И он повел меня длинными коридорами.

– Тебя как зовут? – спросил я санитара, следуя за ним.

– Брат, – ответил он.

– Брат? – переспросил я.

– Ага.

– Почему?

– Как обычно обращаются к медсестре, если не знают ее имени?

– Понятия не имею.

– Сестра, сестричка, сестренка, – перечислил санитар. – А я медбрат.

– Надо же, а я почему-то решил, что ты санитар. А в жизни тебя как зовут?

– Это не важно.

Он остановился около высокой дубовой двери и, приоткрыв ее, просунул внутрь голову:

– Доктор, больной доставлен.

В ответ послышалось:

– Пусть войдет.

Открыв дверь, Брат, подмигнув мне, шепнул:

– Вперед.

Я зашел в кабинет и остановился.

За массивным письменным столом сидел мужчина лет сорока, с густой вьющейся шевелюрой и что-то печатал на ноутбуке. Не поднимая головы, он произнес:

– Садись, Макс. Сейчас я заполню твою карту и мы поговорим.

Усевшись в кресло напротив него, я принялся рассматривать кабинет. Он был не очень большим, но довольно уютным. На стенах висели несколько постеров и дипломы. Стол, пара кресел, книжный шкаф и напольные часы с большим круглым маятником. На столе стояла увесистая винтажная лампа, выполненная из желтовато-белого мрамора с коричневатыми прожилками. Основание лампы украшала фигура орла с поднятыми крыльями, над которым красовался белый матовый плафон.

Оторвавшись от ноутбука, доктор откинулся на спинку кресла. Поставив локти на подлокотники, он соединил между собой кончики пальцев. Уставившись на меня, доктор вкрадчиво спросил:

– Как ты себя чувствуешь, Макс?

– Почему вы обращаетесь ко мне на «ты»?

– Тебя это огорчает?

– Нет, но…

– Вот и замечательно. Так как ты себя чувствуешь?

– Как я могу к вам обращаться?

– Доктор.

– А имя и отчество у вас имеются?

– Разумеется, – ответил доктор. – Но дело в том, что в нашем пансионате не принято обращаться друг к другу по имени. Даже пациентам.

– Почему? – удивился я.

– А зачем? Чем это поможет больному, если он не в состоянии запомнить имя? А тем, кто запоминает, – доктор замолчал на несколько секунд, после чего продолжил: – Им это тоже не особо пригодится. Они считают, что больше никогда не попадут в подобное заведение. Зачем отнимать у них надежду? К тому же, я могу в любое время надеть бейджик – он лежит в одном из ящиков стола.

Я передернул плечами. Доводы этого человека меня совсем не убедили.

Доктор выпрямился и, положив руки на стол, сказал:

– Итак. Я уверен, ты ломаешь голову над тем, как очутился в этом месте.

– Вы правы, – кивнул я головой, – мне действительно хотелось бы это понять. И еще, я должен позвонить маме, чтобы она не волновалась. Надеюсь, вы распорядитесь вернуть мне одежду и телефон. А еще лучше, если мы, пожав друг другу руки, распрощаемся. Вы продолжите работать, а я пойду ловить такси. У меня, знаете ли, много дел.

Доктор лишь усмехнулся:

– Первое. Мы не даем нашим пациентам телефоны, планшеты и ноутбуки. Второе. Твоя мама абсолютно за тебя не волнуется. Дело в том, что именно по ее просьбе ты находишься в этом удивительном месте.

– Не понял, – растерялся я.

– Что ты не понял?

– Зачем моя мама попросила поместить меня сюда?

– Для профилактики.

– Доктор, что вы несете? – возмутился я. – Мама бы никогда…

– Да-да, – доктор вновь откинулся на спинку кресла. – Она была вынуждена это сделать. В последнее время ты был раздражителен, замкнут и довольно часто говорил о смерти.

– Ерунда какая-то, – возразил я. – Понимаете, у меня полгода назад скончался отец. Внезапно. Лег спать и не проснулся. А ведь он никогда не жаловался на здоровье. Разумеется, пытаясь понять, почему это произошло, я много рассуждал о смерти. Но не о своей, а о его. Возможно, со стороны могло показаться, что я замкнулся, стал нервным или раздражительным, но это нормальная реакция любого в подобной ситуации. Вы согласны со мной?

