Конечно, без кружковой работы человеку труба. Природа все-таки так его устроила, что он максимум два-три часа побегает и начинает срочно искать, в какой бы кружок поскорее записаться! Хоть в балетный, хоть в струнный, только бы не терпеть без охвата!
У нас, конечно, что ни профессия, то романтика трудового подвига, никак не меньше. А ассенизатор-канализатор — какая же это романтика? Как же их созидать-то, эти самые, стыдно сказать? Как-то совестно их созидать — не домны все-таки. Да и гордость от такого созидания уже не та. Ни тебе переходящего вымпела не схлопочешь, ни выговора. Какая же тут романтика? Да и прилично ли свободному орлу на троне сидеть?
Тут я недавно сам в стесненные обстоятельства попал. В командировке. Так и так, говорю, поскольку я еще не освоился со свободой во всей ее полноте, не укажете ли мне и т. д.
Ну, мне, конечно, как представителю передовой мысли, ключик дают. Я, когда ключик возвращал, спрашиваю:
— Как же у вас остальные трудящиеся? Или, может быть, они еще не такие передовые, как мы с вами?
— Что же, — отвечают, — мы себе ключика не заслужили?
— Конечно, — говорю, — заслужили! Об этом и разговора нет! Вы не то еще заслужили! Но скажите, что должен совершить на этой планете человек, какие подвиги, какие неслыханные дела, чтобы заслужить священное право на кафельный чулан? Что он должен сделать для этого? Стибрить огонь на Олимпе? Забить гол сборной Бразилии? Сунуть посох в колесо истории? Что?!
— Повесьте, — говорят, — ключик на этот гвоздик. Все вас тянет на неприличные темы. Будто передовых тем нету. Вот мы сад посадили, стадион построили, свинарник механизировали, телятник электрифицировали… А вам бы все не туда глядеть. Нет, мало вас критикуют за незнание жизни! Как же вы не понимаете! То индустриализация, электрификация, химизация и культивация! А то канализация и ассенизация! Тоже сравнили! То для народа в целом, а то для каких-то отдельных лиц!
— Да не для лиц, — говорю, — не для лиц!
— Тем более, — отвечают, — нашли, что выпячивать, Неприлично. Это же нас засмеют, если мы начнем всерьез этими самыми, стыдно сказать, заниматься!
— А как же, — говорю, — санитария и гигиена?
— План по санитарии и гигиене мы перевыполнили раньше срока! Чудной вы представитель, ей-богу! Ему ключик как порядочному дают, а он вместо спасибо демагогию распускает…
А может быть, действительно неприлично?
Нет, не стану я писать этот фельетон, заколись он…
Я позвонил редактору и отказался. Мол, я не ассенизатор и не водовоз, мол, задание не по специальности, найдите, мол, специалиста и так далее.
Редактор выслушал и сказал:
— Вообще-то правильно. Мы тут посоветовались и решили. Действительно, не нужно. Знаете, дети прочтут, женщины, заинтересованные органы… Не надо заострять внимание населения на отдельных природных явлениях. Неприлично.
Так я и не написал этот фельетон.
И слава богу.
Действительно, неприлично.
Стыдно, крайне стыдно говорить на эту тему!
К ИСТОРИИ ВОПРОСА
Господь сотворил человека голым.
Этим он обрек его на создание сферы услуг.
Сам вседержитель в услугах не нуждался, состоя на полном обеспечении и имея в запасе вечность.
Человек рождается обнаженным клиентом.
Конечно, лучше бы он рождался исключительно венцом творения, царем природы, сосудом разума и средоточием гордости своей судьбой. То есть чем-нибудь возвышенным и отвлеченным. Но вся беда человека в том, что он ужасно конкретен. Он конкретен и подробен, как пуговица, которую надо пришить, как чайник, который надо запаять.
Если бы можно было поручить кому-нибудь скушать ваш обед с тем, чтобы вы при этом насытились, если бы можно было поручить кому-нибудь побрить за вас бороду, жить вместо вас в удобной квартире, загорать за вас на пляже с тем, чтобы вы при этом почувствовали полное удовлетворение своего организма, — человек был бы счастлив, поскольку наконец-то высвободил бы время для исключительно духовной жизни и стал бы, наконец, ангелом. А может быть, даже богом. Во всяком случае, он стал бы чистым сосудом возвышенных идей.
