— Успокойся, сынок. — усмехается. — Я ведь знаю, как ты ее любишь. Зачем мне рушить чужое счастье?

Хочу уже его послать, но тут подъезжает машина, из которой вылезает мой тесть. Он кивает мне и подходит ближе, после чего поворачивается к остальным.

— Итак, господа, я тут. Кто хотел меня видеть?

— Думаю, ты уже и сам знаешь кто, Артем.

Мой отец делает несколько шагов вперед и протягивает руку Соколовскому для обмена рукопожатиями. Но тот никак на это не реагирует.

— Стас, говори что хотел, и разбежимся.

— Что ж… — сжимает протянутую руку в кулак. — Давайте перейдем к делу.

Отец поворачивается к Тимачу и кивает ему, давая какой-то, только им, понятный знак. Тот пулей бросается к машине, а через несколько секунд вылезает оттуда с какой-то папкой. И затем спешит к нам. Папашка забирает у него папку и протягивает ее моему тестю.

Когда Соколовский- старший открывает ее, я тоже поддаюсь любопытству и заглядываю внутрь. И то, что я там вижу, выводит меня из себя окончательно.

— Это что за…? — начинаю говорить, но тесть меня перебивает.

— Тише, Дима. — а потом обращается к отцу. — Объясни.

— Это документы на развод моего сына с твоей дочерью. Видишь ли, сейчас, когда у меня есть шанс вернуть все свое имущество, я не могу рисковать тем, что кто-то узнает о том, что я все еще жив. И мне нужен человек, который будет следить за всем этим. И мой сын как раз подходит. Но вот семья, жена, дети… Это будет только его отвлекать.

— А меня ты спросить не забыл? — перебиваю его, окончательно теряя терпение. — Сейчас ты подпишешь эти бумаги. — швыряю в него все, что до этого держал в своих руках. — И катишься отсюда. И моли бога, чтобы мы больше никогда не вт встретились, иначе я убью тебя.

— Горячий парень. — отвечает папаша. — Как раз то, что мне нужно.

— Но, как видишь, он не согласен. — спокойно заключает тесть. — Так что тебе придется придумать что-то другое.

— Артем, ты, кажется, меня не понял. — его тон меняется. — В твоих же интересах, чтобы он согласился. Уверен, ты не хочешь потерять свою единственную дочь.

— Ах ты… — срываюсь вперед, желая придушить этого урода, но меня тут же останавливают два амбала, наставив на меня пушку.

— Ты мне угрожаешь? — спрашивает тем временем Соколовский.

— Даже и не думал. — улыбается папашка. — Но ты ведь и сам понимаешь, что переходить дорогу мне не стоит. Я всегда добиваюсь того, чего хочу.

Наше время

Башка совсем не варит. И хотя я понимаю, что сейчас, кроме Оли и детей, я ни о ком думать не могу. Вчера мне так не хотелось от них уезжать, что теперь остается только волком выть. Так хочу снова их увидеть.

Да и к тому же, меня просто распирает от гордости.

Двое сыновей.

Я и подумать не мог, что так будет. И когда Сокол позвонил мне и сказал, что Оля рожает, я тут же сорвался с места и помчался к ней. И мне было абсолютно плевать, что я был на переговорах. Хотя теперь, когда моя голова снова начала соображать, я понимаю, что своим поступком только усложнил все.

И подтверждение этого тут же отразилось звонком на мой сотовый. Мне даже гадать не приходится, кто бы это мог быть.

— Да, алло!

— Ну, здравствуй, сын. — раздается на том конце провода голос моего отца. — Как мне стало известно, я могу тебя поздравить. Да и себя тоже. Вчера я стал дедом.

Можно было даже не сомневаться, что он он уже в курсе всех событий.

— Это все?

Говорить ему о том, как я счастлив, точно не собираюсь. Я полгода делал вид, что мне плевать на жену.

Долбанных полгода…

И один необдуманный поступок может все теперь перечеркнуть.

Идиот.

— Даже спасибо не скажешь? — хмыкает отец.

— Спасибо. Доволен?

— А я-то что? Уверен, что тебя сейчас распирает от гордости. Два сына. Жена красавица.

— Бывшая. — тут же его поправляю, хотя ситуацию это не спасает.