– Предположим. Но твоя мать считает, что именно ты виновен в смерти отца.

– Я?!

– Спокойно, спокойно. Не надо так нервничать или я позову санитаров.

Я громко втянул носом воздух и медленно выдохнул через рот.

– Успокоился? – поинтересовался доктор.

– Да.

– Твой отец был очень богатым человеком, не так ли?

– Какое отношение это имеет к данному заведению?

– Самое прямое. Ответь на мой вопрос.

– Да, он владел довольно крупным банком и двумя заводами.

– И все свое состояние он оставил только тебе?

Я снова чуть не задохнулся от возмущения, но, взяв себя в руки, спросил:

– Это из-за наследства я нахожусь здесь?

– Твоя мать считает, что ты каким-то образом узнал о завещании и отравил собственного родителя.

Нагнув голову, я обхватил затылок ладонями:

– Доктор, вы мне снитесь или я брежу? Быть этого не может. Я очень сильно любил своего отца. А о том, что он завещал мне все состояние, я узнал только после его смерти.

– По рассказам твоей матери ты часто ругался с ним.

– Мы с ним не ругались. Бывало, спорили. Но это не причина для убийства, – распрямившись, я поинтересовался: – А вы, доктор, никогда не спорили со своим отцом?

Тот, потерев указательным пальцем переносицу, ответил:

– И спорил, и ругался. Только речь сейчас идет не обо мне, а о тебе.

– Повторяю еще раз. Я только после его смерти узнал о существовании завещания.

Стук в дверь прервал наш разговор.

– Входите, – произнес доктор.

В комнату вошел невысокий мужчина. В руках он держал пухлый портфель.

– Добрый день, – произнес он и подошел к столу.

Доктор поднялся и, протянув ему руку, сказал:

– Приветствую вас. Садитесь на мое место.

Мужчина пожал доктору руку и, поставив свой портфель около стола, уселся в кресло хозяина кабинета.

– Вы обрисовали молодому человеку ситуацию? – спросил он, глядя на доктора.

Тот, пристроившись на широком подоконнике, ответил:

– Уверен, вы сделаете это лучше меня.

– Ну что же, – мужчина пристально посмотрел на меня и медленно сказал: – Я представляю интересы вашей матери.

– А вы кто? – спросил я незнакомца.

– Нотариус.

– И что за интересы у моей матери?

– Финансовые, Макс. Финансовые.

Я напрягся:

– Что с ними не так?

– С ними все в порядке, а вот решение вашего отца оставить свою супругу без средств существования…

– Остановитесь, – перебил я нотариуса, вцепившись в подлокотники кресла. – О чем вы говорите? На имя моей матери записаны: две, если не три машины, пара квартир и большой дом. У нее полно драгоценностей, акций. Плюс несколько салонов красоты. Этого мало?

– Салоны красоты не приносят прибыль. Если в них не вливать деньги, ваша мать будет вынуждена их закрыть.

– Пусть закрывает. Зачем нужен бизнес, который не приносит денег? Я здесь при чем?

– При том, что отец оставил все деньги и бизнес вам.

Уставившись на него, я сказал:

– Хорошо. Если она считает решение отца несправедливым, то я отдам ей половину. Вот только в наследство вступлю. Осталось подождать каких-то пару недель.

Нотариус, слегка улыбнувшись, произнес:

– Отдать придется все.

В комнате повисла гнетущая тишина. В моей голове никак не укладывалось, что моя собственная мать решила меня ограбить.

– С чего вы взяли, что я отдам ей все? – хмурясь, произнес я. – И почему она не приехала с вами? Мы могли бы все обсудить.

– От осознания того, что ее сын, которого она обожает, убил своего отца, привело к сильному нервному срыву. Врачи прописали ей постельный режим.

Я засмеялся:

– В таком случае маме точно следовало бы лечь в этот пансионат вместо меня и подлечить свое пошатнувшееся психическое состояние, – и, взглянув на доктора, я ехидно спросил: – Вы согласны со мной?

Поджав губы, доктор молчал.

Прищурившись, нотариус произнес:

– Макс, перестаньте валять дурочку. Ваша мать все равно оспорит завещание.