- Пит, я делаю все возможное! - отозвался Ши не без отчаяния в голосе. Честно! У меня нет ни малейшего представления, где мы находимся и какой сейчас временной период. Пока я это не выясню, нечего и пытаться переправить нас куда-то еще. Мы получили достаточно высокий магический заряд, когда переносились сюда, а поскольку я знать не знаю, что за магия тут в ходу и на каком она принципе, в результате любого моего заклятия мы можем попросту исчезнуть в никуда или угодить прямиком в ад - понимаешь, в самый натуральный ад с огнем и сковородками, как в церкви расписывают.
- Ладно, - сказал Бродский. - Убедил. Но все равно заруби себе на носу: у тебя не больше недели, чтоб вытащить нас отсюда.
Бельфеба указующе вытянула руку.
- Гляньте, никак отара овечья?
Ши прикрыл глаза ладонью.
- И впрямь, дорогая! - отозвался он в конце концов. Хотя лично его глазу предстало нечто более похожее на рассыпавшихся по зеленому сукну мошек, на феноменальное зрение своей супруги он привык полагаться безоговорочно.
- Овцы, - вымолвил Бродский. Было едва ли не слышно, как в мозгах у него со скрипом проворачиваются шестеренки. - Овцы.
Внезапно по физиономии его расплылось блаженство.
- Ши, это ж надо было так исхитриться! Три, два, один, ноль - и мы в Ирландии! А коли так, то хрен я когда захочу вернуться домой!
Ши проследил за его взглядом.
- Действительно, похоже, - согласился он. - Но когда...
В этот самый момент что-то пронеслось мимо - да так близко, что их обдало волной потревоженного воздуха. Это "что-то" со страшным треском врезалось в валун неподалеку и рассыпалось на куски, которые с визгом разлетелись по сторонам, словно осколки артиллерийского снаряда.
- Ложись! - заорал Ши, падая носом вниз и увлекая за собой Бельфебу.
Бродский припал к земле, плотно сжав губы, и профессионально зашарил глазами по окрестностям в поисках источника загадочного снаряда. Однако продолжения не последовало. Где-то через минуту Ши с Бельфебой поднялись, подошли к валуну и подобрали обломок песчаника фунтов в двенадцать весом.
- Кто-то тут в округе балуется стофунтовыми булыжниками, - объявил Ши. Это, может, и Ирландия, но очень надеюсь, что не времен Финна Маккула.
- М-да, ситуация, - протянул Бродский. - А я, как назло, без пушки. Ты тоже, кстати сказать, сапожник без сапог! Где это твой шампур, а?
Тут и до самого Ши дошло, что он и впрямь совершенно безоружен и что таковое состояние чревато определенными осложнениями даже вне всякой зависимости от временного периода. Он взобрался на валун, о который расшибся каменный снаряд, и огляделся по сторонам. Нигде не было видно никаких признаков жизни, не считая разве что крошечных овец вдали - да и при тех не наблюдалось ни пастуха, ни даже овчарки.
Он соскользнул обратно, присел на каменный уступ, привалившись к тверди валуна мокрой спиной, и немного поразмыслил.
- Дорогая, - произнес он в конце концов, обращаясь к Бельфебе, - мне кажется, что в каком бы веке мы тут ни оказались, первым делом надо найти людей и сориентироваться. Ты - наш проводник. Какое направление, на твой взгляд, более предпочтительно?
Девушка пожала плечами.
- Лесное мое чутье - ничто вне стволов древесных, - отозвалась она, - но коли так ты вопрос ставишь, перво-наперво спустилась бы я в долину, ибо люди завсегда в низинах обитают, где вода речная струится.
- Неплохая мысль, - сказал Ши. - Давай...
По воздуху пронесся еще один камень, но на сей раз не в их сторону. Он врезался в дерн в сотне ярдов от путешественников, несколько раз неуклюже подпрыгнул и скатился по склону холма, скрывшись из виду. Вокруг по-прежнему не было ни души.
Бродский издал разгневанный рык, а Бельфеба попросту рассмеялась.
- Намекают нам, чтоб убирались мы поскорей, - сказала она. - Пошли, господин мой, внемлем намеку дружескому!
В этот момент послышались еще какие-то звуки. Издавать их могла только гужевая повозка, колеса которой чрезвычайно нуждались в смазке. Под барабанную дробь копыт, звон упряжи и скрип колес перед ними возникла колесница, тарахтящая вверх по склону. Тянули ее две огромные коняги - одна серая, другая черная. Они больше напоминала старинную американскую двуколку, нежели колесницы древних греков и римлян - сиденье, расположенное сзади, было достаточно широким для двух или даже трех седоков, а боковые стенки низко срезаны к передку, чтоб облегчить посадку. Экипаж был щедро изукрашен золочеными шляпками гвоздей и прочей столь же яркой и столь же незамысловатой мишурой, а из ступиц торчала пара длиннющих острых кос, которыми косят сено.
Правил колесницей долговязый и худой веснушчатый тип с рыжими волосами, спадавшими ему на плечи из-под золотой повязки на лбу. На нем был зеленый килт, а поверх него плащ из оленьей кожи с прорезями для рук на уровне локтей.
Колесница мчалась прямо к Ши и его спутникам, которые при виде торчащих по бокам кос поспешили спрятаться за массивный валун. В самый последний момент возница перевел лошадей на шаг и выкрикнул:
- Ступайте прочь, коли головы на плечах вам дороги!
- С какой это стати? - независимо поинтересовался Ши из-под прикрытия валуна.
- А с такой, что Сам в гневе великом! Вырывает деревья он с корнем и каменья швыряет тяжкие, и недобрый час тому, кого повстречает он ныне!
- Кто это Сам! - спросил Ши практически одновременно с Бродским, который поинтересовался:
- А ты-то кто такой будешь?
Возница осадил лошадей с выражением искреннего изумления на лице.
- Я Лойг, сын Риангабара, а кто же иной Самим быть может, кроме Пса Ульстерского, Славы Ирландии, Кухулина могучего? Убил он недавно сына своего единственного и впал потому в великую ярость. Ара! Крушит ныне он весь этот край обитаемый, а вас, фоморов, завидев, еще пуще взъярится!
Возница щелкнул кнутом, и едва только лошади перевалили за вершину холма, как небо запятнала туча комьев земли. Там, откуда прибыла колесница, над горизонтом на мгновенье взлетело приличных размеров дерево с болтающимися корнями.
- Двигаем отсюда! - твердо сказал Ши, хватая Бельфебу за руку и устремляясь вниз по склону вслед за колесницей.
