Клер была настолько изумлена, что никак не прореагировала на это. Тогда герцогиня, видимо, решив, что ей открыт «зеленый свет», поцеловала Клер еще раз. Но более смачно и даже страстно. При этом правая рука Селесты сжала левую грудь Клер.

– Дорогая… – прервал нежную сцену подошедший герцог. – Вы начали без меня. Это нечестно!

Он поставил на стол свою пустую тарелку и похлопал ладонью по мягкому месту супруги.

– А она прелестна, не правда ли?

– Представь себе, Дэвид не сказал этой молодой даме, зачем мы все здесь собрались!

– Он просто отвратителен! – рассмеялся герцог и, посмотрев на Клер, положил ладонь на ее руку. – Мы собрались здесь, – продолжал он, – чтобы… Ну, как бы это лучше объяснить?.. Скажем, для того, чтобы позволить себе на некоторое время расслабиться и предаться не совсем обычным пристрастиям. Причем сделать это публично. Собрал нас здесь Дэвид. Он очень внимателен ко всему, что касается общества «Осер».

Клер бросила через зал взгляд на Бриджет. Американка о чем-то увлеченно болтала с белокурой девицей, сопровождавшая которую Вирджиния Ансел куда-то исчезла. Неожиданно Бриджет подняла руку и приложила указательный палец к губам своей собеседницы. Та в ответ улыбнулась. Видимо, Бриджет была осведомлена обо всем, что здесь должно было происходить, и не имела ничего против этого. Последнее стало для Клер совершенно очевидным, когда ее начальница вдруг обняла худую блондинку и крепко поцеловала в губы.

– А каким необычным пристрастиям подвержен Дэвид? – холодно спросила Клер, не зная еще, ужасаться ли всему услышанному или же восхищаться. Тем более что ее еще не покинуло ощущение от коснувшегося десен кончика языка герцогини.

– Мне кажется, что вы это сами уже отлично знаете, – усмехнулся герцог. – Это примерно то же, что волнует и меня. Но сегодня он оказался проворнее.

– Проворнее?

– Пойдемте с нами, – сказала Селеста и, поставив на стол свою тарелку с недоеденным десертом, взяла Клер за руку.

В этот момент герцогиня напоминала паука, завлекающего муху в свою паутину.

В самом конце столовой была маленькая дверь. Селеста открыла ее и вошла, не отпуская при этом руки Клер. Они прошли через длинный узкий коридор, в котором не было ни одного окна. Освещался он несколькими плафонами, тянувшимися вдоль потолка.

Коридор упирался в еще одну маленькую дверь. Селеста открыла ее, но на этот раз пропустила вперед Клер. Они оказались в просторном зале, стены которого были задрапированы длинными бархатными портьерами. Вдоль них, на устланном красными коврами полу, расположились одна за другой три или четыре старомодных софы с подушками различных форм и размеров. Еще стояли два кресла с подлокотниками. Все это было повернуто к дальней стене, у которой угадывалось что-то вроде помоста. Помост освещался направленными лучами ярких ламп под самым потолком. На импровизированной сцене лежал матрац и возвышалось сооружение в виде четырехугольной деревянной коробки высотой около метра, покрытой красным ковриком. Сбоку к ней была приставлена лесенка с тремя обитыми бордовой материей ступеньками. По ней можно было подняться наверх, опуститься на колени и, как тут же пояснил на ухо Клер герцог, помолиться. Другими словами, сооружение символизировало собой подобие кафедры.

В углу у боковой стены стоял огромный гардероб из орехового дерева, с двумя дверцами и четырьмя большими выдвижными ящиками. Прямо к нему примыкал длинный стол, уставленный бутылками со всевозможными напитками. В зале стоял аромат дамских духов и чего-то еще, напомнившего Клер опьяняющий запах мускатного ореха.

– Чувствуйте себя как дома, – посоветовал герцог, опускаясь на ближайшую софу.

Его супруга подошла к столику с напитками и налила себе бокал вина. Дверь, бесшумно закрывшаяся за ними, тут же снова отворилась, впустив в зал Анну Холмс вместе с Бриджет.

– Здесь очень уютно, – сказала Бриджет, посмотрев на Клер.

