Annotation
Кто стрелял в Ленина? Сегодня каждый школьник знает: Фанни Каплан. Но так ли это? Может быть, это был совершенно другой человек? В новом романе Саши Виленского рассказана история двух женщин, судьбы которых тесно переплетаются. Жизнь одной из них прошла в эпоху революции, гражданской войны, борьбы за незавсимость Израиля. Жизнь второй — через тяжелые 90-е и тяготы эмиграции. Одесса, Москва, Гуляйполе, Париж, Тель-Авив, Краснотурбинск — вот вехи истории женщин, живущих в смутное время.
Саша Виленский
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ДУРА. ТЕЛЬ-АВИВ, 199 3
ГЛАВА ВТОРАЯ. ПОБЕГ. МОСКВА-ОДЕССА, 1918
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ГРЕЧКА И ФЛИРТ. ТЕЛЬ-АВИВ, 1993
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ВОССТАНИЕ. МОСКВА, 1918
ГЛАВА ПЯТАЯ. ЗВЕНИ, ГИТАРА! ТЕЛЬ-АВИВ, 1994
ГЛАВА ШЕСТАЯ. ГЕОРГИЙ И ЕГО КОМАНДА. МОСКВА, 1918
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ПРИЧУДЫ НООСФЕР Ы. ТЕЛЬ-АВИВ, 1994
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ПОКУШЕНИЕ. МОСКВА, 30 АВГУСТА 1918
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ. АРЕСТ
ГЛАВА ВТОРАЯ. ДОПРОСЫ. МОСКВА, 30.08.1918, 23:30
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ДОПРОС. МОСКВА, 31.08.1918, 02:25
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ. МАРШ МЕНДЕЛЬСОНА. ТЕЛЬ-АВИВ, 1994
ГЛАВА ВТОРАЯ. МЕСТЬ АТАМАНА. УКРАИНА, 1918 — 1919
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. В ГОСТЯХ У СКАЗКИ. ТЕЛЬ-АВИВ, 1995
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. КВАРТИРА С ВАННОЙ. ПАРИЖ — МААЯН-ХА-ХОРЕШ, 1923
ГЛАВА ПЯТАЯ. КРЕДИТНАЯ КАРТА И ЧЕКОВАЯ КНИЖКА. ТЕЛЬ-АВИВ, 1995
ГЛАВА ШЕСТАЯ. ВОЗМЕЗДИЕ. ПАЛЕСТИНА, ГАЛИЛЕЯ, 1929
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. НА МОРЕ! ТЕЛЬ-АВИВ, 1995
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ДВА БОЙЦА. ТЕЛЬ-АВИВ, 1945
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ. КИНО, ВИНО И АРИЯ ВИОЛЕТТЫ. ТЕЛЬ-АВИВ, 1995
ГЛАВА ВТОРАЯ. САНЯ. ТЕЛЬ-АВИВ 1948 — 1952
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. АВРУМ. ТЕЛЬ-АВИВ 1952 — 1995
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ПЛОЩАДЬ ЦАРЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ. ТЕЛЬ-АВИВ, 1995
ГЛАВА ПЯТАЯ. КОНЕЦ ИСТОРИИ. ТЕЛЬ-АВИВ, 2021
ГЛАВА ШЕСТАЯ. СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
Саша Виленский
ТРЕТИЙ ВЫСТРЕЛ
Все события и персонажи в этой книге являются плодом авторской фантазии, вдохновленной историческими событиями, и никакого отношения к реальным лицам и ситуациям не имеют. Любые совпадения случайны.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ТЕРРОРИСТКА
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ДУРА. ТЕЛЬ-АВИВ, 199 3
Водитель пробурчал в микрофон какую-то тарабарщину, из которой я не поняла ни слова. Хорошо, что сидела, потому что когда автобус круто вывернул с остановки, даже мне пришлось ухватиться за поручень, если бы стояла, точно бы упала. Ехать еще долго, так что есть время разобраться в том, как и почему я оказалась понятно где: в глубокой заднице. Но все же складывалось так удачно!
Кстати, вы знаете, что такое нищета? Ни черта вы не знаете. Думаете, нищета — это грязные побирушки, сидящие на тротуарах с жалостливыми надписями на картонке? Бомжи на перекрестках, звенящие мелочью в пластиковых стаканчиках, собирая дань с сердобольных водителей? Нет, дорогие мои. Настоящая нищета начинается с того, что в какой-то момент ловишь себя на мысли: а не присоединиться ли к ним? Вложение в бизнес небольшое — пластиковый стаканчик или кусок картона, но может это поможет получить хоть какие-то деньги? Не разбогатеть, просто выжить. И эта мысль свербит и не отпускает.
Настоящая нищета начинается с твоих идиотских поступков. Например: скромная провинциальная учительница музыки приперлась в Израиль по огромной любви к малознакомому человеку, уверенная, что отправляется на Запад, и теперь ее жизнь, до того, мягко говоря, не сильно шикарная, безусловно, наладится. Перестанешь пытаться сводить концы с концами и начнешь жить по-человечески, думает влюбленная дура. И вот сейчас эта доверчивая девица сорока лет от роду трясется в автобусе из одного конца Большого Тель-Авива к противоположному, чтобы жить у какой-то старушки и заботиться о ней 24 часа семь дней в неделю. Блин, обо мне бы кто позаботился. С ивритом у меня плохо, но главное слово я знаю: «метапелет» — то есть, я. Метапелет — это женщина, ухаживающая за кем-то. На русский этот термин переводят то ли как «сиделка», то ли как «социальный работник», но и то, и другое очень не точно. Я думаю, что точнее будет «рабыня». А как иначе назвать того, чья жизнь посвящена обслуживанию другого человека? Хорошо, назовем эту завидную должность «прислуга». Тоже красиво, как говорится. Поехала в развитую страну, чтобы стать прислугой. Красота, правда же?!
Жить в Израиле, вообще-то, классно, это вам не наш Краснотурбинск. Нет пьяных, нет бандитов, вообще, похоже, уличной преступности никакой, в отличие от нашего благословенного райцентра. Никаких пустых полок в магазинах, никаких забот о пропитании, никаких бытовых проблем. Но все это — если у тебя есть деньги. А вот как раз их — то у меня и нет. Что значит «нет»? Тут многие думают, что «нет денег» — это значит, что ты не успел взять наличные из банкомата. Но скажите, как называется ситуация, когда у тебя в кармане несколько шекелей медными монетами, которые ты, краснея от стыда, высыпаешь водителю автобуса, а тот, глянув мельком точно ли там насыпано, отрывает тебе крохотный билетик? И ты с этой бумажкой в руках едешь и думаешь: что, если ничего с этой старушкой не выгорит, как обратно-то возвращаться? И куда? Опять надо будет что-то искать, придумывать, изобретать. Ладно, будем надеяться на лучшее, а там пусть будет как будет.
— Кикар а-Медина! — на этот раз довольно внятно прозвучало в динамиках, автобус тряхнуло, я вскочила, бросилась к выходу. Есть у израильских водителей манера не дожидаться пока все выйдут и резко дергать вперед, закрывая двери. А застрявшие пассажиры будут громко вопить: «Нехаг! Нехаг![1]» Тогда он — снова резко — затормозит, все, кто стоял, а не сидел, попадают, безуспешно хватаясь за поручни, и двери снова с шипением откроются. Так что всегда лучше выскочить первым. Целее будешь.
В последнее время к и так не особо приятной поездке в автобусе добавился страх за свою жизнь, причем, за жизнь в буквальном смысле: каждый день читаешь, слышишь по радио, смотришь по телевизору про теракты, автобусы часто взрываются. Хорошо, пусть это происходит не каждый день, но с такой частотой, будто каждый. Игаль объяснял, что это неизбежное следствие мирного процесса, после того, как замирились с палестинцами, и они теперь взрывают все вокруг. Логики не вижу вообще. Если заключают мир, так, наверное, не хотят больше гибели людей? Зачем взрывать-то? Чего добиваться? Но мой муженек разъяснил, что соглашение заключили с одними, а взрывают людей — другие, те, кто не хочет никакого мира между арабами и евреями. Тоже не очень понятно, но в этих делах я не разбираюсь. Ясно одно: сегодня автобус очень опасное место. Впрочем, теперь вообще все кругом опасное место. Так что теперь, не жить? На автобусах не ездить? Выхода-то нет.
Что ж, вот и приехали. Кикар а-Медина — площадь Республики в моем вольном переводе — это огромная круглая площадь в Северном Тель-Авиве. Здесь по кругу расположены модные бутики с ценами, про которые подумать страшно, не то, что на них смотреть. А по краям площади — старые дома, уродливые и неказистые, зато, пожалуй, самые дорогие в этой стране. В хорошем месте живет старушка, с которой мне предстоит работ ать, как ее? А, да, Иегудит. Не бедная бабулька. Совсем не. И теперь я, нищая прислуга, буду жить в этом роскошном месте. «Роскошное» надо бы взять в кавычки.
