Я спустила его рубашку к предплечьям, позволив ей свернуться на локтях, а затем оставила ее там. Чтобы ее снять, ему нужно было отпустить меня или оставаться в ней, ограниченным в движениях. Я провела ладонями по его груди и взяла в рот один из его небольших сосков, прикусив легонько зубами, чтобы услышать, как из него вырвался протестующий стон.

Все это время я продолжала прижиматься к нему, возбуждая нас обоих; возбуждение вызывало только боль, однако Клим продолжал двигать своим членом напротив моей киски в тщетных попытках освободиться.

Я отстранилась с невинным видом.

— Что-то не так, господин Громов?

Клим зарычал, когда услышал свою фамилию, но отказывался признаться.

— Нет, никаких проблем, Ангелина.

— Ты уверен? Что не нужно ничего… ослабить?

— Не-а, все совершенно.

Я провела согнутым указательным пальцем, зацепившись за пояс, по его животу, немного ослабив давление, но не настолько, чтобы позволить его мужественности вырваться на свободу. Я чувствовала, как его член увеличивается и все больше трется о мою киску.

Я соскользнула со стула, убрав его руки со своей талии, и прикоснулась губами к его животу, направляясь вниз, не переставая целовать его. Я встала между его ног и коснулась подбородком его члена.

— Уверен? — я провела пальцем по нему,— Тебе, наверное… неудобно?

— Не-а, — он сузил глаза, все еще отказываясь сдаться.

Я провела ногтем по грубой ткани, под которой торчал большой бугорок, чувствуя, как он дергается от моего прикосновения, но Клим упорно отказывался капитулировать.

Время играть грязно.

Я встала перед ним и повернулась, открывая ему вид на мою спину. На мне было надето платье, чуть выше колен, плотно обтягивающее бедра, чулки с поясом и босоножки на низком каблуке. Я нагнулась, чтобы расстегнуть босоножки, позволяя платью немного задраться вверх, и показать мою попку, которая была прикрыта лишь поясом. Утром, когда я одевалась он уходил ответить на звонок, так что Клим был не в курсе, что на мне надето. Или не надето, в зависимости от обстоятельств.

— Боже, Лина. Что ты со мной делаешь? — прорычал он.

— Делаю? Ничего. Я просто снимаю обувь.

— Ты… что-то задумала?

— Х-м-м-м,— я сняла одну босоножку и бросила в него, а затем наклонилась еще раз, чтобы снять вторую.

Он все еще не двигался и я могла видеть выпуклость пульсирующую у него под тканью брюк.

— Ты должно быть упрямый человек,— сказала я, бросая вторую босоножку ему на колени.

— Не думаю, что упрямый, подходящее слово.

— Заткнись. Это так и есть.

— Не-а. Я самый упрямый человек на Земле, если ты об этом. — Он снова сдвинул бедра, облегчая немного давление. — Но я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Я засмеялась.

— Не знаю, почему ты просто не сдашься? Тебе должно быть очень неудобно.

Клим поднял бровь, наконец, отстегивая ремень безопасности.

— Мне очень комфортно. Я даже мог бы вздремнуть.

Вот наглец! Если он решил испытать мою силу воли, что ж я принимаю эту игру. Я ставила на то, что он прикоснется ко мне, возьмет меня, но я ошиблась, и он все еще продолжал держаться.

— Вздремнуть, да? — я посмотрела на него через плечо, ухмыляясь его вынужденному отдыху. — А это не плохая идея. Но я не могу спать во всей этой одежде

Я услышала низкий рык, исходящий из груди Клима, указывающий больше на раздражение, когда я подняла свои руки, чтобы расстегнуть платье. Моя голова была повернута в сторону, чтобы я могла наблюдать за его реакцией, когда я медленно опускала молнию вниз, позволив платью свободно растечься лужицей у моих ног.

Я почувствовала острый вкус победы, когда стон, наконец, сорвался с его уст. Он провел рукой по своей выпуклости, но потом вцепился в подлокотники кресла, так, что костяшки пальцев побелели.

Я снова наклонилась, обхватив свои лодыжки, чтобы полностью предоставить Климу вид на мою попку. Я была мокрая от желания и чувствовала это. И он тоже это чувствовал и понимал.

