Брендель поджал губы и холодно посмотрел на сцену битвы Вискага с Фрейей. Одна его рука была отрублена, а одна нога едва удерживала равновесие на боевом коне. Он был тайно потрясен. Если бы люди сражались в таких условиях, они бы сошли с ума и сражались из последних сил. Однако Вискаг был по-прежнему относительно спокоен. Это была нежить. В их пустой груди не было ни страха, ни фанатизма, ни порывов. Они все еще были ужасающими ядовитыми змеями в последний момент своей смерти и могли в любой момент прокусить дыру в вашем теле своими ядовитыми клыками.

К счастью, они недооценили своего врага.

Вискаг пал, следуя по стопам Моджина. Первый умер слишком обиженным. Под влиянием Воли Горы Хипамира проявила ужасающую силу, которую даже он не мог себе представить. После битвы в Смертельном Морозном Лесу Хипамира уже была жрицей с Пробуждением Стихий. Теперь у нее был тот же уровень и боевой опыт, что и у воина, что фактически эквивалентно двойному элитному классу в игре. Брендель слышал об этом только от нескольких важных сюжетных НПС. Например, Мудрец Земли на севере, Элеранта, был одним из них. Теперь перед ним была готовая легенда.

Еще более ужасным было то, что теперь Брендель наконец понял, что означало описание Воли Горы. «Она может интегрировать благословения земли в свой боевой стиль. Чем больше благословений она получает, тем выше сила атаки и атрибуты скипетра». Оказалось, что у этого скипетра есть шанс добавить заклинания-баффы владельцу при атаке, а эти заклинания, в свою очередь, усиливают атрибуты Воли Горы. Это был классический пример того, как сила становилась сильнее по мере того, как битва продолжалась. Более того, усиливающие заклинания Гайи сильно отличались от заклинаний Святого Собора Огня. Большинство заклинаний Святого Собора Огня были нацелены на пользователя, поэтому в Святом Соборе Огня был сильнейший в мире боевой жрец и Рыцарь Пламени. Однако усиливающие заклинания Гайи были противоположными. У него были сильнейшие в мире бафф-заклинания.

Теперь Брендель увидел пехоту Белого Льва, окружившую Хипамиру. Каждый из них был почти так же силен, как мини-босс. Гвардия Белого Льва формировалась ненадолго, и теперь офицеры в армии были только Серебряного уровня. Также было много солдат, которые все еще находились на пике уровня Железа после приема Зелья Крови Дракона. Однако в этот момент, под Благословляющей Аурой Хипамиры, каждый из них слабо обладал боевой мощью пика Серебряного уровня.

Сам Брендель считал, что это слишком нелепо.

Поэтому левое крыло, где стояла Хипамира, наступало очень быстро. Они почти пробили себе дорогу через линию фронта двух мечников-нежити. Согласно первоначальному плану, они не остановились, чтобы окружить оставшиеся силы Вис’кага и Моджина с их союзниками. Вместо этого они продолжали атаковать основной лагерь Кровавого Посоха. Расстояние между двумя сторонами было небольшим, и Пехота Белого Льва была удивительно быстрой. В этот момент Штаб Крови передислоцировал несколько полков, которые ранее использовались для осады людей Вьеро. Тыловой строй был крайне слаб. Как только он будет сломан, Фаланга Некроманта в центре построения будет уничтожена.

Брендель посмотрел немного дальше. На другой стороне реки нежить действительно отводила скелетную кавалерию. Однако лантониланцы и кавалерия горцев, с которыми они были связаны ранее, теперь были связаны с ними. Две легкие кавалерии сошлись в ожесточенном бою в направлении долины. Было очевидно, что Кровавый Посох не может рассчитывать на свою костяную кавалерию какое-то время. Конечно, Брендель также не мог рассчитывать на помощь лантониланцев в атаке с флангов Кровавого Посоха.