Папаша уже все понял. И я сам в этом виноват.

— Надолго ли?

— Навсегда.

— Ты до сих пор утверждаешь, что она тебе безразлична? — смеется он. — Если для меня стараешься, то не стоит. Я не слепой и все прекрасно вижу. Но ты прав, вернутся к своей семье ты не сможешь. И я очень советую тебе, сынок, держаться от них подальше. А если еще раз сорвешь переговоры…

Договаривать он не стал, да и не к чему. Я уже тысячу раз слышал, что последует дальше. И каждый раз во все с новой силой вспыхивает желание убивать. Так и хочется разорвать этого урода на кусочки.

— Тронешь их и ты труп..

— Пока ты делаешь то, что я говорю, твоя семья в безопасности.

Сжимаю телефон в руке с такой силой, что кажется, он сейчас просто треснет. А тем временем папашка решил продолжить:

— И еще… — делает показательную паузу. — Из-за того, что ты сорвал переговоры, мы практически потеряли новых партнеров. исправь ситуацию. У тебя два дня.

В трубке раздаются короткие гудки. Бросаю телефон на стол, а затем замахиваюсь и бью по этому же столу кулаком. На языке вертится куча неприличных выражений, но вместо того, чтобы перезвонить отцу и послать его куда поглубже, я просто встаю и подхожу в шкафу. Там у меня припрятанный мини-бар, который сейчас будет очень кстати. Наливаю себе в стакан янтарной жидкости и залпом его опустошаю. Повторяю процедуру, и только потом чувствую, как меня понемногу отпускает.

После снова иду к своему столу и поднимаю сотовый. Время на дисплее показывает почти пять вечера. Дожидаться окончания рабочего дня я не собираюсь. Вызываю к себе секретаршу и велю ей найти мне номера наших вчерашних гостей. После чего прошу ее забронировать столик в ресторане на завтра. А уже потом покидаю офис.

У меня сегодня еще одна важная встреча, но прежде мне надо избавиться от хвоста.

Еду домой. По дороге набираю Оле, но та, естественно, даже и не думает отвечать на мой звонок. Вчера она позволила мне остаться, но после того, как немного отдохнула, то почти сразу же послала меня куда подальше. И хотя я пытался с ней поговорить, слушать меня не стали. Да и бывшая теща, появившаяся совсем не вовремя, тоже указала мне на дверь. А потом, когда я смиренно заставил себя подчиниться, она последовала за мной. И уже в коридоре очень настойчиво попросила меня больше не появляться.

Мда, женщины в семье Соколовских меня просто ненавидят. И пока я ничего не могу сделать, чтобы хоть как-то это исправить. Но это только пока, совсем скоро, даст бог, все измениться. Тем более, теперь, когда я вновь увидел любимую, я больше не в силах находится от нее на расстоянии.

От нее и от наших детей.

Двух моих богатырей — Никита и Роман.

Имена, естественно, выбрала Оля. Но мне нравится, иначе бы я, конечно, поспорил.

Заехав домой, я быстро переоделся, а потом снова вышел. Моя “свита”, точнее, псы, которых приставил ко мне отец, чтобы они следили за каждым моим шагом, сидели в своей машине, готовые в любой момент за мной последовать. Усмехнувшись, захожу в аптеку, что стоит напротив моего дома, а после сразу — в магазин. Купив все, что хотел, направился к парням.

То, что я к ним подошел, их не удивило. Мы все в курсе, что тут происходит. Поэтому я просто поздоровался и передал им пакет с шаурмой, что прикупил специально для них.

— Угощайтесь.

А затем достаю из другого пакета уже свою шаурму и откусываю. Как бы намекая им, чтобы они последовали моему примеру. Перекинувшись парой слов, иду домой. А точнее, в подъезд, где торчу минут двадцать, прежде чем выйти и посмотреть, сработал ли мой план.

Усмехаюсь, когда вижу, что парни мирно спят. Достаю телефон и делаю звонок.

— Через полчаса на том же месте. Без задержек, у меня не так много времени.

После чего кладу трубку и спешу к машине такси, что вызвал, когда был еще в подъезде. А через тридцать минут я уже пожимал руку человеку, который так же сильно ненавидит моего отца, как и я.

Шахов Марат Омарович…