Освежившись после купания, Чарли свернулся калачиком на коленях у Кестова. Другой рукой Кестов бережно прижимал к себе Клэр, пока они втроем слушали ее пение, но мальчик выдержал только несколько песен. Деводжи проводила ее, когда Мэрайя несла его в постель, и потянула в сторону, как только они вышли из его комнаты.

— Пока вы были снаружи сегодня днем, я внесла некоторые изменения. Надеюсь, вы одобрите.

— Изменения?

— Да, пойдемте, я покажу.

Граниканка привела ее в главную спальню, и Мэрайя в изумлении огляделась. Комната больше не несла на себе отпечаток личности Джудит. Ее подушки и шторы исчезли, их заменило простое белое белье. Мебель была переставлена так, что кровать открывала вид на маленький задний двор, а ваза с цветами наполняла комнату сладким ароматом.

— Вам не следует спать на полу. Понимаю, что вам тяжело было здесь находиться, поэтому хотела дать вам возможность начать все с чистого листа. Надеюсь, я все сделала правильно.

На мгновение Мэрайя хотела возразить, но потом медленно кивнула. Комната действительно казалась другой, но память о сестре никуда не делась.

— Да, Деводжи. Спасибо. — Она трепетно улыбнулась. — Кровать определенно была бы лучшим решением.

Когда она привела Кестова в комнату позже той ночью, он, очевидно, тоже одобрил это решение.

— Я поддерживаю, моя мири. Конечно, если ты уверена?

— Да. Мне не нужно хранить ее комнату, как святыню, в память о ней.

— Тогда я намереваюсь использовать эту кровать, — сказал он, приближаясь к Мэрайе с блеском в глазах, от которого ее соски напряглись, а между ного стало влажно.

— О? — невинно спросила она. — И что же ты задумал?

— Я заметил, что эта кровать идеальной высоты.

— Идеальной высоты для чего?

— Для этого.

Рубашка исчезла с нее одним рывком, а затем капитан с легкостью сорвал с нее брюки.

— Кестов, у меня не так много одежды. Ты должен прекратить срывать ее с меня.

— Она мне мешает. — Его глаза сверкнули. — А мне больше нравится, когда ты вот так открыта моему взору.

— Ты мне тоже нравишься обнаженным, но все еще одет…

Его одежда исчезла в мгновение ока, и он подошел ближе, его толстый, тяжелый член потянулся к ней. У нее пересохло во рту, даже когда между бедер стало еще более влажно. Как ей вообще удалось принять этот массивный член? Мэрайя наклонилась, облизывая толстый узелок, и почувствовала, как Кестов вздрогнул, но отстранил ее.

— Как уже говорил, эта кровать идеальной высоты.

Кестов положил любимую на кровать лицом вниз, оставив ноги свободно свисать.

— Она слишком высокая, — вздохнув, возразила Мэрайя.

— Не для меня. Твое сладкое лоно идеально расположено. — Он прижал толстую головку члена к ее входу и застонал от удовольствия, глядя на манящее тело, ждущее его. — Ты очень мокрая, моя мири.

— Похоже, ты так влияешь на… О боже, — вскрикнула она, когда он медленно и неумолимо вошел в нее. Растяжение казалось слишком сильным, когда он заполнил ее неподготовленное тело, но утолщения, скользящие по ее чувствительной плоти, превратили растягивающее жжение в ноющее удовольствие.

Кестов провел руками по ее спине, поглаживая и ожидая, пока она привыкнет. Большими ладонями накрыл ее ягодицы, раздвинул их, чтобы подразнить чувствительную щель. По влажному теплу Мэрайя поняла, что его хвост кружит вокруг нежной плоти.

— Ты можешь принять больше, моя мири? — спросил он с томным и соблазнительным придыханием. — Ты хочешь, чтобы я заполнил тебя всю?

Она засомневалась, и он двинул бедрами, совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы по ней прокатилась волна желания. Клитор пульсировал, и ее лоно сжалось вокруг члена.

— Твое тело, кажется, одобряет.

Кестов вновь скорректировал позицию, и Мэрайя почувствовала, как он легонько — слишком легко — поглаживает ее набухший клитор. Она выгнулась назад в ответ на это неловкое прикосновение, и его хвост проник в тугое колечко. О боже. Она задрожала, и он снова погладил ее по спине.

