Ничего не прошло! Стало еще хуже, появилась одышка. Но и здесь мое упрямство, не желало сдаваться: «Еще подождем пару дней, а вдруг лучше станет».
На шестой день и вправду стало лучше, температура была всего тридцать семь и два градуса, дышать стало легко, даже аппетит появился.
Но на следующий, седьмой день болезни резко стало хуже, снова поднялась температура, одышка стала еще сильнее, стала ощущаться нехватка кислорода. Сознание клонило в сон, хотелось лежать, апатия охватила разум, тело и весь организм. Жена уговаривала поехать в больницу.
И вот наконец-то до меня стало доходить, что я в общем-то уже задыхаюсь и если сейчас не вызвать врачей, то потом можно уже не успеть позвать их на помощь.
Жена вызвала машину скорой помощи …
Приехала машина неотложной скорой помощи, врач осмотрела меня, поставила уколы и уехала, но пообещала, что за мной сейчас приедет другая машина, специализированная «ковидная» скорая, с кислородом и со всем необходимым.
Врач со скорой помощи не обманула, и часа не прошло, как к дому подъехала другая машина «скорой помощи». Из нее вышли две женщины, очевидно врач и сестра и с большим оранжевым ящиком с медикаментами в руках, направились в сторону дверей моего дома.
При их виде, что то внутри сжалось, как-то сразу жалко себя стало, наверное, какое то предчувствие было.
Медики меня осмотрели, послушали, из ротовой и носовой полости, взяли мазки для анализа, и сказали: «собираться, нужно ехать». На вопрос: «Куда?» – Пожали плечами: «В больницу, … куда же еще мы вас можем отвезти».
Жена собрала в пакет все то, что обычно с собой берут, кода ложатся в больницу на длительное время: кружку, ложку, тапочки, чай в пакетиках, зубную щетку, пасту и все такое. Протянула пакет, даже как то и не попрощались нормально. Взял пакет и пошел в машину.
Вот, как уходил из дома, как-то слишком легко ушел. Вот это как то, сразу, тогда мне показалось странным.
Я очень не люблю уезжать из дома, даже если уезжать нужно совсем ненадолго, на пару дней или даже на один день, мне всегда не хочется уезжать их дома. Перед тем как уехать, я всегда обойду все комнаты, подойду к полке с иконами, перекрещусь и помолюсь, присяду на дорожку, с домашними прощаюсь, как будто на год расстаюсь. Такой вот я человек, мы люди, все разные у каждого из нас есть свои странности.
А в этот раз, как то легко ушел, из дома, как будто за хлебом в магазин пошел, на полчаса не больше. С легким сердцем, пошел к машине, в открытую калитку выскочил наш щенок, «хаски». Она запрыгнула в машину, наверно очень не хотела отпускать хозяина одного и решила ехать с ним, чтобы как настоящий друг, в трудную минуту, быть рядом, возможно, чувствовала, что меня ждет.
Щенка из машины прогнали, я сел возле окна, помню как жена и дочь вышли за ворота и помахали вслед отъезжающей машине. Я вспомнил, что не обнял и не поцеловал их на прощанье, помахал им из окна машины, а они махали мне. Вот так и попрощались, чуть было не навсегда.
Потом в реанимации, когда был в сознании, я много раз вспоминал, как уехал и очень жалел что, не попрощался с семьей нормально как положено. Жалел о том, что не обнял и не поцеловал свою дочь, не сказал ей, на прощание пару каких ни будь веселых шуток. Не обнял и не поцеловал жену, не сказал ей ни чего приятного, никаких слов поддержки.
Пока мы живем своей обычной размеренной жизнью, нам, почему то всегда кажется, что мы еще успеем сделать в своей жизни все задуманное. Считаем, что у нас еще на все есть время. И когда этой размеренности, а возможно и самой жизни приходит конец, мы не сразу это понимаем и еще какое-то время, возможно долгое, если времени жизни осталось еще много. Мы не понимаем того что все что происходит вокруг перед нами, для нас возможно уже, происходит в последний раз.
