Переживания этого дня были для нее абсурдным сном. Ей приснилось, что она спит в огромном куске янтаря, во время которого она многое пережила и увидела странные пейзажи, но большую часть времени она была накрыта черной тканью или заперта в ящике, чтобы никогда не увидеть света день. Иногда, когда она чувствовала себя неловко, раздавался голос, чтобы поболтать с ней, но частота не была особенно высокой. Юная леди Лазурного Копья была так горда, что ей не терпелось сделать вывод в двух предложениях, чтобы доказать, что она дура.

Затем она «увидела» себя переносимой в великолепный храм, где множество священников совершали вокруг нее ритуал, а ее уши были наполнены низким напевом гимнов. Потом, потом она почувствовала себя так, будто проснулась, и в туманном состоянии ее вела дама в белом халате, а потом дама попросила нескольких служанок помочь ей вымыться и переодеться. Скарлет никогда в жизни не видела такой сцены, и она была почти напугана. Она несколько раз пыталась сбежать, но каждый раз ее останавливала дама. Сила, которой она гордилась, была слаба, как ребенок перед другой стороной, неспособной выдержать ни одного удара. Она помнила, что каждый раз, когда другая сторона смотрела на нее, и небрежно читала молитву, и тогда как будто непреодолимое давление спускалось с неба, проникало в купол храма и прямо воздействовало на нее, обездвиживая ее.

В этот момент она сидела на скамье, которая была настолько роскошной, что почти походила на резной деревянный трон. Даже в замке сюзерена она никогда не видела такого красивого кресла. Она смотрела на себя в длинное зеркало перед собой, хотя красивая фигура в зеркале совсем не была похожа на нее. Несколько служанок окружили ее, тщательно ухаживая за ней, и Скарлет знала, что не сможет сопротивляться, поэтому просто позволила им манипулировать ею, как марионеткой.

Служанки смотрели на свою новую хозяйку и сравнивали ее с красавицей в зеркале. Они тщательно расчесали ее длинные волосы, надели сверкающие серьги и перешептывались. Время от времени они тихо посмеивались, от чего лицо Скарлет горело. Она до сих пор не могла понять, где она, зачем она здесь и почему одета в такую ​​странную одежду. Она хотела связаться с Овиной, но у юной леди Лазурного Копья, похоже, сегодня были другие дела. Вопрос Скарлет утонул, как камень в океане. К счастью, она все еще чувствовала присутствие Лазурного Копья, что заставило ее чувствовать себя немного спокойнее.

Все служанки вокруг нее были нежными и милыми, явно тщательно отобранными. Однако у большинства из них были длинные или короткие малиновые волосы разных оттенков, по которым было понятно, что они из Лазурного Копья. Скарлет смотрела на этих людей, которых никогда раньше не встречала, и слушала, как они тихо шепчутся ей на ухо. На мгновение ей не хотелось выходить из себя, поэтому ей оставалось только набраться терпения. Конечно, это было еще и потому, что она знала, что чересчур строгая Жрица все еще ждет снаружи.

— Миледи, — с завистью сказала круглолицая служанка, — вы действительно наша принцесса, самая красивая девушка среди горцев.

«Как… ты меня звала…» Скарлет не очень хорошо обращалась с незнакомцами, но, услышав это, не могла не удивиться. Она задала вопрос почти в оцепенении.

«О да, миледи, вы все еще не знаете, верно? Вы единственный граф за последние несколько сотен лет, который был лично назначен Его Величеством. край Пустыни Четырех Территорий…»

— Да, да, да. Я уже видел там кленовый лес. Боже мой, он такой красивый. Я вижу, что Его Величество очень вами восхищается. Служанки болтали. «Самое главное, это близко к земле наших горцев — горам Валачи. Очень хочется вернуться домой и посмотреть даже во сне».

Скарлет смутилась. Она растерянно посмотрела на служанок, не понимая, о чем они говорят. Она родилась в Шабли, и там тоже было много горцев. В молодости она слышала легенды о родине горцев — горах Лаче-оф-Ва. Но все это были далекие мечты. Она слушала разговоры служанок о феодале, Его Величестве и графе. Ее разум был в беспорядке, и какое-то время она не могла ни о чем думать.

Но она видела, что эти девушки искренне боготворили ее. Они болтали с ней: «Моя графиня, я слышал, что Его Величество намеревается предоставить вам автономию этой земли после того, как вы поклянетесь ему в верности своим мечом. Эта земля в ваших руках равносильна возвращению в руки нас, горцев. Независимость и автономия, о которых мы мечтали тысячи лет, могут наконец воплотиться в ваших руках, моя графиня!»

Служанки оживленно обсуждали, но по мере того, как они говорили, их голоса становились все мягче и мягче.

Положение горцев в Империи было ненамного лучше, чем в Эруине. На самом деле было еще хуже. Люди Круса видели в них варваров, а дворяне брали их в плен, как диких зверей. Когда мужчин и женщин горцев выгонят из леса, их запрут в клетках, как диких зверей. Они покинут свои дома и будут проданы в другие места. Те, кому было лучше, могли стать слугами знати, но большинство из них погибло в какой-то неизвестной шахте.

Кто захочет покинуть родину? Однако история сопротивления горцев уже много веков назад стала легендой. В пределах Империи, за исключением небольшого количества кланов, которые полагались на Империю, большинство из них прятались в горах и жили как дикие звери. Но и остальные уступали дворянам. Они могли быть захвачены в любой момент по разным причинам и стать рабами.

Это, казалось, было общим опытом этих девушек. Комната внезапно на мгновение замолчала, и несколько девушек не смогли сдержать рыданий. Круглолицая горничная задохнулась и сказала: «Мой господин, знаешь ли, сегодня благодаря тебе мы, горцы, больше не должны покидать наши дома и семьи, и больше не должны быть преследуемы этими Киррлутцами. люди похожи на диких зверей. Мой Лорд, ваше имя разнесется по горам Империи, и однажды вы станете героем горцев…

Скарлет открыла рот.

Она чувствовала, что ей, должно быть, снится. Она не могла не схватиться за поручень, как будто хотела встать, неуверенно. Она не привыкла к хрустальным туфелькам на ногах. Она шла как марионетка. Служанки сбоку торопливо поддержали принцессу, чтобы она не наступила им на юбки и не упала на землю. Это не было чем-то, что не случалось раньше. Но Скарлет огляделась и, наконец, спросила: «Я не совсем понимаю, о чем вы говорите. Милорд, где он?»

— Мой Лорд, не так ли?

Скарлет сильно покачала головой и уже собиралась возразить, когда кто-то постучал в дверь. Затем раздался голос Сидни. «Граф Митра, если вы закончили наряжаться, кое-кто хочет вас видеть».

Служанки замолчали, словно вдруг превратились в марионеток. Они знали, кто придет сюда в это время.

… …

Глава 896.

Осенний ветер в районе к югу от гор Анфре, который местные жители называли Анкарой, мягко дул над бескрайними белыми равнинами. Волны разной глубины прокатывались по бескрайнему морю, и волнистые холмы казались морскими волнами. Молодой человек-лев верхом на золотом льве стоял на пике волн, глядя на сияющий горизонт на севере равнины.

Лев, на котором он ехал, был одет в великолепные доспехи, с его гривы свисали красивые украшения. Он стоял в белой увядшей траве, время от времени покачивая своей огромной головой и слегка чихая. Белые равнины были символом Тохинина и источником названия Белых равнин. Равнины простирались от Берега Серебряных Песков на западе до границ человеческих королевств на востоке. На севере, под бескрайними горами, лежала могущественная империя под названием Круз.

Молодой человек-лев смотрел в том направлении.

“Наир, мы должны вернуться. Это предел сегодняшней зоны патрулирования. Если вы пойдете дальше, я не смогу нести ответственность”. За холмом рядом со своим скакуном стоял еще один человек-лев и кричал молодому человеку на вершине холма.

Молодой человек-лев ответил, не поворачивая головы: «Все в порядке. Завтра мы пересечем это место». Его изумрудные глаза вспыхнули каким-то светом. Даже по человеческим меркам его можно было считать довольно красивым мужчиной-львом. Его золотая грива была похожа на кисточку, а тело было стройным. Хотя он был сильнее большинства людей, линии его мускулов были очень гладкими. Его верхняя часть тела была обнажена, и только правое плечо и рука были покрыты тяжелыми доспехами. На его груди было ожерелье из звериных зубов.