- Кой толк кормить вас, коли скоро не будет вам вовсе нужды в пище?
- Слышь, мы из Огайо, понял? У нас в стране, когда осужденному к вышке не дают пожрать последний раз в жизни, евонное привидение приходит к тому козлу, который его обломал, чтоб съесть его, - и тот потом всю жизнь сидит на измене!
- Брехня! - высокомерно отозвался Вуохинен, хотя от окошка не отошел и завертел головой, внимательно приглядываясь к остальным. У Ши забилось сердце. Он торжественно кивнул, подтверждая слова детектива.
- Это полная правда! - подтвердил в свою очередь Байярд.
- Эй, братан! - радостно выкликнул Бродский. - Я уже заранее приглядел твои пальчики!
- Уши и нос - вот настоящий деликатес для привидений! - возразил Ши самым что ни на есть серьезным тоном.
- Только не для меня, - тут же откликнулся Бродский. - Жареные свинячьи уши - жрачка на любителя. Мне бы сейчас рыбки!
Башка в окне незамедлительно исчезла. Ши повернулся к Бродскому.
- А ты психолог почище меня! Как это ты вычислил, чем его зацепить?
- А-а, не видывал еще такого качка, который не купился бы на примитивное фу-фу, - скромно отмахнулся Бродский. - Они так боятся всяких непоняток, что сразу поджимают хвост.
Как вскоре выяснилось, детектив, выражаясь его собственным языком, действительно "попал в жилу". Снаружи послышался то пот множества ног и зазвучали приглушенные голоса. Брякнули отворенные засовы, тяже ленная дверь распахнулась, и в светлом проеме возник Вуохинен собственной персоной - в окружении целой фаланги чернобородых похъёльских вояк. В руках он держал большое деревянное блюдо.
- Поведал я Хозяйке про обычай ваш чужеземный, - объявил он, - и хоть убеждена она, что чары ее волшебные достаточно сильны для любой защиты, кое-что готова она вам подкинуть!
Швырнув блюдо на пол, он с громким топотом удалился. Ши склонился над блюдом, изучая его содержимое. Вне всякого сомнения, им действительно принесли рыбу - и более того, довольного крупного представителя семейства лососевых.
- Ну что ж, вот вам и арфа, - сказал он. - Уолтер, помоги-ка мне вытащить из этой твари челюсть.
- Чем? Они же отобрали у нас ножи и все такое!
- Пальчиками, Уолтер, пальчиками! Сейчас не до хороших манер. Ш-ш, дайте подумать! Мне нужно сочинить текст для Бельфебы.
- А теперь, - сказал Ши наконец, - тебя не затруднит выдернуть несколько волосков, дорогая?
Бельфеба повиновалась. Ши принялся одну за другой привязывать прядки волос к лососевой челюсти - так, чтобы они заполняли разверстую пасть подобно струнам арфы. В полумраке камеры это отняло порядочно времени.
Наклонив голову поближе, Бельфеба тронула "струны".
- Ужасно мала арфа сия, и голос слаб у нее, - с сомнением проговорила она. - Вряд ли...
- Я уже об этом подумал, - перебил Ши. - А теперь слушай внимательно и запоминай, детка, потому что тебе придется все проделать самой. Петь надо совсем тихо, почти про себя, чтобы не заглушать арфу. А я буду делать пассы только чтобы лишний раз подстраховаться. Скорее всего без них можно и обойтись.
Бельфеба уселась на пол, задрав коленки, пристроила на них крошечную арфу, склонилась к ней ухом и тихонько затянула:
- Арфа ты из рыбьей пасти,
Кантеле для чар волшебных...
Ши тем временем торопливо делал пассы, которым обучился в Царстве Фей. Поскольку она была оттуда родом, наверняка это должно было помочь. Наконец Бельфеба закончила:
...Стань же больше в десять крат ты!
И тут же завалилась на спину, придавленная пятифутовой арфой из рыбьей челюсти. Ши помог ей подняться, и она принялась перебирать струны.
- Настроить надобно!
- Ладно, тогда настраивай, а я пока сочиню заклинание для полипа. Пит, как зовут твою мать и в какую церковь ты ходишь?
Очень скоро все было готово. Пит расположился прямо перед парочкой, Бельфеба тронула струны арфы и легким, чистым сопрано пропела заклинание, долженствующее удалить полип.
- Ух! - вскричал Бродский. - Чуть башку не оторвало!
Он потрогал себя за нос, и в полутьме (летний день уже клонился к закату) по его физиономии расплылась блаженная улыбка.
- Ну, Ши, да ты...
Однако закончить свою мысль ему так и не удалось. Оконный проем внезапно потемнел, и все четверо опять узрели в нем бородатую физиономию Вуохинена, который был вне себя от злости.
- Откуда вы это взяли? - завопил он. - Волшебство! Волшебство! Я знаю ваши имена! Да я сейчас...
Физиономия мгновенно исчезла.
- Пой! - заорал Ши на Бродского. - Пой первое, что тебе придет в голову! Быстро! Я займусь силлогизмами. Бельфеба, аккомпанируй ему, а ты, Уолтер, держи его за руку. Итак, если класс А...
Пит Бродский закинул голову и чистым тенором, который оказал бы честь и самому Джону Маккормаку, завел:
- Ирла-а-ндская ди-и-кая роза,
Прекра-а-снее нету цветка...
Снаружи, заглушая пронзительный тенор и бряцанье арфы, донеслись крики и топот.
Где бы ты ни искал...
Стены камеры стали все быстрее кружиться вокруг них, словно на невидимой оси, - на месте оставалась только четверка путешественников, сгрудившихся в центре. Голос Пита забирал все выше и выше, и крепкие стены на глазах у них принялись расплываться в серую муть, пока в конце концов окончательно не рассыпались в прах - а вместе с ними и весь мир "Калевалы".
