Разумеется, древняя статуя не изображала Милостивую Мать. Семь лет назад гибернийские знаки наконец-то расшифровали и узнали, что альдарская Элени, мейндский Колос и Стражи Калибан изображали цариц и царей гибернийцев. Говорили, что гибернийцы вообще не знали богов, а вместо них почитали своих владык. Говорили, что эти владыки убили гибернийских богов и, когда пришли Первые Люди, не смогли ничего противопоставить воле Амазды.

Говорили, что гибернийцы были детьми Амана, и Амазда отвернулся от них, а кто зайдёт в границы их чёрных городов, будет навеки проклят в глазах Великого Мудрого. Как сестра Тиары, могу сказать, что это полная чушь, и мои имперские коллеги могут идти в задницу Амана с такими проповедями.

Мы с Фером поднимались по лесам. Их поставили на совесть, так, что они даже не шатались под весом спешащего рыцаря.

До нас доносились крики и шум. Всполохи синего и белого сменялись неровным мерцанием стен башни. Я на мгновение прикрыла глаза и увидела её всю, от земли до неба с гневной богиней на вершине. Её рогатый венец-полумесяц сиял, а я упала ниц.

— Ты чего? — Ферах поднял меня на руки. Я растерянно захлопала глазами.

Мы поднялись к последнему лестничному пролёту. Драка всё не прекращалась, но вспышки стали реже и не такими яркими. Мы осторожно выглянули на площадку.

Второй уровень башни опоясывала площадка шириной почти в полсотню шагов. Наверх поднимался ещё один пандус и ещё одни леса. Но эти леса были чем-то разрушены, а среди обломков, задрав ноги, лежал опутанный верёвками бронзовый колосс. От падения его голова накренилась, а половина резкого и грубого лица смялась. Однако я её узнала. Это была рогатая богиня из моего видения. Она гневно смотрела единственным целым глазом прямо на меня. Обе её руки были прижаты к телу, а кисти подняты к лицу. В одной руке она сжимала круг, другая была сложена в двупёрстном жесте. При падении статуи кисть отвалилась и теперь указательный и средний палец указывали прямо на нас.

Рядом со статуей стояла бронзовая чаша, наполненная углями и обломками лесов. Она освещала часть площадки около статуи — и две группы людей и нелюдей. Мои "геологи" стояли спиной к чаше, а напротив них стояла Магда с двумя залежниками. На земле валялись ещё два трупа в лужах крови.

Магду я едва узнала. То, что это лесная ведьма, выдавали только длинные чёрные волосы и лохмотья. Всё тело Магды изменилось и исказилось. Лицо стало приплюснутой мордой, руки удлинились чуть ли не до земли, на пальцах с добавившимися лишними суставами появились длинные когти. Она шипела и рычала. Её залежники стояли с тупыми лицами и вяло помахивали топорами.

Наши пришлые друзья, столь опрометчиво поторопившиеся нажить себе как можно больше врагов, стояли плотной группой. Пистолет держал лишь один из них. Я мысленно пожалела его: пули Магду не берут. Как мне как-то рассказал Рахаил, ведьму пытались пристрелить не раз. Он тоже пробовал, но никакие заряды её не брали. Ни камни, ни простой свинец, ни серебро, ни освященные сплавы. Магда только сильнее злилась.

Камалин стояла за спиной у Берга и то ли была смертельно напугана, то ли помешалась. Её взгляд был рассеянным и не мог удержаться на чём-то одном. Она часто мигала, дышала ртом и гладила прижатую к груди руку. Я прищурилась и увидела у неё на руке какую-то конструкцию, то ли наруч, то ли браслет-складень с камнем.

— Что будем делать? — спросил Ферах, но я не услышала его.

Камень. Я почувствовала жар, и увидела огонь, ярость и пылающие небеса под взглядом… Ферах затряс меня.

— Что с тобой? — прорычал он. Я испуганно уставилась на него, не зная, что больше меня напугало, то ли видения, которые я не могла контролировать, то ли совершенно внезапную и непривычную жесткость в лице и голосе рыцаря.

— Это плохое место. Они что-то украли у Магды, что-то очень ценное!

— Плевать. Что будем делать? Ждать, пока они перебьют друг друга?

— Нет! Они нацепили это на девчонку, — я присела так, чтобы моя голова случайно не стала слишком заметной. Бушлат я давно расстегнула у ворота, а шапку потеряла где-то в руинах. По моему лицу тёк пот, а волосы слиплись. Но мне было на это плевать.

Ферах молча поднял пистолет и прицелился в Магду.

— Она тут самая страшная?

