В основе теории накопительства лежит христианская мораль: человек должен быть бережливым, он обязан довольствоваться малым. Копи, береги, откладывай! — учит эта мораль. Между прочим, некогда распространенная в быту детская копилка являлась не чем иным, как вещественным выражением самой сути теории накопительства. А еще сохранившееся в разговорной речи выражение: «Деньги — в горшок!» — напоминает нам о действительно существовавшем когда-то горшке, куда прятали каждый лишний грош.
Эта теория оставила в фольклоре глубокие следы. «Копейка рубль бережет», — гласит известная русская пословица. «Филе пфенниге махен айн талер», — говорят немцы, что в переводе на русский означает: «Много пфеннигов делают талер». Накопительство, бережливость прославляются и пропагандируются на языках всех народов мира.
Бережливость — черта, безусловно, положительная. И все же накопительство как путь к богатству и процветанию оказалось несостоятельным. Тысячи безумцев шли этим путем и бесславно погибали. Отказывая себе во всем, нищенствуя и голодая, они скапливали иногда большие богатства, но, увы! — уже не могли ими воспользоваться, будучи отозванными, как говорится, в мир иной.
При этих словах старик Мизандронцев невольно вздрогнул.
— Одновременно с накопительством, — продолжал Диогенов, — развивалось и другое направление, которое я бы назвал экстремистским. Экстремисты начисто отвергали эволюционный, постепенный и потому крайне мучительный метод накапливания богатств. Они ратовали за быстрые акции, которые немедленно давали бы желанные результаты. Не буду говорить об алхимиках, этих чудаках средневековья, пытавшихся путем синтеза различных элементов получить золото. Но подлинные золотоискатели, несомненно, были ярыми приверженцами теории экстремизма. Впрочем, пароксизм золотоискательства тоже отражен в литературе достаточно широко.
Экстремизм был поистине могучей и непреодолимой силой. Стремление достичь небывалых богатств привело к великим географическим открытиям. Работорговля, эта необыкновенно выгодная купля-продажа, дала тот поразительный результат, что Америка, которая была вначале желтой, а затем и белой, стала еще и черной. А это, как вы знаете, является одним из глубочайших противоречий, раздирающих современное американское общество. Экстремизм привел к тому, что в морях и океанах, кроме ураганов и подводных рифов, возникло еще одно, может быть, самое грозное явление — пираты. Экстремизм внес существенные коррективы в животный мир планеты, навсегда вычеркнув из ее списков ряд видных представителей, как это случилось, например, с американскими бизонами.
Особо следует сказать о кладоискательстве. Это целая индустрия, целая отрасль знаний, имеющая свои законы, правила и постулаты. Будучи более замкнутым, чем другие, клан кладоискателей строго придерживается этих постулатов и старается уберечь их от огласки. Практически все, что накопили предшествующие древние цивилизации, стало достоянием этих алчных охотников до сокровищ. Такова печальная участь храмов древней Эллады, гробниц египетских фараонов, скифских курганов. Даже могущественное время оказалось бессильным побороть гранит этих древних памятников. Но простой заступ сделал свое дело, потому что его сжимала рука человека, движимого практически неукротимой энергией — жаждой обогащения.
В этом месте слушатели первый раз наградили лектора аплодисментами. Выждав, когда они смолкнут, Диогенов продолжал:
— Простите меня, друзья, за эти несколько отвлеченные рассуждения. Но они вполне уместны, поскольку позволяют взглянуть на нашу грешную земную действительность с высоты чистой теории. В ваших руках находится могучий природный фактор и, следовательно, практически неограниченные возможности. Приведем простейший пример.
Вот растет на полянке сосна. Пока от нее нет никакой видимой пользы. Но попробуйте повесить под ее раскидистыми ветвями гамак и уложить в него горожанина, именуемого в просторечии дачником, — и картина сразу изменится. В один прекрасный день вы заметите, что на сосне растут уже не вульгарные шишки, годные лишь для растопки самовара, а рубли, пятерки и даже червонцы.