Герцогиня тут же подошла к Бриджет и бесцеремонно пробежалась пальцами вдоль ее тела, утопив их в промежности. Потом слегка подалась вперед и поцеловала в губы. Бриджет в ответ тут же обняла герцогиню и прильнула к ее губам, одновременно поглаживая Селесту по ягодицам.

– А как же я? – обиженно проговорила Анна, толкнув Бриджет в спину и обняв обеих женщин за талии.

– Вы чувствуете себя покинутой? – спросил герцог, на мгновение оторвав взгляд от идиллической женской триады.

По правде говоря, Клер пока и сама не знала, что сейчас чувствует и как относится ко всему происходившему перед ее глазами. Но по крайней мере многое из сказанного раньше Дэвидом теперь становилось более ясным. В прошлую пятницу он неправильно понял ее настойчивое требование быть более внимательным к ее запросам. Дэвид решил, что ее сексуальные устремления были столь же сложными, как и его. И думал, что только природная сдержанность не позволяет Клер сказать ему откровенно, чего же она, в конце концов, хочет. Поэтому и решил посвятить ее в этот таинственный ритуал.

Присутствие Бриджет и ее согласие остаться на «таинство» добавили остроты в происходящее. Но одновременно это создало и немалые сложности для Клер. Она никогда даже не могла подумать о том, что ее начальница – лесбиянка или бисексуалка. Теперь же сомнений в этом не было. Ибо Клер видела все своими глазами.

Клер вдруг страшно захотелось чего-нибудь выпить. Она налила себе в бокал коньяку, села в одно из двух кресел и вновь принялась наблюдать за тремя женщинами, без малейшего стеснения предававшимися лесбиянству уже втроем. Они обнимали друг друга, целовались взасос, облизывали друг другу шеи и полуоткрытые полушария грудей, шарили ладонями под одеждой. Все это тут же напомнило Клер ее собственный опыт с Андреа и Лизой. Но сейчас она не чувствовала ни волнения, ни даже просто сексуального возбуждения.

В этот момент свет померк, и зал погрузился в полутьму. Когда глаза Клер привыкли и она огляделась по сторонам, то увидела, что Бриджет, схватив Анну за руку, тащит ее к софе. Герцогиня же с мужем пристроились на соседнем диванчике.

Но тут же вспыхнули софиты, ярко осветив помост. Откуда-то слева неожиданно возникла Вирджиния Ансел и направилась к импровизированной сцене. На ней был черный кожаный корсет, в лифе которого с трудом помещались ее огромные груди. Чтобы хоть как-то обозначить талию, она зашнуровала его сверх всякой меры. Темные длинные чулки, державшиеся на кожаных подвязках, рельефно облегали упитанные бедра. В руках она держала хлыст для верховой езды. Присмотревшись внимательнее, Клер безошибочно узнала тот самый хлыст, которым в пятницу так больно отстегала Дэвида.

Вирджиния взошла на помост и стала около кафедры. В то же мгновение на помосте появился Дэвид, на котором были только тонкие женские панталончики, в которых он в прошлую пятницу разыгрывал придуманную накануне эротическую роль для Клер.

Он поднялся по ступенькам на кафедру, опустился на колени и зашептал молитву. Вирджиния терпеливо ждала, когда это закончится. После заключительного «аминь» она обошла кафедру, которая оказалась ей чуть выше поясницы, остановилась прямо против лица стоявшего на коленях Дэвида и пролаяла:

– Стой смирно и не двигайся!

Дэвид застыл, вытянув вперед руки.

– Грязный мальчишка! Или не так?

– Так, – покорно ответил Дэвид.

– Омерзительный, противный мальчишка! – вновь залаяла Вирджиния.

И тут Клер, сидевшая чуть сбоку, заметила, как его панталончики начинают приподниматься как раз там, где располагался член. Причем происходило это довольно быстро.

– Да, я омерзительный, противный мальчишка, – снова согласился он.

– Ты приносишь одни тревоги и беспокойства!

– Да.

Клер заметила, как лицо Дэвида задергалось. Она не раз наблюдала подобное у него в комнате во время их эротических игр и знала, что за этим скрывается мучительная внутренняя борьба между стыдом и непреодолимым желанием.

– Тогда спускайся вниз, – продолжала Вирджиния. – Ты ведь знаешь, что я намерена заставить тебя сделать.