— «Я тот, которому внимала

Ты в полуночной тишине,

Чья мысль душе твоей шептала…

Чей образ видела во сне…» — прошептал Руслан ей на ушко отрывок из «Демона» и пошел, не торопясь, прочь.

Столько безрассудства бывает только в юности. Олеся шла с дубликатами ключей в незнакомую квартиру. Итак, вот он — дом Шатилова, семиэтажный, толстостенный, массивный, дом эпохи сталинизма. Его громада оказывала странное давящее чувство. И Олеся застыла в нерешительности, какая-то легкая тень неуверенности, беспокойное свербящее чувство овладели ею на несколько минут… Но она, успешно подавив их, сделала глубокий вдох и приложила ключ к домофону. Тяжелая металлическая дверь открылась, девушка вошла в подъезд. На секунду она остановилась. После яркого дневного света полумрак первого этажа показался ей непроницаемым. Но глаза быстро привыкли — не так уж и темно! Немного дрожа от волнения, она двинулась по лестнице вверх. И тут же обратила внимание: на окнах стояли цветы. Бегонии, фиалки, кактусы, герань, кротоны…. Олеся застывала у каждого подоконника, чтобы полюбоваться на растения. Кто-то же ухаживает за ними! Опрыскивает, поливает, пересаживает…. Все это цветочное великолепие подняло настроение и освободило от черной мучительной тревоги. И девушка чуть не забыла о цели своего визита.

Лестничные пролеты были длинными, пятый этаж рисовался в воображении чуть ли не Эверестом. Наконец, она у нужной квартиры номер семьдесят восемь. Что ж, открываем.

Квартира встретила ее тишиной. Большое зеркало в прихожей отразило стройную девушку в синих джинсах и светленькой блузке, с висящим на руке плащом. Олеся огляделась. На первый взгляд, показалось, что в квартире три комнаты. Они выходили окнами на разные стороны. Одна, небольшая — во двор, другая, побольше — на проспект, в окно третьей смотрел высокий тополь с того же двора… Дорогая мебель, почти в идеальном состоянии. На паркетном полу — ковры. На стене в большой комнате — пара репродукций Рембрандта.

Олеся задумчиво прошла в комнату. И ей вдруг представился хозяин квартиры сидящим на диване…или вот, например, он берет пульт от телевизора… Или сидит и думает о чем-то, глядя в окно… Было легко воображать его в этих стенах, непринужденного, смеющегося, расслабленного…

Олеся заглянула в ванную. Осторожно взяла с полки мужской шампунь, открыла его и понюхала… тут же представив себе, как Шатилов выходит из ванной в махровом банном халате… Потом идет на кухню… включает чайник… Интересно, какой чай он любит? Или кофе предпочитает? Какой? Олеся открыла наугад кухонный шкафчик, на полках стояли разнообразные баночки. А что он любит на обед?

В спальне Олеся аккуратно провела пальчиком по корешкам книг, стоящих на стеллаже, взяла в руки фотографию четы Шатиловых, посмотрев на них долго, она неловко поставила рамку назад, зацепив случайно лежащие рядом шариковые ручки. Они упали на пол, звонко щелкнув по паркету. Этот звук, показавшийся в тишине квартиры невыносимо резким, вывел девушку из странного оцепенения.

От испуга и неожиданности Олеся нервно рассмеялась. И тут она заметила на прикроватном столике ноутбук. Это был не тот компьютер, на котором работал Леонид Юрьевич (уж его-то ноут она видела на кафедре), скорее, им пользовалась Анна Михайловна. Не веря своей удаче, Олеся подошла к столику. Она задумчиво провела пальцем по темно-серой поверхности ноутбука, потом порылась в своей сумочке и вынула флэшку.

Олеся быстренько скользнула в балетки, накинула плащ и попятилась из квартиры. Чтобы закрыть входную дверь, нужно было держать ключ в замке. (И кто только такое придумал!) Она захлопнулась, и вдруг чья-то рука закрыла девушке рот, а другая крепко обхватила за талию. Кто-то прижал ее к себе. Олеся попыталась вырваться.

— Что ты тут делаешь? — прошептал знакомый голос, и горячее дыхание парня коснулось ее щеки.

Руслан?

Он отпустил ее.

— Это ты что тут делаешь? — прошипела Олеся.

— Я здесь живу, — Руслан жестом указал на дверь напротив.

— Ну и живи дальше, — огрызнулась она и собралась уходить.

