В действительности искусство - это техника, поскольку оно рассматривается как духовная деятельность, которая проявляется в природе; и если хотят понять, почему чистая духовная деятельность, какова она есть, называется действительно этой самой деятельностью, нужно, чтобы абстрагировались от техники, с помощью которой она вмешивается в природный мир и изменяет его, - лишь бы только не пытались, благодаря более глубокому рассмотрению, в этом двуединстве искусства и техники случайно увидеть преходящую истину, которую необходимо в дальнейшем углубить и растворить в более высокой истине.

До тех пор, пока это различие не делается и искусство смешивается с техникой, человеческая мысль, может быть, почти инстинктивно побуждена искать сущность искусства как полностью человеческой деятельности, свойственной духу, в поэзии и в музыке, в которых техника, делающая человека посредством ее изучения хозяином средств, принадлежащих природному миру, кажется, не нужна (в отличие от того, что будто бы происходит в живописи, в скульптуре и во всех декоративных видах искусства). Но сами эти различия между искусством и искусством, очевидно, скорее основаны на рассмотрении, чуждом искусству, и понятны только в области техники.

И тем же самым путем смешения технического и художественного незаконные различия подобного рода будут вводиться в саму поэзию - по мере того, как вместе с изучением будут постепенно индивидуализироваться, определяться и отличаться технические средства выражения или поэтические формы (литературные жанры, метрические формы и т. д.), заставляющие ошибочно относить на счет непременных якобы интимности и полной духовности искусства - различия, не существующие вне природы и, шире, того многообразного мира объектов, которые, как бы то ни было, составляют содержание человеческого опыта. Звуки и тона, отношения тонов и ритмов, акценты и размеры, всякого рода геометрические линии и формы, и цвета, и виды мрамора, и камни являются сами по себе вещами природы, а рядом с ними начинают помещаться все правила, и стили, и слова, и средства выражения, и самые разнообразные представления, которыми дух может пользоваться при производстве искусства. Но как при всем огромном и невообразимом богатстве словаря ничего не говорят, если нечего сказать, - так и весь универсум необходим человеку, чтобы он говорил, пел, рисовал; но универсума недостаточно, требуется нечто иное, что изнутри вдохновляло бы человека и заставляло его говорить, петь, рисовать.

4. АБСТРАКТНЫЕ СОДЕРЖАНИЕ И ФОРМА

Очистить искусство от всякой техники - таков был путь и таково необходимое условие, чтобы войти в понятие искусства и понять секрет поэта, музыканта, художника, а также нечто божественное, чарующее и заставляющее биться сердце каждого человека перед всякой прекрасной вещью, которую производит искусство. И можно сказать, что одной из наиболее жестоких битв, в которых эстетика должна была сражаться и побеждать в минувшем веке, чтобы дойти до понятия искусства, очищенного от всякого смешения с техникой, было противоречие между так называемыми эстетикой содержания и эстетикой формы. Поскольку эти, столь различные и противоположные, понятия содержания и формы возникают в самом их расходящемся движении из лона искусства, понимаемого еще как техника. И в самом деле, чистый техницизм - это трактовка формы искусства как чего-то, что имеет в себе свою ценность, независимо от содержания, формой которого, почти пустой формой, оно является; и невозможно рассматривать определенный класс содержаний как эстетические сами по себе (и поэтому еще до художественного преобразования или разработки доступные подобной трактовке), не предполагая искусство технического характера, которое бы отделяло одни наиболее подходящие для искусства содержания от других. Содержание и форма в их абстрактности - две противоположности, которые отождествляются и обе могут рассматриваться либо как форма, либо как содержание, оставаясь обе чем-то материальным, чуждым и претящим духовности искусства.

5. АБСОЛЮТНАЯ ФОРМА

Спор стал считаться завершенным, когда ценность искусства, или прекрасного, заставили состоять в форме, которая не была бы ни в чем противоположной содержанию искусства, но как абсолютная форма растворяла бы в себе (т.е. обосновывала и идеализировала полностью, без остатка) свое содержание - так, чтобы все в искусстве было формой, и определенное содержание существовало бы лишь в своей форме, и поэтому форма была бы лишь формой определенного содержания.

В этой концепции, казалось, искусство окончательно отрывается от техники и освобождается в идеальной жизни духа как абсолютно свободная деятельность: ей не предшествуют ни техническое правило, ни прекрасная реальность, которой ему надлежит подражать или как-то представлять. И это было современное понимание роли духа вообще - как деятельности, свободной в любой ее форме, потому что она осуществляет синтез, элементы которого хотя и идеально различимы, но совершенно непонятны как элементы каждый в отдельности от другого. Это был принцип определения искусства (поскольку если все в духе синтез и абсолютная форма, вне которой нет ничего иного, кроме мертвых абстракций, то не все есть искусство). И проблема вырисовывалась как поиск отличия искусства от других форм духовной жизни.

6. ОТЛИЧИЕ ИСКУССТВА ОТ ПОЗНАНИЯ

Искусство - не наука и не философия. С помощью искусства не расширяется область знания - ни научного, ни философского. Чтобы знать что-то, нужно знать его сущность, т.е. быть в состоянии сказать, чем является вещь, сделать объект знания субъектом суждения, где он бы освещался предикатом, с коим вступает в связь. И процесс познания - это переход не от субъекта к предикату, но от чистого субъекта к его связи с предикатом. До тех пор, пока субъект существует, но не вступил в ту связь с предикатом, в которой состоит суждение, знание будет пожеланием, а не чем-то действительным. Между безотносительным (и, в силу этого, еще смутным) субъектом и субъектом, освещенным суждением, существует переход от непосредственной (или абсолютно изначальной субъекту) мысли к мысли опосредованной (или результату рефлексии, благодаря которой субъект мыслит себя через предикат). Одним словом, кто говорит "знание", говорит "опосредование" (мысль, которая вытекает из процесса рефлексии, которая определяет изначальный объект самой мысли и конституирует его в его объективности посредством данного определения). Ибо до этого опосредования объекта еще не существует, и можно сказать, что мысль пребывает еще наедине с самой собой.