– Ты будешь играть меня. Я очень тихо себя вел, чтобы не усложнять тебе игру.

– Валя, почему ты в девятнадцать выглядишь на пятнадцать! Что ты с собой сделал, чтобы это провернуть?! – Диана подскочила к нему и схватила за майку, начав трясти. Руки от непривычки заболели. Брат хитро улыбался. Диана злобно вскрикнула и перехватила его за правое предплечье, выкручивая мышцу.

– Ой-ой-ой, отпусти, я расскажу! – новоиспеченный интриган поднял левую руку в притворном послушании.

– Сначала расскажи, а потом я отпущу, – уверенно усилила давление Диана, смотря в такие же, как собственные, глаза. Только спокойнее и вроде бы добрее, но безжалостнее, – она не могла нормально объяснить это ощущение. Брат в глазах всех отличался кротким нравом, но с ним очень сложно решались вопросы.

– Диана! – возмутился Валя и вздохнул, вздрагивая от боли. – Я пью гормоны, те самые препараты, которые нам в сборной давали, чтобы затормозить рост. На самом деле, эти сволочи сделали моего клона, когда мне было 14. Я не мог позволить нам так сильно отличаться, так что я вот так выгляжу.

– Ты на препаратах?! Хис тебя побери! Как джядкове это позволили?!

– Точно поберет, – уверенно сказал Валь, отскакивая от сестры. – А что Бела со Стеллой могли сделать? Они тебя тоже любят. Это самый логичный вариант. Ты мечтала учиться в университете, ходить по показам, спектаклям. К сожалению, фигурное катание придется забросить. Я морально не готов после гимнастики становится чемпионом по фигурному катанию.

– Не чеши. За дуру меня держишь? Ты пойдешь скакать по планетам, развлекаться, подделав документы, а я буду заложницей твоей личности. Ни подстричься, как хочу, ни похудеть, как я хочу, ни встречаться, с кем хочу. Я – это ты, махун меня дери!

– В пределах разумного, – протянул Валь. – Стоп, куда тебе худеть! Я и так тощий! Не вздумай.

– Жирный ты. Для меня. Я уже подобрала режим.

– Диана! Я не хочу на диету, – взвыл брат. – Ты же больше не выйдешь на лед. Иди в зал качайся.

– Я тебе покачаюсь. Выйду на лед, так что готовь коньки, будешь учиться ездить на них, как я, – Диана мечтательно улыбнулась, представив его мучения.

– Ты помнишь, почему я выбрал гимнастику? – похоронный голос младшего двойняшки мог разжалобить всех, кроме нее. – Я не хотел падать на лед. Если падать, то на мягкое, – уныло закончил Валя.

– Увы. Бывает и так. Мы решим, кого и как будут убивать в поединке на арене. Ты же прекрасно освоил культуру теят. Врукопашную рассудим, – Диана холодно взглянула на брата и повернулась к нему спиной.

– Я не умею драться. Никогда не хотел учиться, – младший брат невинно посмотрел на нее.

– Ты умеешь драться. Ведаю. А что придется отточить это умения, то папы воля, – Диана смерила лгуна безжалостным взглядом. Победно фыркнув, она покинула комнату.

Заместитель командующего Корпусом, Ян Фенкель, испуганно шарахнулся в сторону, увидев потусторонний огонь жажды действий в глазах гипана Моро. Диана прекрасно поняла, что он принял ее за брата. Играть она во всех смыслах любила, так что план брата не вызывал у нее огромного отвращения. Однако поистерить надо было, чтобы усыпить его бдительность. А кто из них умрет, они увидят. Жонд начнет их давить только, когда они дадут повод: время на подготовку еще оставалось.

– Диана! Смени штаны, пожалуйста, мне в них неудобно, – вслед ей взвыл брат, ничего не понимающий в моде. Подиумы и высший свет они тоже покорят. Их соцрейтинг еще доставит геморрой и Жонду, и Каре Небесной и Альянсу. В отношениях с общественностью она разбиралась очень хорошо.

– Валя, в них танцевать удобно, – проорала она в ответ, пытаясь скрыть удовлетворенную улыбку: стон брата стал напоминать поминальный вой. Больше всего на свете, она обожала доставать младшего многомудрого братца. Его нужно было приземлять, иначе он терялся в реальности. А она без него тоже не могла выйти из Архитектора разума.

