Для успешного лечения греческие врачи прописывали своим пациентам визит к комедиантам. Представляете, если врач предложит вам такое сегодня? Древние греки могли даже похвастаться собственным «смеющимся философом» Демокритом, который смеялся над человеческой глупостью. Помимо того что он был одним из основателей древней атомистической теории, он стремился понять, что делает человека счастливым, объявив счастье и веселье высшей и самой благородной целью для любого человека. Сложно найти более жизнерадостного человека, со смешинкой в глазах, как говорится, чем Демокрит. Посмотрите его изображения в Google, если вам интересно. Однако в его родном городе Абдере его веселый нрав пришелся по душе далеко не всем. Причем жители даже вызвали великого врача Гиппократа – в честь которого названа знаменитая клятва Гиппократа, – чтобы он осмотрел Демокрита и сказал, не является ли его частый смех патологией и признаком безумия. Ведь подобное состояние не может быть естественным!
Далее мы перейдем в Древний Рим, где познакомимся с правоведом, государственным деятелем и писателем Цицероном. Римляне сочли, что он «слишком смешливый, и это приносит ему вред». Действительно, Цицерона объявили «фанатиком смеха». Он считал, что юмор – отличительная черта общительности, которая укрепляет отношения, обеспечивает соблюдение общих социальных норм и укрепляет репутацию. Возможно, вам интересно: А что римляне вообще сделали для пользы человечества? Что ж, кроме акведуков, ирригации, канализации, образования, дорог, медицины и вина, они дали нам первую в мире книгу шуток – «Филогелос» (то есть «Любитель посмеяться»), сборник острот, восходящих к IV–V веку н. э. Некоторые из них до сих пор актуальны, и современные комики любят их пересказывать. Одна из таких шуток ссылается на знаменитую остроумную реплику правителя Иудеи, Самарии и Идумеи Ирода Архелая. Царский цирюльник, известный болтун и пустомеля, спросил царя: «Как мне постричь вас?», на что Архелай ответил: «Молча».
Через несколько сотен лет римская империя исчезла, но смех остался, создав массу проблем для Римской католической церкви, которая делала все возможное, чтобы искоренить радость. Как ни странно, именно средневековым монахам поручили переписать 260 с лишним шуток из «Филогелоса».
Римляне обожали черный юмор, хохоча над актуальными проблемами своего времени, такими как распятие на кресте, например. Еще одна легендарная традиция, пришедшая к нам из Римской империи, – празднование Дня дурака (1 апреля), восходящего к древнему празднику Иларии. Это только подтверждает мое мнение о том, что, если бы существовал бог смеха, его наверняка прозвали бы Иларием. Видимо, римляне всегда смотрели на жизнь с оптимизмом.
В XIII веке, вдохновленный Аристотелем, Святой Фома Аквинский объявил, что христианам не возбраняется смеяться при определенных духовных условиях. Смех был одобрен, поскольку считался отличительной чертой человеческого поведения, а не звериного или любого животного, как считали многие критики смеха. Они и не подозревали, что через несколько веков будет сделано революционное открытие, утверждающее, что многие живые существа способны смеяться, включая крыс.
Даже королевские особы любили похихикать. Говорят, что Ричард Тарлтон, придворный шут, приносил здоровью Королевы Елизаветы I больше пользы, чем врачи. Когда у нее портилось настроение, он веселил ее, излечивая от меланхолии лучше, чем все ее врачи[9]. А другая королева, Мария I Тюдор, с раннего детства знала целительную силу смеха. Мучаясь частыми недомоганиями, Мария получила однажды письмо от своей матери, Екатерины Арагонской, где было сказано, что «небольшой отдых и веселье, несомненно, укрепят твое здоровье. Сие проверено мной на собственном опыте, поскольку я страдаю тем же недугом и знаю, как это благотворно»[10]. Дурочка Джейн, доверенное лицо Королевы Марии I в течение по меньшей мере двадцати лет, играла настолько незаменимую роль для здоровья своей госпожи, что ей даровали платья богаче и лучше, чем придворным дамам.