Прощания, разговоры по телефону, завтрак в постель, утренний кофе, встреча с близкими, прогулка с собакой – все, это то что для нас обыденно и повседневно. Все может оказаться в последний раз. Мы часто считаем лишним сказать родному человеку что-то теплое и приятное, стесняемся лишний раз сказать, как сильно мы его любим и как он нам дорог. Почему то мы часто думаем, что для этого еще есть много времени, и мы всегда успеем это сделать потом позже.
Но позже потом уже может и не быть. Всегда помните об этом, и если хотите сказать кому то из своих близких людей, что то важное, личное, возможно просто выразить свои чувства, сказать им как сильно вы их любите, как они важны для вас, говорите это сейчас! – Не позже! Никогда не откладывайте это на, не наступившее «позже». Оно может не наступить никогда! И вы потом всегда, будете жалеть об этом.
Наше прошлое уже не изменить оно такое, какое есть, потому что в нем уже все произошло, а своего будущего мы не знаем, оно закрыто от нас. И пока оно не наступит, мы не увидим его, как бы сильно этого не хотели.
Но вот сегодня, здесь и сейчас, мы можем жить, быть счастливыми и радоваться жизни. Не бойтесь и не стесняйтесь жить в настоящее мгновение, быть искренними и счастливыми в нем, проявлять свои чувства и доброту, быть настоящими такими, какие вы есть на самом деле.
Я открою вам секрет, из вот этих маленьких кусочков: сегодня, здесь и сейчас, и строиться все наша жизнь. Как мы проживаем свое настоящее, таким становиться наше прошлое, такой и становиться и вся остальная наша жизнь. Настоящее – определяет и направляет будущее. Ваша жизнь это не завтра и не вчера! Живите, сегодня прямо сейчас, будьте счастливыми и радуйтесь всему, что у вас есть и делайте это сейчас!
В машине мне протянули кислородную маску, к тому времени уколы подействовали, спала температура, дышать стало легче. Кислородная маска тоже хорошо помогла, одышка почти полностью исчезла, а сатурация, стала равна девяносто трем, это почти показатель здорового человека.
Сатурация – это показатель уровня насыщения кислородом крови. За транспорт кислорода в организме отвечает гемоглобин, который находится в эритроцитах (красных кровяных тельцах). То есть чем выше сатурация – тем больше кислорода в крови человека, тем лучше он доставляется к органам и тканям.
Измеряют сатурацию небольшим прибором, пульсоксиметром, который одевается на один из пальцев рук.
Пульсоксиметр – это прибор, который стал известен с момента начала пандемии. Он помогает измерять концентрацию кислорода в крови, этот показатель называется сатурацией (SpO2). Пульсоксиметрию применяют при различных заболеваниях легких, чтобы отметить, когда уровень кислорода в крови станет снижаться.
Когда машина подъехала к поликлинике, меня усадили в «кресло на колесах», в руки дали кислородный баллон, одели кислородную маску и вкатили в здание.
Привезли в кабинет, где выписали, какие то бумаги, померили температуру, снова померили сатурацию и увезли делать снимок легких.
Снимки сделали без очереди и отвезли назад в тот же кабинет, из которого привезли. Спустя некоторое время вошли несколько человек в белых халатах. Одним из них был врач, который осматривал меня в начале, они уже знали результаты снимков и сразу мне объявили:
– У вас двусторонняя пневмония. Общее поражение легких составляет более 75%, это только то, что мы видим здесь у себя, если сделать развернутые снимки, КТ, картина будет выглядеть хуже. Ситуация очень серьезная. При вашем сопутствующем хроническом заболевании, сахарном диабете. Это очень опасно, есть прямая угроза жизни.
– Все прямо вот, так плохо? – Я как то был не готов, что мне прямо вот так с порога объявят, о том, что моя жизнь в опасности, и я могу не выжить. А услышав такое, я не поверил в это и к словам врачей отнесся с большой долей скептицизма, считая, что для «важности», меня просто стараются напугать, чтобы я согласился в больницу ложиться.
В больницу ложиться я был согласен еще, когда согласился на вызов «Скорой Помощи». Слава Богу, хоть на это ума хватило! Видимо хоть какая-то часть здравого смысла всё-таки присутствовала в моем сознании, когда до меня стало «доходить» что без врачей эту болезнь мне, скорее всего не вылечить.
