Соня с грустью окидывала прощальным взглядом здание вокзала, а затем спокойно с улыбкой ответила стоявшей рядом с ней двоюродной сестре Галине:

– Нет, я не передумала и ни о чём жалеть не собираюсь. И меня не стоит жалеть. Прошу тебя, мы не на похоронах, перестань плакать.

Галя не без надежды, указывая на малыша, державшегося обеими руками за Сонину руку, сказала:

– До осени ещё есть время, может и простишь. Как будешь без отца воспитывать сына?

– Ты же знаешь, все женщины в нашей семье гордые и сильные казачки, не дадим себя в обиду.

Галя пыталась настоять на своём:

– Не такая большая беда – мужик изменил тебе. Не стоит сразу обрывать отношения, Афанасий очень толковый парень. Совсем немного отработал на заводе, а уже дослужился до начальника цеха. Руководство завода его ценит, оказали недавно ему честь вступить в партию. Для сына какой хороший будет пример.

Подали гудок, Соня последний раз обняла сестру и поспешила подняться в вагон. Сзади стоявший мужчина помог Соне донести чемодан, пока она с сыном на руках продвигалась в своё купе.

Ну вот и всё, неприятный эпизод в её жизни заканчивается. Так думала сама Соня, одержимая самыми оптимистичными мыслями. Сынишка примостился возле окошка, увидел тётю на перроне и стал ей махать своими ручонками. Обе сестры смотрели друг на друга, каждая думала о своём – о хорошем, но им и в голову тогда не могло прийти, что им предстоит испытать в будущем.

Поезд набирал скорость, исчезали из вида один за другим дома, остался позади и сам город Кизляр, покинуть который так хотела Соня. Три года назад (в 1935-м) они приехали сюда на работу с сестрой Галей, здесь же молодая Соня познакомилась со своим будущим мужем Афанасием. Афанасий был не из местных, прибыл он из города Николаева. Причудливо завязываются узелки, а из них и узоры в судьбах людей.

Соня никак не могла объяснить тот факт, как Афанасий так легко мог обмануть её. Он создал новую семью в то время, как в своём родном Николаеве бросил женщину и своего первого сына. Никто бы об этом не узнал, если бы та женщина не приехала разыскивать своего бывшего в Кизляр. В один из прекрасных дней лета к Соне в дом постучались. Она пустила незнакомку с мальчиком, по возрасту казавшимся чуть старше Эдика.

Соня выросла в донской станице среди казаков. Любовь к свободе и свободному труду была у них в крови, но только не предательство. Не обиду чувствовала молодая женщина к своему мужу, а отвращение. Внутреннее чутьё подсказывало ей, что ничего хорошего не стоит ожидать от человека, предавшего сразу двух женщин. Долго не раздумывая, она решила уехать к своим родителям в станицу Елизаветинскую, расположенную в низовьях Дона.

Она совершенно не беспокоилась о своём будущем. В отчем доме её ожидала дружная семья, которая, конечно же, поддержит её. Душу согрели воспоминания, она вспомнила о своих двух родных сёстрах, она гордилась ими. Средняя сестра Лида работала в Азове на рыбокомбинате, была активисткой, вечно участвовала во всех мероприятиях, до всего ей было дело. Старшая сестра Анфиса была уже замужем и жила в Ростове. Анфиса устроилась работать в буфете при театре музыкальной комедии, при случае могла похвастаться знакомством с местными актрисами. С такими сёстрами жизнь не будет скучной.

Сердце учащённо забилось, когда поезд громыхал по рельсам железнодорожного моста, пересекающего Дон. Эдик с интересом рассматривал огромный мост, это железное сооружение поразило его мальчишеское воображение. Теплом, щедростью, многообразием и яркостью впечатлений встретил их Ростов-на-Дону, в который они прибыли. Через много лет, когда у взрослого Эдуарда появится возможность жить в другой стране, не променяет он свой любимый город ни на какие города в мире.

Вот уже Соня с малышом на пароме, до Елизаветинской всего ничего по водной глади, видны привычные для здешних мест камышовые крыши станичных домов. Переполненная радостными чувствами, она говорит Эдику:

– Ты поймёшь, что это один из самых прелестнейших уголков на земле, ты многое здесь увидишь.