Даже не обладая научными данными, которыми мы сейчас располагаем, можно было бы сказать, что шуты неосознанно раздавали окружающим «дозу» дофамина, окситоцина, серотонина и эндорфинов. Это было благословенное время для шутов, которым частенько доверяли главные роли в пьесах Шекспира. Самым известным был шут из «Короля Лира», который взял на себя функцию совести короля. В «Гамлете» шут назван человеком «бесконечно остроумным, чудеснейшим выдумщиком». Зачастую мудрые и проницательные, шуты Шекспира считались рупорами автора, проливавшими свет на злободневные вопросы. «Сотня веселых сказок», также известная как «Книга шуток Шекспира», впервые вышла в свет в 1526 году и считается самым ранним известным сборником анекдотов в Англии. Ходят слухи, что эту книгу, полную неприличных, но остроумных историй о бесшабашных и лицемерных священниках, непристойных женщинах и бестолковых уроженцах Уэльса, читали даже Королеве Елизавете I на ее смертном одре. Будем надеяться, что она почила с улыбкой на лице.
Однажды, до начала промышленной революции в Британии, корнуэльский химик Гемфри Дэви и его босс, английский врач Томас Беддоус, уютно устроились в гостиной. Они обсуждали, какие газы важны для здоровья легких. В частности, речь шла об оксиде азота. Лаборатория Дэви привлекала массу народа и, как вы понимаете, совершенно не отличалась стерильностью. Поэты, писатели, врачи и ученые съезжались на его знаменитые N2O-вечеринки. Да, вы правильно прочитали. Гостям предлагали затянуться оксидом азота – также известным как веселящий газ – из зеленого шелкового мешочка. Эти научные эксперименты легли в основу первых исследований того, как оксид азота влияет на мозг, что привело к одному из важнейших медицинских достижений XIX века: возможности анестезии. Гости описывали состояние экстаза и неконтролируемого смеха, восклицая: «Дайте еще, дайте еще; это самое восхитительное, что я когда-либо испытывал». И носились вверх-вниз по лестнице и по всему дому, выкрикивая странные слова, которые тут же забывали[11].
В тех случаях эффект смеха был вызван искусственным образом, но, к счастью для вас, я могу поделиться инструментами, которые позволят вам естественным образом пользоваться преимуществами смеха и не травить себя газами.
В XIX веке английский натуралист Чарльз Дарвин уделил значительное время изучению эффекта смеха – настолько значительное, что даже удивительно, почему сформулированные им эволюционные аспекты улыбки и смеха известны меньше, чем его другие работы. Дарвин хотел создать визуальное описание смеха и его воздействия на человека. Однако до изобретения мгновенной фотографии еще оставалось несколько десятков лет, а длительное время, необходимое, чтобы запечатлеть движение, привело бы к размытым изображениям. Вместо этого он решил обратиться за помощью к своим современникам, например, к французскому неврологу Гийому Дюшену, который собрал обширную коллекцию фотографий улыбающихся людей. (Мы еще поговорим о его довольно-таки устрашающих методах.) Дюшен держал ручную обезьянку и сообщил своему приятелю Дарвину, что часто видит, как она улыбается. Одолжив эту ручную обезьянку, Дарвин провел свои собственные эмпирические эксперименты и заметил не только ее улыбку, но и смех.
«Если пощекотать молодого шимпанзе – а подмышки отличаются особенной чувствительностью к щекотке, как и у наших детей, – он издаст более явственный смешок или фырканье; хотя иногда он смеется беззвучно. Оттягивает назад кончики губ; и в таком случае нижние веки немного сморщиваются… Зубы на верхней челюсти шимпанзе не обнажаются, когда он смеется, и в этом он отличается от нас. Но его глаза блестят и сияют ярче».
Открытия Дарвина противоречили мнению Аристотеля, который считал, что люди – единственные существа, способные смеяться. Увлеченный человеческим смехом, Дарвин подробно описал физическое влияние смеха на тело и разум:
