и Труляля^[15] уголовного розыска. Окно в оконце коридора было приоткрыто, и бодрящий октябрьский ветерок напоминал, что жизнь продолжается. За окном верхние этажи небоскребов освещало восходящее солнце. Высокое и далекое небо было в дымке.

— Думаешь, парень рехнулся? — спросил Кареллу Монро.

— Конечно, — ответил за него Моноган. — Сначала ухлопал супругу, а потом удалился в спальню и нанес себе coup d’etat^[16].

— Coup de grace^[17],— поправил его Монро.

— Пусть будет по-твоему, — пожал плечами Моноган. Карелла промолчал.

— Окажите нам любезность, — обратился Монро к Карелле, — избавьте нас от лишней писанины. Все и так понятно. Сначала он пристрелил жену, а потом самого себя.

— Не делайте из этого преступление века.

— Интересно, кто-нибудь слышал выстрелы? — спросил Карелла.

— АТ :

— Это случилось ночью, когда люди дома. Кто-то должен был слышать выстрелы.

— В час любви хоть из пушек пали, — сказал Монро.

— А кто вызвал полицию? Когда вы приехали, Клинг был уже здесь?

— Блондинчик-то?

. — Да-.

— Он был здесь, — ответил Монро.

— Бледный, но на посту, — сказал Моноган.

— Он не говорил, кто вызвал полицйю?

— Молочник позвонил, — сказал Моноган.

— А как он узнал? ' ' .