Она знала, о чём говорит. Это был диковинный островок с сохранившейся заповедной природой. Станица Елизаветинская и ближайшие к ней хутора располагались в низовьях Дона, здесь много чего было уникального.

Эдик ждал чего-то необычного, но кроме высоких зарослей камыша и рыбацких лодок у самого берега станицы ничего не увидел. Наконец, они причалили к берегу. Соню признали станичники и помогли донести чемодан до родительского дома.

Они шли вдоль улицы, Соня с упоением вдыхала воздух, к которому добавлялись кроме речных запахов ещё и знакомые травяные – любимого ею чабреца. Целыми кустами засушивали они раньше эту траву на зиму. Подошли к небольшому дому, из которого выбежала сначала мама, следом за ней показался и отец, они почти не изменились. Глава семейства Василий Почекаев бросил взгляд на внука, протянул ему свои жилистые руки со словами:

– Рад встрече!

Соня объявила родителям, что приехала к ним жить навсегда, к мужу она уже не вернётся. Это было её осознанное окончательное решение.

– Хрупкая баба, а воля, как у казака, – с ноткой довольства своей дочерью произнёс старший Почекаев.

Он не опасался ни за судьбу дочери, ни за судьбу внука, донская земля всех прокормит. Вскоре в гости приехали две любимые сестрицы. Дом наполнился весельем, зазвучали песни. Каждая из сестриц предлагала Соне устроить к себе на работу. Но дед Василий высказал своё мнение:

– Сонька пусть решает сама, где ей лучше, а внук останется с нами. Пока малец в школу не пойдёт, будет жить у нас, здоровьем будет крепче. Да и где ещё он увидит такую природную красотищу, своими глазами увидит редких птиц. Мы то к ним уже привыкли, как к своей домашней живности, а многие видят их только на картинке.

По случаю радостной встречи дед выпил своей крепкой настойки, а для молодёжи в погребе хранилось ещё с прошлого года своё домашнее вино. Соня чувствовала себя счастливой, жизнь непременно ей улыбнётся. Впереди ещё целый месяц лета – самое лучшее время на Дону. Впереди должно быть столько много замечательного в её жизни. Соня хмелела от вина, она с любовью смотрела на своих родных и успокаивала себя: «Я устала от шума, сейчас мне нужна тишина. Тишина поможет мне усмирить мои непокорные эмоции».

Необычное щебетание разбудило Соню рано утром, жаворонки спешили возвестить людям о том, что наступает новый день. Она еле сдержала себя, чтобы не засмеяться. Да, абсолютной тишины в деревне не бывает. Но эти звуки не мешают, они органически вливаются в твоё естество, они питают тебя невидимыми силами, пробуждают тебя. И вдруг в ней проснулось безудержное желание тут же вскочить и пробежаться к реке, окунуться в утреннюю прохладную воду, вдохнуть вольного ветра и стать частью этого мира, такого мудрого и огромного, что, кажется, его мудрости хватит на всех. Мир, научи людей слышать, чувствовать тебя и быть мудрыми!

Она старалась как можно тише встать с кровати. Эдик продолжал сладко спать. Сёстры спали в этой же маленькой комнате рядом на одной кровати. Анфиса, открывая один глаз, прошептала:

– Куда ты так рано? Спи, пока есть возможность.

– Хочу освежиться на Дону, – также шёпотом ответила Соня.

– Вот шальная. Возьми мой платок, комары по утрам злющие, съедят же.

Соня схватила платок и выскочила из дома. На пороге остановилась на мгновение и понеслась босиком вприпрыжку, как ребёнок. В станице начиналось движение, то в одном дворе что-то скрипело и ухало, то в другом. Кто-то первый приводил в движение вечный механизм жизни, чтобы его продолжили следующие.

В станице в какую сторону ни пойдёшь, кругом вода. Соня бежала наугад, в высоких камышах обязательно найдётся узкий проток, через который можно выбраться к широкому руслу. Вскоре она обнаружила в камышовых дебрях две лодки. Отталкивая веслом лодку от твёрдого участка почвы, она всматривалась в пространство – сплошная зелень камыша. Был слышен каждый взмах весла и недовольные голоса лягушек. И вот она выплыла на открытый участок русла Дона.