Фактически, в этот момент битвы обе стороны поля боя уже захватили самое слабое место противника. Со стороны Эруины люди Вьеро все еще были заперты в липовом лесу. Хотя они все еще сохраняли боевой дух, они все же не осмеливались действовать опрометчиво перед лицом единственного оставшегося полка воинов-скелетов. Их самая большая проблема заключалась в том, что их единственные полноценные элитные арбалетчики второго сорта были почти бесполезны в этой битве. У лантониланцев не было другого выбора, кроме как помочь Брендель запутать скелетную конницу Кровавого Посоха, что было равносильно ничему. Основное поле битвы было почти игрой между Брендель и армией Кровавого Посоха. Теперь единственным преимуществом Брендель было то, что армия Посоха Крови стояла к нему спиной, а два элитных полка, прикрывавших их фланги, уже были прорваны. Пока армия Тонигеля могла нанести врагу смертельный удар до того, как Кровавый Посох смог полностью скорректировать их построение, они могли выиграть битву.

С другой стороны, хотя армия Посоха Крови была атакована с тыла, у них было численное преимущество. Позади них были только пять полков Пехоты Белых Львов Брендель, два полка Лучников Ветра и один полк магов. Лучников Ветра нельзя было использовать для лобовой атаки, а пять полков Гвардии Белого Льва не смогли бы остановиться после прорыва позиций Вискага. Конечно, даже если бы существовал один или два полка Гвардии Белого Льва, они не смогли бы многого сделать перед лицом превосходящего числа Мадары.

В этот момент обе стороны сражения едва могли высвободиться, чтобы подстроить свои фланги. Люди Тонигеля отчаянно хотели прорвать линию обороны нежити и уничтожить фалангу некроманта Кровавого Посоха, в то время как Кровавый Посох отчаянно хотел перестроить свой строй, чтобы справиться с внезапно появившейся армией. Обе стороны находились в гонке со временем, точнее, пока у любой из сторон был резерв, то они могли разгромить врага одним махом.

Но проблема заключалась в том, что у обеих сторон, казалось, не было резерва.

Битва полностью зашла в запутанный тупик.

Но этот тупик был чем-то, что Кровавый Посох был счастлив видеть. “Вы ухаживаете за смертью!” Он издал резкий смех. Нужно было время, а не победить врага как можно скорее. Хотя было неловко быть связанным этими слабыми противниками, это было лучше, чем проиграть. Более того, эти люди были последней военной силой королевства на юге. Как только они будут уничтожены, не говоря уже о Виеро и Карсуке, даже весь юг Ампера Силе, у Мадары появится шанс заполучить его.

У них был еще один союзник, граф Ранднер, который правил этой обширной территорией как буферной зоной между Мадарой и Северной Эруиной. Очевидно, это было то, что Всевышний хотел увидеть.

Кровавый Посох, наконец, вздохнул с облегчением, как будто увидел приближающуюся к нему победу.

На холме, в липовом лесу, лицо графа Жака тоже было мрачным. Люди из Тонигеля ошибались. Но, пожалуй, это не следует называть ошибкой, потому что это было неизбежно. Граф Жилин ранее спрашивал его, должен ли он трубить в рог, чтобы предупредить графа Тонигеля, но он отказался, потому что знал, что это будет бессмысленно. Выбор графа Тонигеля был на самом деле правильным, но все же ошибкой. Так называемая возможность не появилась на поле боя.

Войск по-прежнему было слишком мало.

Он сожалел об этом. Если бы он не уничтожил армию Вьеро, сейчас ситуация была бы другой. Граф неосознанно сжал рукоять меча, костяшки пальцев побелели от нервозности. Как будто он никогда так не задерживал дыхание, когда впервые вышел на поле боя.

Но никто на поле боя не знал, какое у Бренделя настроение в этот момент. На самом деле он немного расслабился, стоя под дождем, потому что увидел, что Кровавый Посох совершает ошибку, как он и предполагал.

Эта ошибка стала роковой. Потому что он действительно считал, что у Тонигеля больше нет резервов для атаки с фланга.

Он повернул голову, а в лесу Метиша издалека кивнула ему. Затем Принцесса Серебряных Эльфов отвязала рог от своей талии. Это был тромбон из драконьего рога группы Рыцаря Франа. На черном как смоль роге были узоры из серебряных роз, а на роге были изображены сцены прошлых войн, рассказывающие легенду. В этой легенде описываются небесно-голубые флаги равнин Малальде, развевающиеся, как море, описывается холодный блеск копий французов, описывается протяжный звук рога и описывается мужество древних духов.