Льюис тоже поворачивается к двери и вздыхает, глядя на невозмутимое лицо Картера. Он ничего не говорит, но Льюис и без слов знает, с какой целью пришел младший из Стренджей. Доктор Грант выключает паяльник и откладывает его в сторону. В этот момент Картер негромко произносит:

– Оуэн, можешь отдыхать. Я провожу доктора в комнату после встречи с Кеннетом. Ники, собирайся, через два часа мы уезжаем в Восход.

Николас удивленно смотрит на него и поднимается со своего места на небольшом диване, где проводит время, наблюдая за работой своей подопечной.

– А как же Джорджия? – спрашивает он, косо глядя в сторону доктора Купер, застывшей возле холодильника со свежим трупом.

– Она идет с нами, – ровным голосом сообщает Картер.

– Что? – спрашивает Джорджия, которая удивлена таким поворотом событий.

Она всегда отчитывается перед Кеннетом о проделанной работе отдельно от Льюиса. Вместе они были у него лишь однажды – в первый день, как попали сюда.

– Зачем? – в этот же момент задает вопрос Льюис.

Его охватывает странное волнение, причину которого он не может объяснить.

Картер равнодушно смотрит в глаза ученого, для него, как и для всех присутствующих, это решение брата стало такой же неожиданностью, как и то, что Кеннет отправляет его группу в Восход. Они прекратили сотрудничество еще несколько месяцев назад, но Кеннету кое-что нужно, и достать это можно только там, либо в другом мире, но брат не желает отправлять туда своих людей. Пока не желает. Поэтому не далее, как полчаса назад Картер получил от старшего брата информацию о том, что тому удалось наладить связь с одним из главарей Восхода, и тот приглашает делегацию из Эскамбии для решения возникших между ними разногласий. Что из этого выйдет, покажет только время.

– Кеннет ждет, – вместо ответа говорит Картер.

Джо снимает перчатки и халат и небрежно бросает их на спинку стула, после чего направляется в сторону выхода. От нее не укрывается ни недоумение Ники, ни хмурый вид и напряженные плечи Льюиса, ни привычная отстраненность Картера, который все же выглядит задумчивым.

Что-то изменилось. Но что? Это им может поведать только сам глава Эскамбии – неприступного исправительного учреждения, которое по рассказам Ники они реквизировали и назвали своим домом, потому что только здесь было безопасно, когда началось вторжение хакатури. Ясно одно, через несколько минут Джо снова предстоит лицезреть угрюмое выражение лица Кеннета.

Выйдя из лаборатории, они делятся на две группы. Ники и Оуэн уходят в сторону жилых камер, а Картер и его спутники направляются на несколько уровней ниже – туда, где живет и производит управление махиной под названием Эскамбия Кеннет Стрендж.

Они преодолевают коридор за коридором, затем несколько лестничных пролетов, после чего оказываются в самом мрачном месте, какое только видела Джорджия. Картер без стука открывает дверь и пропускает вперед своих спутников. Большое помещение с минимумом мебели и с множеством экранов, занимающих почти всю противоположную от входа стену, встречает вошедших полумраком. Кеннет поднимается из-за стола и оглядывает прибывших, после чего кивает брату.

Одного взгляда на старшего Стренджа достаточно, чтобы понять – сегодня он в еще более мрачном настроении, чем обычно. Джо открыто смотрит в темно-карие глаза, стараясь не обращать внимания на белую полоску шрама, что тянется от правого уголка губ до самого уха. Из-за этого кажется, что на лице Кеннета застыла вечная усмешка, но это обманчивое впечатление. Джо уверена, что он вообще не умеет улыбаться.

– Доктор Грант, – не обращая внимания на Джорджию, как всегда, прохладным тоном начинает Кеннет, – чем порадуете?

– К сожалению, пока ничем, – спокойно отвечает Льюис, встречая потяжелевший после этих слов взгляд Стренджа.

– На протяжении девяти недель вы говорите мне одно и то же, доктор. Уж не решили ли вы, что мое терпение вечное?

Притихшая Джо неотрывно смотрит на Кеннета, ощущая, как руки покрываются гусиной кожей, что является для нее предвестником бури.

– Ничего подобного я не думаю, мистер Стрендж, – все с тем же спокойствием сообщает Льюис. – Материалы, что мне доставили, никуда не годятся, а создавать нужные детали из воздуха я не умею.