Я не обладала талантом танцовщицы, не умела красиво двигаться, но я предоставила ему лучшее из того, что могла, особенно без музыки. Я медленно выпрямилась, повернулась к нему лицом и неподвижно застыла, позволяя его глазам поглотить меня. Его эрекция стала еще больше и тверже. И если это возможно, то его пальцы сжали подлокотники еще сильнее, пока я не услышала скрип дерева под натиском его рук.

Я провела кончиками пальцев по краю моих трусиков, приспуская их вниз, чтобы приоткрыть ему вид на мою киску, затем я провела ладонью по животу к своей груди. Качнув бедрами, я дернула чаши моего лифчика вниз, чтобы показать ему сосок, сначала один, потом другой.

Грудь Клима вздымалась, а его взгляд прожигал насквозь. Он хотел меня и его контроль ускользал. Его бедра качнулись только один раз, и Клим вжал голову в спинку стула, сжимая губы.

Я продолжала гладить себя через ткань своих трусиков, шелковый треугольник был насквозь мокрым. Клим снова зарычал и скрестил руки на груди.

— Что случилось, Клим? — я приблизилась к нему, располагаясь между его колен. — Ты кажешься… напряженным.

— Я не напряжен,— прорычал он.

Я вцепилась в его плечи, жесткие мышцы напряглись под моими пальцами.

— Ты уверен? Ты кажешься напряженным. Я могла бы помочь тебе в этом.

Я впивалась пальцами в его плечи, разминая мышцы со всей силы. Моя грудь была на уровне его глаз, мои бедра между его колен. Его руки дрожали, а дыхание стало еще более прерывистым.

— Ты знаешь, что хочешь прикоснуться ко мне прямо сейчас,— выдохнула я ему на ухо.— Я мокрая для тебя. Влажная. Ты бы мог легко войти.

Я никогда не разговаривала так раньше, никогда, чтобы соблазнить мужчину, который пытался противостоять мне. Я почувствовала себя сильнее. Я потерлась о него грудью, и Клим застонал, почти неслышно.

— Ты мог бы взять меня, — сказала я, взяв его за руки. — Ты мог бы избавиться от одежды и через несколько секунд быть во мне. Или, ты просто мог бы войти в меня пальцем. Я кончу для тебя прямо здесь, стоя.

Я положила руки на верхушки своих бедер и провела ими вверх, чтобы снять свой лифчик, расстегнув все, кроме одного крючка. Мои полные груди были прямо перед ним, а его руки скользили по спине в поисках последнего крючка.

— Да, Клим, сними его. Я хочу почувствовать твой рот на моей груди.

Он зарычал, царапая пальцами по моей спине. Я замурлыкала от ощущения его пальцев на моей спине и выгнулась ему на встречу. Он уткнулся носом между моих грудей и вдохнул запах моей кожи.

Зажав двумя пальцами застежку, он расстегнул бюстгальтер, стянув шлейки с моих плеч, продолжая грубо царапать мою кожу, когда его рот, наконец, оказался на пиках моих грудей. Я позволила лифчику упасть на колени, наклонила голову назад и застонала, когда он взял один из моих сосков в рот.

Я отошла от него, освободившись от его захвата. Он властно зарычал и потянулся ко мне. Я отклонилась и метнулась в сторону спальни, замедлившись, когда он рванул из кресла. Победная улыбка растягивала мои губы, пока он приближался ко мне. Я делала неспешные шаги, отходя от него назад, пока мои ноги не коснулись кровати.

— Теперь тебе некуда бежать, ангелочек,— сказал он, схватив меня за попку.

— О, нет,— сказала я притворным голосом, полным страха. — Ты поймал меня.

Он шлепнул меня по заднице, от сочетания жжения от удара и его ладони на моей заднице, я задохнулась от ощущений и придвинулась к нему еще ближе.

— Плохая девочка.

Я повернулась в его руках и наклонилась над кроватью, представляя свою задницу ему, мое сердце бешено стучало в груди, предвкушая трепет от легкой боли. Он снова ударил меня, а затем нежно погладил место удара, прежде чем снова ударить.

Его палец прошелся по моей спине, к копчику, по полоске стрингов. Я позволила своим бедрам раскрыться шире, когда он скользнул пальцем между ног и зацепился за край трусиков. Он обернул руку вокруг моей талии, а другой рукой зажал мои трусики.