— Расслабься, Мэрайя. Или ты хочешь, чтобы я остановился?

Нет. Она хотела больше этого манящего напряжения, этой всепоглощающей полноты. Больше его.

— Нет, — простонала она.

— Хорошая девочка. — Кестов снова пробежался по ее клитору, на этот раз сильнее, и его хвост вошел еще на дюйм. Огненные искры пронеслись по ее телу, и она снова задрожала. Движение заставило ее соски тереться о покрывало, усиливая нарастающее в ней желание.

— Пожалуйста, Кестов.

Он стал выходить, оставляя за собой огненный след, но приостановился на полпути, а затем снова вошел резким толчком, от которого Мэрайя увидела звезды. Еще, она хотела большего, и когда он снова сделал паузу, попыталась отодвинуться от него. Ее реакция, казалось, лишила его сдержанности. Он входил в нее сильно и быстро, прижимая руку к ее клитору так, что каждый толчок вызывал волну удовольствия. Его хвост проникал все глубже, жжение усиливалось, но только усиливало жгучее наслаждение, пронизывающее ее. Соски болели, клитор пульсировал, лоно сжималось, а зрение застилала белая пелена, когда кульминация накатывала на нее волна за волной наслаждения. Мэрайя слышала, как Кестов выкрикивает ее имя, чувствовала, как погружается невероятно глубоко, как его член набухает и завязывается узлом. Наконец ее накрывает оргазм, а вскоре и Кестов присоединяется к ней, рухнув на нее сверху.

— Ммм, ты был прав, — прошептала она, когда восстановила силы, чтобы говорить.

— В чем? — В его голосе слышалась такая же усталость и удовлетворение.

— Эта кровать идеальной высоты.

Он засмеялся, и вибрация пробежала по их сцепленным телам так, что они оба застонали.

— Только потому что у меня идеальная пара, — прошептал он.

В груди встал ком, и Мэрайя сжала его руку в знак тех чувств, которые не могла высказать.

Глава 23

На следующее утро Кестова разбудила маленькая нога, впившаяся ему в ребра. Он поворчал и открыл глаза, увидев стоящего над ним Чарли. Вид сына — сына, о котором он и не мечтал, — подарил ему счастье.

— И тебе доброе утро, — поздоровался он и притянул Чарли к себе, нежно пощекотав ему ребра.

Мальчик заливисто рассмеялся, и Мэрайя открыла сонные глаза.

— Видимо, кто-то считает, что нам пора вставать.

— Вставать так вставать, — согласился Чарли.

Из коридора послышался крик Клэр, и Мэрайя засмеялась, садясь.

— Думаю, все решили, что нам пора вставать. — Она подавила зевок. — Кто-то не давал мне спать слишком долго прошлой ночью.

— Мне жаль, моя мири.

— Неужели? — спросила она, подняв очаровательную бровку.

Вспомнив ее распростертое перед ним тело, ее тесное сжатие его члена и хвоста, то, как она осыпала его своим наслаждением, он покачал головой.

— Вовсе нет.

— Мне тоже. — Она быстро поцеловала его в губы и поднялась с кровати, как раз когда Деводжи появилась в дверном проеме с Клэр на руках.

— Простите, — покраснев, промолвила она. — Но мне показалось, что вы захотите покормить малышку?

— Конечно.

Мэрайя взяла Клэр и бутылочку и забралась обратно в кровать, чтобы покормить малышку, пока Чарли в сложных и малопонятных деталях рассказывал им о своих планах на день. Слушая своего сына, пока его пара кормила их дочь, Кестов был полон душевного счастья. Он все еще не был до конца уверен в преимуществах пребывания на одном месте, но в отношении этого у него нет никаких сомнений.

Чарли наконец закончил и, посмотрев, как Мэрайя кормит Клэр, заявил, что тоже голоден. Кестов отогнал панику при мысли о том, что он не обеспечил своего сына, и заставил себя вспомнить, что это вовсе не значит, что Чарли в беде.

— Тогда давай отведем тебя на кухню, — сказал он. — Я уверен, что Деводжи что-нибудь приготовила.

— Хочу, чтобы мама покормила меня, — настоял он, ткнув пальцем в бутылочку.