С каждым произнесенным словом лицо Кеннета становится мрачнее.

– Мои люди достали все, что вы просили, а теперь вы говорите, что они зря рисковали жизнями?

Льюис лишь разводит руками. Он сказал правду. Все, что ему привозят, является не более чем бесполезным хламом. Готов Кеннет признавать это или нет, но факт остается фактом. И то, что у Льюиса не получается починить прибор, вовсе не его прихоть или ненадлежащие старания.

– Я понял вас, доктор, – произносит Кеннет. – Но, к всеобщему сожалению, мне все еще нужен хоть какой-нибудь результат. И раз вы думаете, что я буду ждать вечно, значит, вы недостаточно мотивированы.

С этими словами старший Стрендж вынимает из кобуры пистолет и направляет его в сторону Джорджии. От неожиданности она вздрагивает и пятится, но Кеннет переводит внимание на нее и качает головой, и девушка тут же застывает на месте.

Льюис делает шаг вперед и вытягивает руку в сторону Джо, словно таким образом собирается защитить ее.

– Кеннет, – миролюбиво говорит он, хотя сердце колотится прямо в горле, мешая соображать. В данный момент Льюис чувствует себя беспомощным ребенком перед тем, с кем не в силах совладать, хотя на самом деле Кеннету, как и Льюису, немногим больше сорока. – Джорджия здесь совершенно ни при чем. Я делаю все возможное…

– Меня не интересуют оправдания, – холодно прерывает старший Стрендж.

А в следующую секунду по помещению разносится грохот выстрела.

Глава седьмая

Невидимая сила дергает меня вперед, словно на тело набросили лассо, петля которого туго затянулась в районе живота. Глаза слепит голубоватый свет портала, поэтому я крепко зажмуриваюсь. На задворках сознания мелькает и тут же исчезает мысль о том, что световой столб вовсе не горячий, как мне по какой-то необъяснимой причине казалось изначально. Он… никакой. Мне не холодно и не жарко. Но все это меркнет, когда я понимаю, что не могу вдохнуть. Открываю рот и тяну в себя пустоту, в легкие не поступает даже минимальная доза кислорода, отчего они будто съеживаются, а грудь обжигает болью. Ладонь, сжимающая сердце демона, горит огнем, но я продолжаю крепко стискивать пальцы, не желая расставаться с тем, что досталось мне с невероятным трудом.

А в следующее мгновение все заканчивается. Меня вышвыривает из светового потока, и я падаю на колени, больно приложившись ими о что-то твердое. Ладони упираются в ту же поверхность, а я тем временем делаю долгожданный глоток воздуха. Слишком большой глоток. От этого закашливаюсь и едва не валюсь на землю.

С трудом открываю глаза и осматриваюсь, продолжая тяжело дышать. Воздух, поступающий в легкие, кажется раскаленным, отчего вдыхать его в разы тяжелее, чем обычно. Сердце слабо трепыхается в груди, волоски на руках становятся дыбом, а телом овладевает ужас.

Что я натворила?! Глупая. Какая же я глупая!

Отправляясь сюда, я даже не думала о том, что буду делать, оказавшись по эту сторону портала. Куда пойду и где стану искать папу? Ни о чем подобном не думала. Просто задалась целью попасть в другой мир. Попала? Идиотка! Прав был Джексон, мне не следовало приходить. По крайней мере до того, как не будут продуманы различные варианты развития событий. Хотя, с другой стороны, откуда мне было знать, как действовать, если я понятия не имела, что увижу, когда окажусь здесь? Но такого я не ожидала ни при каких раскладах.

Как-то Картер сказал мне, что их мир очень похож на наш. Не то, чтобы я рассчитывала на то, что они идентичны, но мне почему-то казалось, что здесь будет по крайней мере город, как у нас, и там я найду хоть какие-то подсказки. Ничего подобного.

Пустошь. Самая настоящая пустыня, только лишенная песка. Повсюду, куда дотягивается взгляд, нет ничего, кроме сухой растрескавшейся земли, камней и каких-то обломков. Ни деревьев, ни травы, ничего живого. Лишь вдали виднеются очертания города, справа от которого из-за горизонта уже показался слишком яркий оранжевый краешек солнца. Рассвет.