***

В Джюльбере начали цвести розы, и Диана решила пойти к розовой аллее. В центре пустовал пруд. Лебеди умерли от тоски в разлуке. Их кот умер, потому что бабча пропустила болезнь, и они не успели его спасти. Остались только еноты в Джюльбере, кони на конюшне, цветы, но ко всему этому она не чувствовала горячей привязанности. В отличие от брата, отчалившего вчера. Хотя бы двоих людей в сопровождение взял, непуганый идиот. Теят его расстреляют на подлете, хотя брат иногда проявлял чудесную изворотливость. Она не особо верила в успех его экспедиции в пиратские системы, но его поддержал Бела. Весовая категория была явно не равна.

Диана улыбнулась, смотря на пыльные розы: Джюльбер стал садом радости, детства и горьких слез.

Она грустила целыми днями, наблюдая за многочисленными видео и фото брата: как он ест, как он выворачивает колени, как раскачивается на носках, как под немыслимым углом выпрямляются угловатые локти. Как он подпрыгивает перед разбегом, чтобы крутить свои винты и сальто, как он обнимает ее перед выходом на лед после выступлений, как иногда подволакивает ногу. Как рассеянно смотрит в пол или мимо, когда на него орут тренеры. Как яростно спорит, и горят жизнью его безжалостные глаза.

В ее жизни последние несколько лет был только он. Теперь же оказалось, что в его жизни все это время была только она, – Диана не могла смириться с такой жертвой, тем более принесенной с такой готовностью и смирением. Она горела от этой сладостной боли и обжигающей тоски: все прочитанные книги не могли ей помочь сформулировать решение проблемы. Где же они: мудрость теят, изобретательность Врана. Солнце Врана тоже уже зашло. Впереди всегда только смерть, как бы она не сопротивлялась. Все подтверждало неутешительные расклады.

– Звезда Софии, готова? – Стелла обняла ее со спины.

– Обращайся ко мне, как к нему, – попыталась улыбнуться Диана, прижавшись к бабушке.

– Мужчины, особенно Моро, это кошмар. Ходячая катастрофа. Поверь мне, уж я-то знаю, – погладила ее по голове гипана Марецкая. – Но женщины сильнее. Без нас они никуда, понимаешь? Они идут на войну, в свой поход, а мы либо идем с ними, либо делаем так, чтобы они победили. Ты справишься, моя княгиня.

– О, вот это обращение. Теят бы закидали нас гнилыми помидорами, – Диана потерла опухшие глаза. Одинокая слеза все-таки скатилась по-юношески округлой щеке. Ее обожгло стыдом: борцам нельзя сдаваться.

– Ошибаешься, они к вам относятся с уважением. Гранд Принцесса была очень почитаема ими. Они, конечно, сказали вам в детстве, что вы умрете и, как видишь, не ошиблись, – гипана Марецкая бессильно закусила губу, а потом уверенно продолжила. – Ты можешь рыдать в подушку ночами, оплакивая свое разбитое сердце, но на публике ты – кремень. Никто не должен знать твоих привязанностей. Борись до конца. Мужчина – и мужчина. Им легче, но они высокомерные, а ты умнее и тоньше.

– Стелла, ты – тьягитка? – отстранилась от нее Диана, представив лицо Белы, если бы ему такое сказали в лицо. Потом она мысленно поправилась: все Моро были подкаблучниками, но каблуки выбирали самые редкие, как однажды пошутил в шоу папа.

– Рано тебе еще копаться в этом. Разберись с делами брата. Мне пора лететь в редакцию на Аласию. По пути заброшу тебя в университет: до Омала две недели полета по космотрассе. С тобой будет ваша лучшая подружка – Алия. Четвертый принц тоже уже успешно прогрузился в Лайона Ангела. Он тебе, надеюсь, поможет, – гипана Марецкая снова перешла на деловой тон, относясь к ней, как к равной. Диана очень любила это в своей семье: уважение и респект.

– Стелла, достань мне приглашение на весенний бал во Фрайбург. Запиши меня на курсы неофитов. Я всегда мечтала покружиться в белом платье под вальс Миура в здании филармонии, – неожиданно заявила Диана.

По тонкой улыбке бабушки девочка поняла, что гипана Марецкая уловила подтекст. Диана знала, что все шишки Врана уже несколько сотен лет собирались там. Ей следовало обрастать связями в этой паутине: случая лучше она пока не могла придумать. К сожалению, вместо платья будет смокинг, а брат в космолете будет с матом разучивать вальс, но мечта исполнится хотя бы так. Сейчас с легкой руки брата, ей предстояло составить график показов, приемов, шоу, тренировок в их спортивной школе и прочей дребедени.