Молодые березки — не столь редкое в Подмосковье явление. Но поставьте среди них две скамьи, вройте посредине столик, отойдите в сторонку и понаблюдайте. Идут мимо двое: он и она. Вот они останавливаются, любуются.
«Ах, какой чудесный уголок, Маша, посмотри!» — говорит он. «И впрямь прелестное местечко, — отвечает она. — Поди, Ваня, узнай, не сдадут ли нам тут комнату на лето?»
Теперь вы уж смело открывайте калитку и принимайте задаток. Расходы на несколько дощечек и перекладин перекрыты с лихвой. Фактор природы опять сработал безотказно.
Летом приятно поваляться на зеленой травке. Ну что ж, валяйся вволю, только плати! Хочешь сорвать яблочко? Пожалуйста! Или отведать свежей, сочной редиски прямо с гряды? Милости прошу! Не забывай лишь, что все эти невинные удовольствия будут поставлены тебе в счет.
Привлекайте в свои сады птиц, стройте искусственные гнезда и кормушки! Птицы не только отличные санитары лесов, они ведь и признанные мастера вокала. А за дачу с птичьим щебетаньем вам дороже заплатят.
На всем покрытом зеленью участке воздух — сама свежесть. Его можно смело назвать целебным нектаром. Но ведь и нектар тоже не отпускается бесплатно.
Вот, коротко говоря, ваше зеленеющее, щебечущее и струящееся богатство. Надо только умело его использовать.
До сих пор я говорил лишь об одном сравнительно коротком времени года, столь символически отраженном в названии вашего кооператива. Но ведь существуют еще и осень, зима, весна. Ваши постояльцы, ваши кормильцы и мучители уехали, и вы остались в приятном интимном одиночестве. За окном нудная, тоскливая капель, дороги развезло так, что по ним не ступить. И потому ждать гостей не приходится. О прелесть одиночества, о великие, поистине неоценимые достоинства уединения! Как же тут не заняться делом, к которому лежит сердце? Например, забытыми уже теперь опытами средневековых алхимиков, пытавшихся открыть тайну философского камня. Разбором и комплектованием коллекций почтовых марок или денежных знаков различного достоинства. Никто вам не помешает, ни один посторонний глаз не в состоянии заглянуть в вашу, так сказать, творческую лабораторию. Вы свободный и, следовательно, ничем не ограниченный кузнец своего счастья. Надеюсь, я ясно излагаю?
— Ясно! — донеслось из зала и снова прогремели аплодисменты.
Посыпались вопросы. Диогенов, как всегда, отвечал четко, быстро, не задумываясь.
— Стоит ли сейчас заниматься кладоискательством?
— Надо не искать клады, а создавать их!
— Вы верите в деньги?
— Вопрос поставлен несколько дилетантски. Я верю в платежеспособность наших сберегательных касс!
— А как вы относитесь к драгоценным камням?
— Так же, как ваша корова к концентрированным кормам. Бриллианты и изумруды — это спрессованный и очень питательный продукт.
— Что вы посоветуете одинокой женщине со средствами?
— Не заводите знакомств с одинокими молодыми людьми без средств.
— Вы много говорили о природе. Надо ли ее охранять?
— Безусловно. Особенно ту ее часть, которая обнесена вашим забором.
— Вы сказали в лекции, что осуждаете воровство. Но почему не взять то, что плохо лежит?
— Что лежит плохо — пусть и лежит. Надо брать то, что лежит хорошо!
— Ваш любимый напиток?
— «Боржоми». Его пока еще не разбавляют водой.
— Ваше любимое блюдо?
— Телячьи отбивные. Всегда есть гарантия, что трехмесячный теленок еще не успел наделать грехов, в которых наверняка погрязла его мама.
— Кто самый богатый человек в мире?
— Тот, кто еще не успел разбогатеть.
Гул аплодисментов покрыл последние слова Диогенова. Слушатели выходили гурьбой, живо обмениваясь впечатлениями об интересном вечере.
Последним покинул красный уголок Кузнечиков. Он подошел к рекламному щиту, освещенному тусклым светом двадцатипятисвечовой лампочки. На афише значилось:
