Ты станешь королем, Харуце, – пообещала она.

Я знаю, ты уж говорила. Я – король Ауина, – привычно повторил мальчик.

Да, а я проложу тебе дорогу к трону, чтобы никто не посмел встать на пути возрождения нашей родины, – спокойно продолжила Гриффин, словно обсуждая погоду, – все решено, но ты должен быть сильным, Харуце. Тебе пора взрослеть.

Вздохнув, она посмотрела в окно, словно вглядываясь, что там, после бури. Конец нынешних страшных времен, когда убийства и заговоры шипами опутывают трон, и начало новой главы в истории Ауина. Перерождение в крови.

Я уже стал сильнее! Каждый день тренируюсь в фехтовании! – воскликнул мальчик и тут же указал на пергамент у нее в руках, – а кому ты пишешь?

Рыцарю.

Я тоже хочу стать рыцарем. Говорят, ты собираешься в Ампер Сеале?

Прожив год в лишениях и постоянном страхе за себя и сестру, он сполна познал все коварство и подковерные игры знати.

Да.

Но как же я без тебя?

Пора начать принимать решения самостоятельно. Помнишь, чему я тебя учила? Ты мужчина, Харуце, и пора брать бразды правления.

Хорошо, – немного разочарованно понурил голову мальчик, – но ты возвращайся пораньше, а то мне… не с кем будет практиковаться в фехтовании!

Принцесса не смогла сдержать смешок: похоже, ее трусишка-братик учится подбирать слова.

А этот… он…? – вернулся было Харуце к теме с пергаментом, но в итоге решил сдержаться.

Он?

Тот рыцарь, он тебя защитит?

Что ты пытаешься сказать? – подняла принцесса бровь.

Взгляд, которым она наградила братца за неуместные комментарии, откровенно пугал. Мальчик даже попятился, но отступать было поздно:

Мне… Мне н-не нравится то, что т-ты… собралась замуж за герцога Аррека!

Что?

Вот это поворот: младший брат ни за что не стал бы обсуждать с ней политику. Это наводило на подозрения, что эти слова Харуце попросту внушили, а за этими речами кто-то стоит. Но от этой идеи она почти сразу же отказалась: сейчас их окружают только верные люди, и абсолютно все во главе с наставником Макаровым хотят знать, что скажет Аррек. И, конечно же, этот союз – очевидная ловушка: это понятно без слов.

Сама принцесса выбрала тактику молчания, ведь без поддержки этих дворян она останется беззащитной. Реальную власть в Ауине все еще удерживает знать.

Мне не нравится ОН, – настойчиво покачал головой брат.

Но почему? Ты же его ни разу не видел.

Просто… Слышал… – замялся тот, уставившись куда-то ей за спину и стараясь не смотреть в глаза.

И что же ты слышал?

Говорят, герцог Аррек уже несколько раз был женат, но все жены умерли, а еще – что он вампир, и пьет кровь…

Перед ней снова стоял испуганный мальчик, мигом утративший все сходство с наследником трона.

Ерунда! – сурово бросила принцесса, но сохранить строгое лицо не смогла. Мальчику достанет проницательности разобраться, что к чему, да и ее характер он прекрасно изучил. Продолжишь давить авторитетом – решит еще, что его пытаются обвести вокруг пальца. И все же брат не до конца ее понял. Впрочем она и сама пребывала в смятении: все-таки для девушки, которой едва исполнилось шестнадцать лет, брак в столь раннем возрасте да еще с таким кандидатом в мужья – пугающая перспектива. Сколько ни пытайся примириться с судьбой ради общего блага.

Четвертая попытка горничной прорваться с платьем – и в этот раз громкий стук словно выдернул ее из паутины раздумий и неожиданно помог привести мысли в порядок. Глубоко вздохнув, принцесса собралась и приготовилась к бою.

Напоследок погладив Харуце по голове, она впустила служанку. Та захлопотала вокруг, помогая с платьем и поправляя и без того безупречную прическу. Наконец туалет был завершен.

Усилием воли разжав кулаки и позволив рукам расслабленно улечься на платье, чтобы не выдать волнения, принцесса с безмятежным лицом пошла к выходу.

Не ударить в грязь лицом, не запятнать благородное имя Корвадо. Выбор сделан, осталось озвучить решение.

За дверью ее ждал молодой кадет Королевской академии.

Миледи, если предпочтете остаться в академии – мы готовы сражаться за вас до конца! – поспешно шепнул он, – ярчайшая звезда и надежда нашего королевства не должна склоняться перед этим презренным…

Рано проливать ауинскую кровь. Придет время – дойдет и до этого, но момент еще не настал, – перебила его Гриффин, обернувшись. В ее голосе хватало и спокойствия, и собранности, и решимости.

Больше разговоров по пути к карете не было. С достоинством приподнял подол платья, она села внутрь и застыла неподвижным силуэтом в окне.

На этих хрупких плечах лежал тяжкий груз: ответственность за возрождение королевства и его будущее.

Брэндель

Отойдя в сторонку, Брэндель тщательно перечитал письмо, беззвучно проговаривал вслух каждое слово, и тихо вздохнул. Словно в прошлое вернулся: события развиваются точь-в-точь как в игровом сюжете, и ничего не изменить. Настал тот самый миг, решающий для будущего Ауина, и все его усилия пока что не повлияли ровным счетом ни на что.

Но кто сказал, что судьбу не изменить? Просто нужно правильно выбрать время.

«Если где-то еще в Ауине и теплится надежда – то в наших сердцах», – повторил он несколько раз, чувствуя, что мысли застилает туман.

«Ты права, надежда Ауина в сражающихся за него храбрецах, но одно дело – мечты, а совсем другое – изменить судьбу».

Эту сокрушительную правду он понял еще в прошлый раз, но теперь пришло время взять судьбу в свои руки.

Наблюдавший за ним со стороны Карглис не верил своим глазам. Ни разу за все время их знакомства на лице у лорда не застывало столь мрачное выражение. Напротив, тот всегда выглядел уверенным и спокойным, даже расслабленным что ли… Очень хотелось почитать, что же там написано: он даже попытался заглянуть в пергамент, пока нес его сюда, но для него тот оказался пустым. Похоже, письмо зачаровано на одного-единственного получателя.

От кого письмо? – спросил адьютант наконец, не в силах сдержать любопытство.

От принцессы Гриффин. Благодарит за Трентайм и неприятности, которые мы устроили графу Ранднеру.

Вспомнив о присутствии подчиненных, Брэндель мгновенно собрался. Пребывание в этом мире и все приключения его закалили, научили не поддаваться эмоциям – можно сказать, сделали новым человеком. Совсем не тем, что пришел в этот мир.

Но Карглис продолжал буравить его подозрительным взглядом.

Нет уж, я на это не поведусь. Чтобы ее высочество писала таким как мы, бунтовщикам! Что ж тогда получается, те, кого недавно подвесили в Арреке – и вовсе отпетые роялисты?!

Сравнение с бандитами явно пришлось Брэнделю не по душе – тот принялся поучать:

Я что говорил? Я – рыцарь! Говорил же, что выполняю секретное задание ее высочества? Говорил!

Ну тогда я – адъютант самого Дракона тьмы, – недоверчиво хмыкнул Карглис.

Брэндель открыл рот, захлопав глазами на неугомонного парня.

Ч-чего?

Ага, а вы тут посекретничали с Амандиной и научились звездо… четству… чейству! Точно говорю!

Ладно, хватит намеков, все, ты меня раскрыл: да я и сам работаю лично на Дракона тьмы!

Ну уж нет, хватит мне голову дурить, больше вы меня не проведете, милорд! – рассмеялся Карглис, удивленный, что у Брэнделя, оказывается, такое странное чувство юмора.

А сам юморист в очередной раз поразился, насколько едкой и в точку вышла «шуточка».

Поблизости раздался звон колокольчиков. Прекратив шутливую перепалку, Брэндель обернулся к Монике с вопросом во взгляде.

Это наше средство связи – предупреждает на случай, когда приближаются незнакомые, милорд, – присев ему на плечо, оповестил дух света.

А почему на Карглиса чуть раньше не звенело?

Только-только заработало, настроили пару секунд назад. Мировое Древо – наш дом, и его надо защищать, так что мы еще и лампы развесим на такой случай.

Брэндель огляделся. Впереди показалась высокая фигура в золотой с красным мантией с посохом, а позади – еще одна, ерзающий паренек с уткой. Несколько минут – и Сиэль с Морденкайненом взобрались на дерево и предстали перед Брэнделем.