— Пули её не возьмут. — в подтверждение моих слов "геолог" выстрелил. Что стало с пулей, я не поняла, Магда даже не пошатнулась, хотя я была готова поклясться, что стрелок попал. Трудно с такого расстояния промахнуться.

— Мои возьмут. Во Льдах нам прхиодилось убивать разных тварей.

— Подожди, я что-нибудь придумаю… — но голова не придумывала ничего, кроме как заорать во славу Тиары и убить всех. Даже если бы Тиара видела меня здесь, не смогла бы. Разве что если бы она послала мне чудо и ослепила их…

— Закрой глаза и считай до семи. И уши зажми, — велела я, сняв перчатки. На вспышку меня хватит.

— Моё! — взревела Магда, сделав шаг вперёд. — Верните!

Берг выставил вперёд ладонь, словно пытался удержать открывающуюся дверь, и Магда упёрлась в невидимую стену. Она протянула руку и вонзила в стену когти. Берг охнул, как если бы когти вонзились прямо в него. Магда оскалилась тремя рядами зубов и повернула кисть. Берг застонал и поднялся на цыпочки. Его товарищ выпустил в ведьму ещё три пули, но она даже не покачнулась.

Я сложила руки лодочкой и соединила пальцы, как будто хотела сплести из них корзиночку. Сосредоточилась на том, что я хочу. Я хочу огня, света и грохота. Я хочу, чтобы они все рухнули на колени и ничего не видели и не слышали. Я хочу, чтобы мы с моим товарищем остались на ногах. Хочу, чтобы моя ученица не пострадала, чтобы я забрала её. Получившуюся чёрную сферу я скатала ладонями и закинула аккурат между моими противниками. Ферах присел рядом, зажав уши и уткнувшись в колени. Я повторила его движение.

Раздался грохот. Потом вспышка. Мне не было больно, и я, обрадовавшись, что смогла всё правильно сделать, выпрямилась.

Заложники и геологи повалились на кирпичный пол. Магда устояла, но теперь остервенело ревела и тёрла глаза. Камалин тоже не упала. Девочка стояла столбом и шаталась в опасной близи от огненной чаши. Я подбежала к ней, схватила за руку и потащила за собой. Девчонка уставилась на меня пустыми глазами и упёрлась, мыча, как умалишенная. Я замахнулась, чтобы привести её в чувства парой пощёчин. Если она не начнёт перебирать ногами, здесь и останется. От первого удара её голова безвольно мотнулась так, что я испугалась, что сломала ей шею. Камалин обмякла, потом резко вздёрнула голову и чётко произнесла:

— Богиня, что правит восходящей звездой, снизойдёт на землю и придёт с востока. Тогда падут дети Адуну, а поля Урамы взойдут зелёными посевами. Урожай три года будет богат и обилен. Наполнятся закрома…

Дальше я не слушала. Крик Фера заставил меня схватить её в охапку и метнуться в сторону. Залежник Магды опустил топор туда, где была моя голова. Сонный болван не сумел удержать равновесие и повалился в чашу. Он попытался отпрянуть от пламени и неожиданно провалился внутрь, словно огонь затянул его в себя. Только мелькнули две ноги, чёрные на фоне языков пламени. Огонь полыхнул так, что чуть было не окутал всю башню. Я, опалённая вспышкой жара, закрылась руками и упала на колено. Камалин забормотала и замахала руками.

— Ма, берегись! — Ферах пристрелил второго мужика и выстрелил в Магду. Пуля, как он и обещал мне, попала чудовищу точно в глаз. Магда завыла и схватилась за морду. Геологи тоже приходили в себя и пытались встать. Вырубить их ещё раз? Я поднялась на ноги и кинулась к Каме. Успеем скрыться в городе, а там, среди чёрных камней, нас могут искать хоть целую вечность.

Раздался металлический скрежет.

Сначала я не предала ему значения, но краем глаза заметила движение около чаши. Я повернулась и чуть не закричала от удивления и страха.

Бронзовый колосс ожил и медленно поднимался с кирпичного пола. Разогнулись судорожно сведённые руки. Согнулась прямая спина. По металлу заскользил огонь. Бронза покраснела. Запахло горелой землей и раскалённым металлом. Рука, сложенная в двуперстие, расправилась и поползла к статуе, как паук. Статуя протянула ей навстречу культю, и во вспышках огня и брызгах бронзы конечность срослась. Она вышла короче, чем вторая, и колосс это понял. Статуя раскрыла рот в беззвучном огненном вопле и повернулась к Камалин. Девчонка всё ещё не осознавала, что происходит. Я схватила её в охапку и повалила. Мы покатились по кирпичам. Нас обдало жаром, и рука статуи врезалась в кирпичи, где мы только что стояли.