— Ты куда? — он схватил ее за руку. — Я тебя никуда не отпущу. Говори быстро, что ты здесь делаешь?

Ага, разбежался!

— Тебя это не касается, — зло бросила девушка, глядя ему прямо в глаза, и дернула руку.

— Касается. Не расскажешь, я сам отвезу тебя в участок.

Что?! Он собирается вести ею в полицию? Олесю начала бесить вся эта ситуация.

— Я не обязана перед тобой отчитываться, — отчеканила она и попыталась вырваться. Он держал ее мертвой хваткой.

— Пусти, так и до синяков дело дойдет, — взмолилась она. — Я все расскажу, — Олеся пошла на хитрость.

Руслан разжал пальцы.

— Меня наняла Анна Михайловна убирать квартиру, — солгала Олеся. — Теперь доволен?

Руслан ей не поверил.

— Я их очень хорошо знаю. Анна Михайловна не признает домработниц.

Олеся пожала плечами и развернулась, чтобы уйти.

Руслан, схватив девушку за руку, потащил за собой по лестнице.

— Куда ты меня тащишь?

— А куда тащат воровок? В полицию!

Ничего себе! Так он обвиняет ее в воровстве! Олеся начала брыкаться и дергаться. Никуда она с ним не пойдет! Вдруг Руслан резко развернулся и с силой прижал ее к стене. Олеся взглянула ему в глаза, черные, завораживающие, и потеряла в них себя. Она тонула, и вокруг не было никакой соломинки, чтобы ухватиться и выбраться из этой опасной пучины.

— Не сопротивляйся, — очень тихо произнес он. И в свете того, что случилось дальше, эти слова приобрели двусмысленное значение.

Их губы встретились. Это был поцелуй требовательный, обжигающий и такой силы, что Олесю словно оторвало от земли диким вихрем (или это Руслан ее приподнял?), как девочку Элли в небезызвестной сказке, и унесло в незнакомую, но прекрасную страну. И вот его руки уже скользят под плащом по ее телу, а она еще крепче притягивает его за плечи, а сердце — ах, сердце! — рассыпаясь на миллионы осколков, бешено пульсирует в каждом кровеносном сосуде…

Звук захлопнувшейся двери, резкий, как выстрел, вернул их в реальность. Кто-то ниже этажом спускался по лестнице. Олеся выскользнула из его объятий. Колени дрожали, дыхание сбилось, как после пробега многочасового кросса, в голове все кружилось и шумело, но она, закрыв лицо одной рукой, опрометью кинулась вниз по лестнице.

Просто чудом не упав, Олеся выскочила на улицу. Прохладный вечерний ветерок сентября коснулся ее пылающих щек и губ. Косые солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву деревьев, ударили ей в глаза. Где-то сигналила машина. Слышался детский смех с площадки. Мимо пробежала пара подростков. Девушка возвращалась на землю. Завернув за угол дома, она встала. Сил идти дальше не было. Заметив неподалеку маленький скверик, Олеся направилась туда. Тяжело опустившись на скамейку, она закрыла лицо руками и зажмурила глаза. Мыслей в голове не было. Благоразумие покинуло ее, видимо, поняв, что оно и Руслан — несовместимы.

Олеся пребывала в шоке от самой себя. Да она бы и отдалась ему прямо там, на лестнице, если бы им никто не помешал! Олеся еще сильнее стиснула веки и застонала. Она ненавидела себя за происшедшее, за то, что настолько забылась, за то, что ей… все понравилось.

«Олеся, что же ты делаешь?» — четко сказала она себе.

«Есть же все-таки какие-то моральные принципы, какое-то табу?! Это парень твоей подруги! А ты дружбой вроде бы дорожишь!» — вернулись в голову разумные мысли. Как теперь она будет смотреть в глаза Вике? Олеся с силой ударила кулаком по скамейке. Черт побери этого Руслана! Откуда он свалился на ее голову?

Или вернее, откуда он взялся тогда на дороге, когда она спешила к Вике? Да если бы она знала, кто он такой, то и смотреть бы на него не стала…Или стала бы… Но только в эстетических целях.

Олеся долго сидела в мучительных раздумьях, пока не поняла, что замерзла. Надо идти домой. Ого, уже восьмой час! Девушка встала и быстро пошла к автобусной остановке. Олесе почти удалось убедить себя, что не стоит придавать такого масштабного значения этому событию. Руслан же навряд ли мучится угрызениями совести? И вообще, нужно поскорее об этом забыть, оставить все воспоминания здесь, на остановке.