Но, увы, есть вещи, которые нельзя перепоручить. И поэтому человек рождается нагим клиентом. Он рождается заказчиком, едоком, посетителем, пассажиром, покупателем — черт знает чем, и все только потому, что ежедневно должен есть, пить, спать, дышать, надевать штаны, ездить на транспорте и мозолить глаза своими осознанными будничными необходимостями.
Господь знал, что делал. Ему не нужны были конкуренты. Он, бывало, говорил:
— Нет, ты помучайся. Ты побегай, побегай! Ты поищи в смирении своем точки и пункты, где бы удовлетворили твои ежедневные потребности!
— Боже, — взмолился человек, — этак я цельную жизнь буду мотаться, как проклятый! Как же быть со временем, предназначенным для занятий общественно полезным трудом, боже?
— Не мое дело!
— Но где взять услугу?
— Сделай сам, не барин, — ответил бог, находясь на полном обеспечении и имея в запасе вечность.
С благодарностью выяснив, что он не барин, человек стал сам себя обслуживать, чтобы сохранить внешний человеческий облик, коим его наделил коварный вседержитель. Так возникло натуральное самообслуживание.
Что же такое натуральное самообслуживание?
Это такое положение, когда вы сами плетете себе лапти, сами хлебаете ими щи, которые сами заварили, сами ладите свой телевизор, ремонтируете свои апартаменты и добываете запасные части для своего пылесоса. Это такое положение, при котором вы должны сами себе стирать, красить, чистить и шпаклевать. То есть это такое положение, при котором вы вынуждены проявлять немеряную разносторонность, как будто вы не простой, скромный член профсоюза, а некоторый средневековый гений вроде Леонардо да Винчи.
А вы, допустим, не хотите быть Леонардом. Вы хотите, придя с работы, развивать свои духовные потребности — на рыбалку сгонять или козла забить, мало ли! Но натуральное самообслуживание не позволит вам своевольничать и твердо заставит вас не выпячиваться, а быть таким же Леонардом, как все.
Как же нам все же отличиться от этого разностороннего гения?
Как же нам развить свои яркие индивидуальные особенности, направленные в сторону распределения труда?
Для этой причины вопреки натуральному самообслуживанию существует индустриальная сфера услуг.
Сфера услуг — это одна из отраслей торговли. В отличие от привычной торговли, которая продает вам, например, привычный крендель с маком или что-нибудь еще, сфера услуг продает вам время, организованность, настроение, работоспособность и готовность к дальнейшим перспективам.
Все, что делает человек, называется продуктом труда. Все равно что — доменная печь или заплата на ботинке, блюминг или пиджак, плотина или ремонт выключателя. Но мы почему-то резко делим продукты своего труда на всенародные и не всенародные. Домна, конечно, всенародный продукт, а вилка не всенародный. Блюминг — всенародный продукт, а ремонт телевизора не всенародный. Плотина — всенародный продукт, а обслуживание в гостинице не всенародный. Потому что, мол, то индустрия, а то мелочи быта.
Так нельзя, дорогой читатель. Это у нас от длительного самообслуживания, от патриархального натурального самообеспечения. Индустрия, конечно, заметнее и грандиознее, но само слово «индустрия» обозначает всего-навсего усердие. И как же можно продукты труда, без которых ежечасное существование каждого отдельного человека немыслимо либо крайне затруднено, считать «не всенародными»? Они всенародны, они должны быть всенародны.
Производство услуги — великое дело. Потому что оно-то и обеспечивает свободное развитие каждого, и время, необходимое для общественно полезного труда, становится четким и насыщенным.
Но между плотиной и пиджаком есть все-таки разница. За строительство плотины общество платит вам, а за строительство пиджака вы платите обществу. Как передового человека современности, вас, конечно, волнует качество плотины. Но качество сорочки вас волнует не меньше. Вы можете не разбираться в марке бетона, но в номере своего воротничка вы разбираетесь лучше всех на свете. Лучше всех на свете вы разбираетесь в качестве обеда, в том, хамят вам или не хамят, в том, есть места в гостинице или нет. Потому что это касается вас лично, конкретно и подробно. Исходя из вышеизложенного, вы заботитесь о качестве обслуживания при помощи так называемых чаевых.
